Тут у Кистенёва зазвонил телефон. Он достал его из кармана, при этом скорчив жуткую гримасу недовольства, после чего отошёл в сторону, и Странник смог услышать только: 'Да, папа', 'Нет, папа',- произносимые недовольным под стать гримасе тоном.

  - А интересное у Вас устройство, дайте посмотреть, - попросил Странник, когда Василий уже закончил разговор. - Экран вместо кнопок, великолепно. В создании подобной техники вы продвинулись куда дальше наших учёных.

  При этом юноша отошёл на несколько шагов в сторону, так что у Кистенёва даже появилась мысль: не собирается ли он убежать. Но тут вдруг его телефон вылетел из рук Странника и, медленно пролетев расстояние между ними, завис на мгновение перед лицом Василия, после чего упал прямо ему в руки.

  - Это на случай, если у Вас остались какие-либо сомнения, друг мой, - произнёс Мессеир Крейтон, уже стоя вполоборота. - Идите домой и ещё раз хорошенько подумайте, а я пока займусь некоторыми неотложными делами, вы, может быть, и не замечали, но в вашем городе слишком много комаров ... и других кровососущих.

  После этих слов Крейтон развернулся и пошёл по улице прочь. На землю уже падали первые капли дождя, а Василий Кистенёв ещё несколько минут стоял с раскрытым ртом, смотря вслед своему новому знакомому, держа телефон в руке. И только тихим шёпотом сказал: 'Значит, параллельные, мать их, измерения',- и направился домой.

  Глава пятая.

  НЕИСПРАВЛЕННЫЕ ОШИБКИ

   Погода за окном стояла жуткая. Ещё несколько часов назад ясное небо полностью затянуло тучами, и не прекращающийся весь вечер ливень превратил улицу в болото, где лишь в желобках по краям дороги, оставшихся от проезжавшего здесь грузовика, бежали стремительные потоки воды. То и дело вдали сверкала молния, и вслед за ней раскат грома заглушал на мгновение размеренный шум дождя за окном. После каждой вспышки маленький Антошка, сидя у окна, несмотря на все запреты матери, размеренно отсчитывал: один, два, три... пока не гремел гром, а потом, постоянно спрашивая у отца, сколько будет, если умножить это на триста. У него самого это получалось пока с трудом, но вот узнать расстояние до молнии страсть как хотелось. В это время его мать стояла у кровати сестры и, пытаясь уложить её спать, успокаивала: 'Не бойся, это всё на улице, там и дождь, и ветер, а ты здесь дома, тут уютно, не то, что там'. А девочка, вместо этого, лишь наоборот всё спрашивала своим тоненьким голоском: 'А вдруг там кто-нибудь есть, мама, а если мне вот тут хорошо, а кто-то там под дождём, и ему плохо?' В ответ её снова заверяли, что никто не может ходить по улице в такой дождь, и все, абсолютно все, сидят сейчас по домам.

   Антон временно отвлёкся на них и пропустил ещё одну молнию, осветившую в один момент комнату. Грохот на этот раз раздался уже через пару секунд, и грохнуло на славу. Мальчик даже вздрогнул, поспешно отошёл от окна, тем более что этого потребовала мать, на этот раз, именно, потребовала.

   А всего через минуту раздался стук в дверь. Удары были редкими, но громкими, как будто кто-то бил по двери кулаком, вкладывая всю силу, которой у него оставалось уже немного, так как паузы были слишком большими, как если бы стучавшему каждый удар стоил большого труда.

   Отец осторожно подошёл, ругаясь на каждом шагу, проклиная того безумца, что вышел на улицу в такую погоду, и чертей, которые его принесли. Он выглянул в окно, заглянув за край, глазка в двери не было. Мать только произнесла неуверенно: 'Может не надо, мало ли кто ...' но он не обратил внимания и, выругавшись в последний раз, открыл дверь.

