"Нужно уволить его сегодня же".

   -- Боюсь, канцлер, в скором времени тебе понадобится новый слуга. У меня есть парочка на примете, только скажи - и они твои.

   -- Пустить себе за спину твоих головорезов из Сотни? Верно ты думаешь поиметь меня, как портовую шлюху? Со своими слугами я разберусь потом, а пока я все же хочу знать, что случилось с Пурпурным стражем. По порядку, будь любезен.

   Генерал, наконец, оставил в покое эфес, оттащил от стола кресло, поставив его так, чтобы сидеть напротив Грифида и заговорил.

   -- Как я уже сказал - цитадель была защищена как обычно. Я выслушал все доклады, и не нашел в них ничего подозрительного. Ничего такого, о чем мне бы не докладывали каждый день уже девятый год подряд.

   "Не нашел или не смог найти из-за скудоумия", - подумал Грифид, но благоразумно сохранил слова немыми.

   -- Стражи собиралась на нынешний Совет семи: отдавали ровно столько распоряжений, сколько обычно. Я не заметил, чтобы хоть одного из них что-то волновало.

   -- А Пурпурный? Как вел себя он?

   -- Наравне с остальными, канцлер.

   -- Продолжай.

   -- Я еще раз обошел посты, проверил, чтобы вовремя сменился караул у комнат Стражей и отправился в свою комнату, где еще какое-то время разбирал петиции и жалобы, которые следовало передать в руки Стражей на сегодняшнем Совете.

   -- И ты не слышал и не видел ничего, что заставило бы тебя всполошиться?

   -- Нет.

   -- В котором же часу ты лег спать?

   Задумчивость превратила лоб Раате во вспаханное поле.

   -- Страж времени пробил третий час, но я не сразу лег. Думаю, правильнее всего будет сказать, что в четвертом часу.

   -- И ты всегда ложишься в такое время, генерал?

   -- Конечно, я же сказал, что вчерашний день ничем не отличался от остальных.

   -- Хорошо, расскажи, что случилось утром.

   -- Стражи собирались на Совет, когда я заметил, что Пурпурного нет среди них. Он был самым аккуратным из Семи, не в его характере опаздывать. Это важно, канцлер, потому что Пурпурный в дни Советов вставал еще до рассвета и когда другие только просыпались - он уже был готов. Меня это насторожило, и я поднялся в его комнату. Стражники стояли на месте и уверяли, что Пурпурный не покидал ее. Я еще раз повторяю, канцлер, что каждому мечу из Сотни я доверяю, как себе. И у меня не было повода усомниться в их преданности и верности. И я...

   Грифид остановил его взмахом руки. Незачем тратить время на слова, которые все равно не переубедят его. Много лет назад, когда власть в свои руки взяли семь Стражей-без-Лиц, воины, которые поддерживали их, принесли клятвы верности своим новым правителям. Их была ровно сотня - так утверждали книги. С тех пор прошло много времени, воины из сотни умирали и на их место приходили другие. Но Сотня оставалась неизменной сотней: воины погибали, им на смену приходили новые, которые приносили клятвы верности не Стражам, а своему генералу. Никто не замечал этого. Никто, кроме магистров Конферата, которые продолжали присягать на верность лично Семерым.

   -- Что ты нашел в комнате Стража?

   -- Его. Мертвого. - Раате сглотнул и огляделся. Нащупав взглядом графин с мятной водой, вопросительно уставился на Грифида.

   Канцлер кивком разрешил генералу угоститься.

   -- Ты уверен, что Страж был мертв? - Грифид всегда скептически относился к сообразительности воинов, и генерал не был для него исключением. - Речь идет не о простых смертных, и даже не о полукровках - мы говорим о Стражах.

   Раате не стал утруждать себя переливанием содержимого графина в кубок - выпил так, из горлышка. Грифид с отвращением смотрел, как жидкость вытекает из его рта, мочит бороду и стекает под доспехи.

   -- Не принимай меня за идиота, канцлер, - сказал Раате, как только понял, что графин опустел. - Страж лежал посреди комнаты, обезглавленный, без одной руки и с отрубленной по колено ногой. Думаешь, божественные посланники могут жить без головы?

