Люди мгновенно заметили в нём перемену, почувствовали опасность, увидели её в его глазах и стали в ужасе шарахаться прочь, не желая более никогда встречаться с ним взором. Да парень и сам предпочитал сторониться их и принял одиночество, это позволяло ему сберечь свою мрачную тайну. Матери же было по-прежнему плевать на Дерека, она ничего не замечала, даже то, что сын каждый месяц исчезает на два-три дня и возвращается сам на себя не похожий.

Только быть одиноким ему предстояло не только в человеческом виде, но и когда он оборачивался, принимая волчью ипостась. Хотя, как оказалась, оборотней, населявших Скофхэгэн, было предостаточно. Открытие сего стало невероятным шоком для Дерека. В одну из ночей цикла он вдруг повстречал стаю, или, как предполагал парень, думая об этом впоследствии, вожак, почувствовав, угрозу своему положению, решил сам, наконец, встретиться с молодым самцом, объявившимся на его территории. Дерек мгновенно понял, что они подобны ему. Почувствовал всем нутром: хищник внутри него отозвался на близость других особей своего рода. Правда, с их стороны это оказалась отнюдь не доброжелательная встреча, и вместо того, чтобы поприветствовать своего собрата, они ответили неприкрытой злобой и едва не разорвали новичка, накинувшись всем скопом. И эта битва далась Дрейку нелегко, особенно когда противник превышает численностью и силой. Рёв боли, разъяренное рычание, визг – всё смешалось в одну леденящую кровь какофонию, озвучившую кипящее сражение. Однако с невероятными усилиями он устоял и сумел отбиться… или его просто пощадили, решив, что демонстрация их силы Дерека достаточно впечатлила. Но когда он, окровавленный и с множеством рваных ран, уже едва держался на ногах, понимая, что смерть близка, внезапный приказ вожака заставил всех отступить. Дрейк продемонстрировал силу, достойную уважения, и отстоял своё право на жизнь. Поэтому альфа пощадил его и позволил остаться на своих землях, даже разрешил охотиться в угодьях стаи, когда сие потребуется. К тому же это право было предоставлено ещё и потому, как ранее один из них нарушил неписаный закон стаи, последствием которого стало появление Дерека, как нового представителя расы оборотней, и повлекло смерть его отца. Надо сказать, они были крайне раздосадованы этим фактом, так как на протяжении уже нескольких столетий не нападали на людей и не обращали их в подобных себе. Да и вообще старались вести мирный образ жизни и ничем не отличаться от простых смертных, тщательно скрывая своё существование и тем самым ограждая себя от опасности, которая может появиться, если люди узнают их тайну. Суеверный страх никогда не оставит людей, как бы далеко не ушла цивилизация. Поэтому Дерек был уникален тем, что обращённых, как он, уже давненько не было на землях близ Скофхэгэна. Однако, не смотря на досадный инцидент и его появление, то немногое, что предложил ему вожак, было всем, что ему дозволили. Других уступок «грязнокровке» никто предоставлять не собирался.

В ту ночь, в чаще леса среди сосен-великанов, буквально упирающихся в небеса, со всех сторон окружённый враждебным кланом оборотней, он узнал, что ему, обращенному не место в стае чистокровных. А так же подтвердил для себя тот факт, что равноправия нет на земле, и уж тем более среди животных, где выживает сильнейший.

Среди этих полузверей-полулюдей, как оказалось, есть свои определённые видовые классы, а так же законы, суть которых ему постарались донести с максимальной ясностью, чтобы впоследствии он не заблуждался относительно своего хлипкого положения на чужой территории. Надо сказать, что, даже находясь в обличии зверей, они все друг друга понимали, воспринимая информацию посредством телепатии, одного из небольших преимуществ в ипостаси животного. Таким вот образом ему сообщили, что есть несколько законов, по которым они живут, основывающихся на том, что для них строго запрещается нападать, убивать и обращать людей, а также выдавать своё существование. Преступник подлежит наказанию, которое было единым для всех – смерть! Судьёй был альфа, а исполнителем вся стая, которая просто разрывала приговорённого на клочки, что было жестоко, но справедливо. Эти не писанные правила, держали в узде все классы оборотней, а их всего было три. Избранные – цари среди оборотней, ведущие свой род прямо от прародительницы всех оборотней и имеющие самую чистую кровь, поэтому находящиеся на самой высокой ступени иерархии. Могущество их неоспоримо и повиновение им – высшая награда для каждого представителя расы оборотней, оно распространяется даже на альфу. Однако таковые редки, ибо рождаются лишь раз в несколько сот лет, и никто не ведает, что принесёт с собой рождение такого могущественного существа; следующий класс – Чистокровные, оборотни от рождения, так как в их роду на всём протяжении были представители их вида, передающие ген, несущий превращение своим отпрыскам из поколения в поколение. Едва те достигали определённого возраста, их тела становились способными принимать наличие зверя. Они без каких-либо усилий держали свою вторую сущность под контролем и могли менять свой облик по своему усмотрению, а диск луны был лишь красивой атрибутикой для эффектного превращения. Он играл роль лишь в самый первый для них раз. Боли и муки самого процесса тоже были одномоментными. Именно из таковых особей состояла стая. А вот Дерек принадлежал к низшей касте, которая насильственным образом была заражена, и лишь прямое нарушение закона влекло появление таких особей как он в клане. Отныне и навсегда ему были уготованы муки при обращении и, в отличие от своих собратьев, ничем не выделяющихся из толпы людей в человеческом виде, Дерек будет носить «печать зверя», отражавшуюся у него в глазах, которая ясно говорила о его статусе.

