«Прочь все эти мысли. Прочь из моей головы».

Драко увидел, как Грейнджер не удержала равновесия, а Хардман подхватил ее… и прижал к себе.

«Вот стерва! Ведет себя как потаскушка».

Драко со всей злостью, что в нем скопилась кинул чашку об стену. Хрупкое стекло разлетелось вдребезги, забрызгав остатками кофе все вокруг.

«Тварь, мерзкая тварь, ненавижу ее!»

Он мерил комнату шагами как загнанный зверь.

«Я уничтожу тебя, я сделаю тебе так больно, что ты пожалеешь о том, что родилась на свет».

Недобрый огонек засветился в его глазах.

Раскрасневшаяся Гермиона стояла у портрета пожилой дамы. Ник проводил ее.

— Гермиона, спасибо большое за потрясающий день. Я так боялся, что не смогу найти себе здесь друзей.

Гермиона взмахнула руками.

— Какие глупости, Ник. Я считаю, ты хороший. И ребятам ты нравишься, разве ты не видел, как Рон возле тебя вился, когда узнал, что у тебя есть автограф Дженкинса из «Пушки Деддл» Ты теперь его кумир.

— Я очень благодарен, ты особенная, — Ник нежно провел ладонью по ее щеке.

Гермиона засмущалась, но ей было приятно, рука Ника была теплая. Девушка улыбнулась.

— Я рада, Ник, что мы подружились. Пожалуй, я пойду, увидимся за ужином.

Да, до встречи, Гермиона.

— Хвост русалки, — произнесла девушка и скрылась за портретом.

— Она потрясающая… — прошептал Ник, направляясь в сторону подземелий.

Зайдя в гостиную, девушка все еще улыбалась. На диване сидел Малфой, Гермиона постаралась прошмыгнуть мимо.

— Стоять! — рявкнул парень.

Гермиона остановилась, в гостиной было жарко, она сняла шапку и пальто.

— Что ты хотел? Я устала, мне надо в душ. У тебя что-то срочное?

— Скажи-ка мне, Грейнджер, — начал Малфой наигранно спокойным голосом. — Тебе, что, дали задание, еще и развлекать этого ублюдка?

— Ты о ком? — словно не понимая, спросила Гермиона.

— О Хардмане, Грейнджер. Не прикидывайся идиоткой. Мне кажется, ты переигрываешь в исполнении своих обязанностей старосты!

— А мне кажется, Малфой, что тебя это не касается.

— Ты позоришь старост своим поведением!

— Каким поведением? О чем ты? Я не понимаю, к чему ты клонишь.

— Ты обжималась с Хардманом на озере. Это, по-твоему, нормальное поведение? Строишь из себя чопорную сучку, а сама вешаешься на новенького. Конечно, богатенький мальчик, чистокровный, только ради этого можно забраться в его постель.

— Малфой, послушай себя! Ты просто идиот. Ты все время суешь свой нос, куда не надо, и всех оцениваешь по себе. Ты мне противен.

Малфой вскочил с дивана, схватил ее за плечи и встряхнул.

— Я сказал, что ты не будешь общаться с этим выродком!

Ледяные глаза Драко, смотрели в самую душу, разрывая сознание.

— Отпусти меня, Малфой, ты делаешь мне больно!

Его пальцы впились в ее плечи, а дыхание обжигало. Гермиону трясло.

«Ну почему он не оставит меня в покое? Почему все время цепляется?»

Он смотрел в ее глаза и тихо спросил:

— Грейнджер, он уже целовал тебя?

Глаза Гермионы расширились.

— Мне больно… — слезы накатывались на глаза, не было сил сдерживаться. Ее губы тряслись, а слезы текли по щекам.

Драко так любил ее слезы. Он приник к ее губам, наслаждаясь соленой влагой на них. Он пытался выпить ее отчаяние. Прижимая ее к себе, он слышал стук ее сердца. Она не ответила на поцелуй, ее руки безвольно висели вдоль тела, он отстранился. Ее глаза были пусты.

Гермиона, ощутив, что он отпустил ее, молча отошла и отправилась в спальню. Она не обернулась, не забрала свое пальто, которое так и осталось лежать в гостиной. Она чувствовала себя снова разбитой и опустошенной. У Малфоя был дар, он с легкостью забирал ее радость и счастье.

