Мой звонкий смех раздался по всему ночному, почти пустому ресторану. Я стерла остатки соуса с его губ и, не задумываясь, облизала палец.

-  А теперь - запей! - я не могла налюбоваться его реакцией на приближающийся к нему бумажный стакан коктейля с трубочкой, с которого медленными каплями стекала ярко-розовая жидкость.

Он терпел, чувственно всматриваясь в мои, еще подросткам свойственные жесты, которые казались ему, как он говорил, “прелестными”.

McDonald`s на Арбатской навсегда стал для нас символом наших шалостей, а “Fillet-O-Fish” - деликатесом с нежным и чувственным вкусом страсти.

В ту ночь мы не спали на новой кровати. Наши тела - обнаженные, сплетенные между собой, лежали на ковре, поверх его парадного мундира. Мы делились ласками, разговорами, самыми тайными мыслями и секретами, которые сближали нас в нашем затерянном во времени, секретном и, возможно, неправильном и неприемлемом мире любви друг к другу.

Первые солнечные и действительно теплые дни напоминают любому московскому студенту о неизбежности приближающихся экзаменов. Подготовка к предстоящим экзаменам заставляла меня использовать любые моменты для того, чтобы лишний раз пробежаться глазами по текстам и заметкам. Загруженная сотнями распечатанных страниц и книг, я бесконечно перебирала в голове идеи для курсовой работы.

Идея не заставила себя долго ждать. Мне нужна была история: трогательная, достоверная, в формате репортажа или интервью.

“История борьбы за выживание…” - мысленно перебирала я всевозможные жанры, которые бы позволили мне заворожить читателя или, по крайней мере, педагога.

Оставалось найти лишь центральное звено этой цепочки – того, кто мог бы поделится со мной такой историей.

И на это у меня тоже была идея. Я знала, к кому мне надо было обратиться. Я знала, что за каждым шрамом на теле, по которому скользили мои губы, хранились истории.

Перерыв на обед, который в тот день мой доблестный рыцарь использовал для того, чтобы в суете рабочего дня, хоть на миг встретиться со мной, дал мне возможность вкратце рассказать о своих переживаниях.

Вылупя на него большие, просящие о помощи глаза, я надеялась получить его согласие, его помощь, которая избавила бы меня от моих страданий.

- Если хочешь, приходи завтра днём ко мне в кабинет. Посмотрим, чем тебе можно помочь. - произнёс он, дожевав кусочек стейка и, уже не в первый раз, открыл до краёв заполненную таблицу с расписанием на своём “Palm Pilot”.

Из моих глаз посыпались искры любви и благодарности, к тому же, меня очень радовала возможность увидеть его в рабочее время, так как в последние дни мы виделись совсем редко.

На следующий день, сменив привычные джинсы на чулки, юбку и каблуки, перед чем я знала, он не мог устоять и, прихватив с собой ноутбук, я поднималась по знакомой, широкой, мраморной лестнице.

Распахнув дверь, я с привычной непринужденностью влетела в кабинет.

Он был не один. Перед его столом стоял офицер и официальным тоном докладывал что-то важное.

Я решила откорректировать ситуацию. Выровнялась и приставила ногу, которая была уже на полпути к центру комнаты, мысленно начертив себе барьер.

- Разрешите, Товарищ Полковник! – уверенным, армейским тоном произнесла я, на что получила в ответ высвобождающее меня из неловкой ситуации "Прошу! Пожалуйста!".

Он приподнялся из своего кресла. Солдат отдал честь и, не устанавливая ни с кем зрительного контакта, удалился из кабинета.

Полковник пробежался глазами по моему телу и прикусил губу. Его строгий взгляд смягчился и сосредоточился на моих движениях.

Я закрыла дверь на ключ.

Зазвонил его рабочий телефон, он ответил на звонок. Строго свёл брови, образовывая суровую ямочку между ними, которая безотказно сводила меня с ума.

Я медленно обошла его стол кругом. Приблизилась к нему.