   -- Без головы? - С тех пор, как Стражи явились в храм Ясного голоса никто не видел их без доспехов, в которые они были закованы с ног до головы.

   -- Без, - подтвердил генерал, - и я не нашел ее нигде, отрубленная рука и нога пропали тоже.

   Грифид попытался представить себе это: обезглавленное растерзанное двухметровое тело. Природная брезгливость заставили его поскорее выдворить из головы жуткие образы. Но одна мысль, назойливая, как попрошайка из Голодных кварталов, не давала покоя - как же выглядит один из тех, кого сотворили Создатели?

   -- То есть, ты не можешь с уверенностью сказать, что видел именно Пурпурного стража? Ты увидел обезглавленное тело в его комнате и решил, что это он, но ты даже не видел головы.

   -- Не умничай, канцлер! - Генерал вскочил из кресла, оказался рядом с Грифидом и схватил его за грудки. Мгновения не прошло, как канцлер повис у него на кулаке, словно тряпичная кукла. - Ты не хуже моего знаешь, что никто, ни одна живая душа не видела, как выглядят Стражи под доспехами. Такова воля Создателей, и любого, кто посмеет пойти против нее, настигнет их гневная кара. Да, я не видел Стража, но даже если бы его голова осталась на плечах - что бы это изменило? Мертвец в комнате Пурпурного был в его доспехах, которые я ни с чем не спутаю. Мертвец был одного с ними роста - не многие крэйлы настолько же высоки. И еще...

   Раате разжал кулак и усадил канцлер обратно на софу. Генерал переменился в лице, горестно заглянул в пустой графин и швырнул его за спину.

   -- Еще...? - подтолкнул генерала одержимый любопытством Грифид.

   -- Я видел его, канцлер. Пусть обезглавленного и обезображенного, но я видел посланника божьего.

   -- Ты жив и здоров, стало быть, Создатели решили, что нет большого греха в том, чтобы дать смертному посмотреть на свое мертвое дитя.

   -- Думаешь, я боюсь их гнева?! - еще больше распалился Раате.

   Канцлер поддался вперед.

   "Что же ты такое видел, старый закаленный в битвах вояка, что не можешь найти себе покоя?"

   -- Он... Страж... Он...

   -- Не человек? - подсказал Грифид.

   Серые колючки глаз генерала округлились от удивления, а потом - снова сузились.

   -- Ты что-то знаешь, канцлер?

   -- Я лишь предположил, - развел руками Грифид. "Вряд ли меня можно упрекнуть во лжи, разве что самую малость". - Вряд ли бы тебя удивило что-то иное, а все мы знаем, что личины богов подчас настолько... причудливы, что смертные превращаются в камень или пыль от одного их вида. Стоит ли удивляться, что творения похожи на своих творцов?

   Доводы успокоили генерала.

   "И все же, дьяволов хвост, что он видел?!"

   Канцлеру до зубной боли хотелось расспросить генерала о каждой мелочи. А потом - если бы только разрешил Конферат - исследовать каждую частичку его мозга, чтобы видеть то, что видел он. О, Создатели, почему вы показываете свое дитя тому, кто не достоин слизывать пыль с его сапог, и лишаете этой милости своих верных слуг?

   Но сейчас не время для изысканий. А если разыграть ситуацию верно, то...

   -- Я оставил Стража в комнате, канцлер. Обшарил каждый угол, проверил каждый закуток, всюду нос сунул, но никого не нашел.

   -- И все-таки убийца как-то в нее вошел и вышел, видимо, тем же путем. Не хочу казаться назойливым в своих сомнениях, но тебе следует внимательно присмотреться к своим Первым мечам, генерал. Мышь - и ту можно услышать, а тот, кто убил Стража уж наверняка крупнее мыши.

   -- Кто способен на такое, канцлер? - громким шепотом спросил Раате. - Я видел Стражей в бою - они смертоносны, я ни разу не видел ни одного из Семерых побежденным, а мне довелось повоевать с ними плечом к плечу. Однажды, Серебряный на моих глазах разделался с крэйлом - один на один. Просто взял и схватил тварь за глотку, а потом раздавил ее в кулаке, словно соломинку. И это малая часть их сил, канцлер. Кто отважился проникнуть в комнату одного из них и вступить с ними в поединок?! Ни одному смертном это не под силу!