Драко так и остался стоять в гостиной, впервые в жизни он был растерян…

В обществе Ника дни пролетали незаметно. В тот роковой день, когда Малфой так отвратительно с ней обошелся, Гермиона пребывала будто в трансе. Она не пошла на ужин, у нее просто не было сил, не было желания, ей просто хотелось остаться в этой комнате навсегда. Она лежала на постели, спать не хотелось, да и читать тоже. Хотя чтение всегда успокаивало ее, но не в этот раз. Гермиона была уверенна, что не запомнит ни строчки. Тишину ее уединения нарушил стук в окошко. Девушка поднялась с постели и подошла к окну. Открыв створку, она увидела за ней школьную сову. Та влетела и подала лапку, чтобы Гермиона отцепила письмо. Поблагодарив сову, девушка дала ей печенье. Ухнув, птица легонько клюнула ее в палец, в знак благодарности.

Гермиона развернула письмо. Красивым подчерком были выведены слова.

«Тебя не было за ужином, я волнуюсь. Надеюсь, ты не заболела. Пожалуйста, ответь. Ник».

Как только Гермиона прочитала записку, она превратилась в прекрасную розу из бумаги.

Взяв чистый листок и перо с чернильницей, девушка села за стол и принялась писать.

«Спасибо за подарок. Все хорошо, просто устала за день. Обещаю, завтра буду в строю. Гермиона».

Привязав письмо к лапке совы, она выпустила ее на улицу.

Ник… Он так не похож на всех парней, которых она знала.

Гарри и Рон всегда были для нее как братья, взбалмошные искатели приключений.

Мальчишки Гриффиндора для нее были как подопечные.

Другие факультеты с ней мало пересекались.

Виктор Крам, они изредка обменивались письмами, но Виктор был не достаточно интеллектуального уровня.

В начале года Забини, с ним все было просто. Холодный игнор с обеих сторон.

И Малфой, который постоянно ее оскорблял и причинял боль. Но поцелуи…

Как-то Гермионе пришло в голову, что она ему не безразлична, но все показывает обратное. Слизеринец ненавидит ее и этими поцелуями старается показать, что все будет так, как он захочет.

«Да черта с два, поганый хорек!»

А Ник… когда он был рядом, ее окутывали тепло, забота…и спокойствие. В душе Гермиона порадовалась, что они друзья. С ним она могла быть самой собой.

В окошко снова постучали, та же сова принесла записку.

«Хорошо. Доброй ночи, принцесса! До завтра».

Тепло записки через пальцы согрело и сердце. Гермиона прижала записку к себе.

Девушка решила принять ванну, ей хотелось полежать в горячей воде. Взяв полотенце, она зашла, включила воду, добавила пену. А после, наложила запирающее заклятие на дверь. Она разделась, посмотрела на себя в зеркало. Лицо выглядело уставшим.

«До чего довел меня этот слизняк!»

Гермиона легла в ванну, пена нежно ласкала кожу, горячая вода творила чудеса, мышцы расслабились. Откинув голову на бортик, девушка закрыла глаза, ее любимая пена пахла свежей травой. Она вдохнула с удовольствием и представила зеленый луг.

«Зеленая трава… такая же, как глаза Ника».

Тот день стал для Гермионы очень важным. Тогда она поняла, что больше не одна. Остальные дни девушка проводила в обществе Ника, они вместе занимались в библиотеке. А вечерами они все вместе веселились в гостиной Гриффиндора. Принадлежность Ника к факультету Слизерин стерлась из памяти. Никто об этом не вспоминал. Теперь уже не трио, а неразлучный квартет, раздражал слизеринцев.

Малфой как-то притих. Он вообще не смотрел на Гермиону. И казалось даже, что они не живут вместе.

Зимнее утро выдалось чудесным, Гермиона спешила на завтрак. Рон и Гарри уже сидели за столом. Рон жевал яичницу и умудрялся что-то рассказывать Симусу, активно жестикулируя. Она села со стороны Гарри, ей совсем не хотелось быть в центре рассказов Рона. Это обычно плохо кончалось, либо едой раскиданной по столу, либо разлитым соком. В зал зашел Ник, улыбнувшись, он помахал ребятам рукой. Рон, который фанател от парня, вскочил с лавки и замахал руками.

— Ник! Привет, иди к нам!

Ник направился к столу Гриффиндор. Правилами не запрещалось садиться за стол другого факультета. Парень сел рядом с Гермионой.