Но, признаться, ему было плевать на всё сказанное, ибо парень ненавидел свою вторую сущность и с первого взгляда возненавидел этих высокомерных тварей, пытавшихся запугать его, и лишь беспокойство о матери удержало его в тот миг от того, чтобы не вцепиться в глотку вожаку. На то, что тот не был виновен в смерти Николаса, это ему было начхать, хотелось смерти каждому из представителей рода оборотней, но вот образ беспомощной Маргарет не позволил ему осуществить желаемое. Оставалось уповать лишь на то, что охотники доберутся когда-нибудь до этих монстров, и, быть может, до него самого… Ему было противно жить, раз за разом вступая в борьбу за свою человеческую сущность, и не иметь возможности избавиться от позорного клейма. Да и мысль о том, что его жизнь будет отныне окутана беспросветным мраком, не вызывала всплеска энтузиазма. Дереку было невероятно тошно при мысли о том, что надо будет встречать каждый похожий один на другой день.

Только, как водится, ко всему можно привыкнуть… так и Дрейк, как мог, примирился со своим существованием.

Дерек с раздражением задёрнул плотные шторы, прекращающие доступ лунному свету в его комнату, погрузив помещение во тьму. Прошлёпав до своей постели, он рухнул на неё и, закинув руки за голову, уставился в потолок, уже и не надеясь уснуть этой ночью, полностью отдавшись во власть своим навязчивым мыслям. И те мгновенно заполонили его голову. Только потекли в иное русло, вернув его из прошлого в настоящее.

Пред глазами встал образ среброголовой красотки, которая, как подозревал Дерек, была истинной причиной его бодрствования. Именно она заставила парня переосмыслить свою жизнь заново, а беспокойство от приближающегося полнолуния было лишь вуалью, прикрывавшей сие. Появление Розамунды Сент-Джеймс на его жизненном горизонте стало неожиданным сюрпризом, разом усложнившим и без того трудное существование Дерека. Девчонка ворвалась в его мир подобно сияющей комете. Ему хватило лишь одного взгляда в её глаза цвета расплавленного серебра, чтобы отчётливо понять, что отныне жизнь изменится, и грядут испытания. К тому же в ней чувствовалась сила, не смотря на то, что с виду Розамунда была хрупка и нежна, как цветок, давший ей имя. Да что и говорить, раз она смогла выдержать его взгляд, который до икоты пугал других людей и заставлял тех едва ли не бежать прочь от него. Вместо этого девчонка, как ни в чём не бывало, болтала, одаривая своей лучезарной улыбкой, а он… он был околдован ею, и ему это крайне не понравилось. Кто бы мог подумать, что эта пигалица, явившаяся из «города ангелов», в один миг возымеет над ним такую власть, даже не прилагая к этому усилий. Его чутьё во всю глотку кричало об опасности и советовало держаться как можно дальше от девчонки, иначе душевного покоя ему не видать. Но Дерек и сам это прекрасно понимал, особенно если учесть то, что сейчас только при мысли о Сент-Джеймс сердце его подозрительно ёкнуло в груди и весело пустилось вскачь, а дыхание стало прерывистым. Там же, в коридоре, где их впервые свела злодейка-судьба, решившая устроить ему ещё одно испытание, Розамунда стояла перед ним во всей своей красе и буквально излучала свет, от которого хотелось зажмуриться и пасть пред ней ниц. Дерек же испытал нечто наподобие тому, как если бы ему что есть силы ударили по голове, а где то в отдалении зазвонил колокол судьбы. Она что-то говорила ему, а Дрейк ничего не понимал. Голова пошла кругом, и в ушах стоял звон. Он, застыв, словно изваяние, не имея возможности пошевелить ни единой конечностью, взирал на странную девчонку, с ликом и фигурой молодой богини, цветом глаз и волос своих напоминавшим начищенное до блеска серебро. Последняя удивительная особенность её внешности, словно неоновая надпись сообщала ему, что от этой особы следует держаться как можно дальше. Ведь именно этот драгоценный металл мог нанести вред оборотню: обжечь или убить. Этот факт в легендах был достоверным. К тому же собственные, будто сорвавшиеся с цепи чувства, были дополнительным мотивом создать между ним и Роуз дистанцию. Дерек не хотел игнорировать намёки судьбы, поэтому, силой воли прогнав оцепенение, поспешил ретироваться. Правда, перед этим наконец поняв, о чём всё это время вела разговор девчонка, желавшая оказаться в «приёмной», указал ей нужную дверь.