   На крыльце стоял человек. Молодой мужчина, которому едва ли больше тридцати. На нём был чёрный кожаный плащ, под которым был виден такой же чёрный костюм и широкие штаны, заправленные в высокие, похожие на солдатские, сапоги. Его волосы не длинные, но и не особо короткие взмокли и спереди прядями прилипли ко лбу. Он стоял, чуть наклонившись вперёд, смотря безумным взглядом на хозяина дома, а в руке держал два странных предмета, похожих на короткие шпаги в ножнах. Произнеся слабым голосом с хрипотцой: 'У нас принято, что гость отдаёт оружие хозяину в знак доверия', - бросил клинки к ногам отворившего дверь, а точнее попросту выронил из рук. Затем незнакомец упал на колени и, согнувшись, зашёлся кашлем, прикрывая рукой рот, завалился на бок прямо у порога. Тут же из-за пазухи у него показалась мохнатая голова маленького зверька. Тот осмотрелся по сторонам и выскочил наружу, встав между своим хозяином и хозяином дома, глядя на последнего снизу, так как смотрят собаки, защищая умирающего.

   Незваный гость не умер и, как видно, не собирался, но при этом долго не приходил в себя, бормоча всякий бред. Его положили на кровать в гостиной, сняли мокрую одежду и накрыли пледом. Только после полуночи пришелец, наконец, открыл глаза, он медленно осмотрелся по сторонам, чуть приподнял голову, прикрыл рукой лицо и тут же сквозь пальцы увидел хозяина дома, направившего на него двуствольное ружьё.

   Неизвестный приподнялся повыше, так что теперь он уже сидел полулёжа и пристально посмотрел сначала на мужчину, затем на его жену, с испуганным лицом стоявшую в дверном проёме, придерживая детей у себя за спиной.

   - Глупо ... чертовски глупо ...

   - Кто ты такой? - спросил мужчина, крепче сжимая ружьё.

   - Это глупость, во-первых, потому, что, несмотря на мою кажущуюся слабость, мне по прежнему ничего не стоит выбить оружие у вас из рук и свернуть вам шею, а во-вторых, потому что мантиец никогда не причинит зла человеку, давшему ему кров и пристанище.

   После этого глаза пришельца вновь закрылись, и показалось, что он снова провалился в беспамятство. Словно решив воспользоваться этим, маленький мальчик спросил у своих родителей:

   - А этот дяденька что бандит?

   Незнакомец вновь открыл глаза и, найдя взглядом Антошку, слегка улыбнулся и сказал:

   - Если бы, я состою в организации куда более ужасной, чем какая-либо банда.

   - Тогда кто ты такой? - хозяин дома сделал шаг вперёд, так что ружейное дуло оказалось возле самой груди. - Отвечай, чёрт тебя дери!

   - Merde! - усталым голосом воскликнул странник, едва ли говоря громче шёпота обычных людей.

   Он схватился за ствол ружья и направил его в сторону, а через мгновение внезапно вскочил и подсечкой лихо сшиб хозяина с ног, вырвав ружьё из рук. После чего он едва сам не упал в бессилии, так что ему пришлось опереться рукой на край длинного стола, второй, придерживая за основание приклада ружьё, стволом упёршееся в пол.

   - Я крайне благодарен вам за помощь, - произнёс он, тихим голосом, обращаясь к женщине, стоящей у двери. - Но только, прошу вас, не стоит разыгрывать комедию.

   Незнакомец медленно положил ружьё и, едва стоя на ногах, опираясь рукой то на край стола, то на спинку стула, потом пододвинул его, присел боком, оставаясь как был, только в белой нижней рубашке. Поставил локоть на стол и прикрыл лицо рукой. Хозяин дома медленно встал с пола, пристально смотря гостю в глаза.

   Пришелец поднял голову, посмотрел сначала на стол, накрытый светлой клеёнчатой скатертью, недоверчиво потрогал её пальцами, после чего его взгляд устремился к висевшему в углу образу. Заслышав скрежет ножек стула по деревянному полу, он резко развернулся, хозяин дома сидел напротив него.

   - Ладно, парень, успокойся, мы тебе зла не желаем, ты же сам видишь, только ...

   - Ласкар Дененрант, оперативное крыло ордена первого знамени, личная гвардия мантийского императора.

   - Что?

   - Вы спрашивали кто я. Вот и ответ на ваш вопрос ...

   Незнакомец вновь зашёлся кашлем, прикрыв рот рукой, а когда отнял её, хозяин заметил на ладони вязкую красную жижицу.

   - Анна, принеси что-нибудь от кашля, - обратился он к жене, хотя та уже сама направилась к высокому шкафчику, стоящему в противоположной стороне комнаты.