Не сводя с меня глаз, он все продолжал свой, требующий внимания разговор. Я присела на его стол и, сбросив туфель, подняла ногу на подлокотник кресла. Он приподнял мою юбку и, проскользнув по чулкам, сжал мою ногу в своей руке.

Я молча провела кончиком пальца по ямочке между его бровей, затем склонилась и поцеловала его шею.

Он не прерывал разговора, но его глаза горели и молили о наслаждении.

- Не клади трубку... - прошептала я ему на ухо тихо, возбужденно и принялась расстегивать его ремень.

Он был сильно возбужден, но пытался изо всех сил поддерживать уверенный, монотонный разговор.

Я была решительно настроена довести эту "пытку" до конца и прикоснулась рукой к его сильному, возбужденному члену... Он сделал глубокий вдох и при произнесении следующего слова немного запнулся. Не отводя взгляда от моих глаз, протянул руку и с нетерпением стянул с меня нижнее бельё. Сжал мои трусики в кулаке, а затем приложил их к своему лицу, глубоко вдохнул, улыбнулся и принялся расстегивать мою блузку.

Послышались слова, заключающие разговор...

Он бросил трубку и, не произнося ни слова, поднял меня за талию и посадил поверх всех бумаг, властно прислонив мою спину к столу. Мелкие объекты, лежащие на письменном столе, вонзились в мою обнаженную спину, заставив меня вывернуться и невольно взвизгнуть.

- Шшш... нас услышат... - произнёс он, нежно провёл рукой по моим волосам и продолжил....

С силой сжал мою талию и немедля вошел в меня, пронзив моё тело оргазмическим удовольствием.

Листы бумаги слетали со стола и клеились к моему, охваченному жаром, влажному телу. Объекты сокрушались и падали на пол под действием силы его страсти.

Он нахмурил лоб от наслаждения, в предвкушении одного из самых больших для меня удовольствий - его оргазма.

Мы только успели одеться, как вновь раздался телефонный звонок. Он снял трубку. Его лицо вновь стало серьёзным, невозмутимым. Он отвечал строго и коротко.

Затем положил трубку и немедля стал собирать свой чемоданчик.

- Малыш, прости...

Он взглянул на меня быстро, не отрываясь от своего дела.

- Мне нужно ехать...

- Но, ведь я... - я попыталась напомнить о том, зачем я пришла.

- Чертёнок... Ну не смотри на меня такими глазками... Я должен... Я буду через пару дней. - сказал он, быстро поцеловав меня в лоб.

- Пару дней??? - произнесла я, не понимая, как вообще кто-то может вот так - в момент, сказать фразу "через пару дней". - Ехать? Куда? На пару дней? - повторяла я в недоумении.

Сдержав свой гнев, я вместе с ним вышла из кабинета. В очередной раз мне пришлось остаться один на один с моим возмущением, по причине его отъезда, и теперь еще и с невыполненной работой, на его содействие в которой я так надеялась.

Я пришла домой и, нервно почесывая голову, стала звонить Мишке.

На мой взволнованный тон он ответил спокойно, невозмутимо, дожевывая что-то. В трубке раздавались звуки компьютерной игры в самом разгаре стрельбы. Казалось, ему было совсем не до курсовой работы.

- Миш, у меня кризис! Я слишком долго тянула и, в результате, осталась без истории. Помоги мне сочинить что-нибудь... Пожалуйста!!!

- Как? Ты? Без истории?

Мишка рассмеялся во весь голос.

- Интересно, как же так звёзды неправильно встали, чтобы заставить тебя так оплошать... - вновь засмеялся, да так, что подавился недожеванным куском, чего именно, я точно не знала.

- Так, ты мне поможешь или как?

Он откашлялся.

- Ну, хорошо, сейчас подумаем... А! Вот! Историю дома недавно слышал. Думаю, тебе подойдет.

- Не тяни! Рассказывай! Я буду делать заметки.

- Где-то в Архангельске, по-моему, при учебно-тренировочных маневрах вылетело несколько Ми-8 с военного аэродрома. "Лахта", не "Лахта", что-то не припомню точно как аэродром называется, в интернете посмотришь.

- "Лахта"! - подтвердила я.

- Откуда ты знаешь?