Вообще, я не увидел ни одного командира, ни впереди, ни позади армии противника. Такое впечатление, что те воюют сами по себе. На марше, начальники как-то выделялись, а теперь найти их было практически невозможно, этой мыслью я и поделился с посыльным Вантилия. Тот задумался, а потом сказал мне, что хан набрал войско для набега, в основном из родов своих должников, и те сливали туда весь ненужный людской хлам. Так что по экипировке, командиров не отличить. Скорее по поведению, или надменному виду. Тогда я попросил не тратить на таких время, меня интересовали настоящие командиры, которые были способны вести армию в бой. В общем, посыльный меня понял, и обещал сообщить все дословно Вантилию, а я пообещал ему, что он сможет легко уйти из замка, так как я отвлеку противника до утра, на чем мы и распрощались.

  Как раз подошло время ночного артобстрела, и я поднялся на стену. Не торопясь зарядил арбалет, навел его в черное небо над головой, еще раз сверился с составленной днем таблицей, и выпустил первый болт. Он с гулом ушел в небо. Следующий я послал за ним приблизительно через тридцать секунд. Разброс составлял около полутора градусов, что на местности покрывало площадь в две, три сотни квадратных метров. Болты были сделаны из дерева, и только утяжеленные наконечники, делали их смертоносными. Сейчас моя задача состояла в том, чтобы нанести физический и моральный урон противнику, а так же посеять панику и не дать лагерю отдохнуть после тяжелого дня. В лагере уже слышались крики и ругань, кто-то метался с факелом в руке.

  Вот и хорошо, а теперь можно идти спать. Утром еще раз всполошу лагерь. Посмотрим, насколько хватит их выдержки. Была бы у нас конница, то мы раздавили бы эту армию, как цыплят. Но чего нет, того нет. Как выяснилось, местные лошадки не возят на себе людей. Я, видимо, исключение. Ночные переполохи не мешали мне заканчивать создание станка для производства посуды. Обычный горшечный круг. Я решил не привязывать его к нашим приводам, а сделать так, как было у меня на родине. Сиди на скамеечке и вращай ногами центральный столб подталкивая нижнюю площадку, а руками выводи контуры нового горшка на рабочем столе. Горшечников, а точнее тех, кто решил стать горшечником, нашлось человек тридцать. Люди просто не верили, что можно сделать посуду лучше, чем им привозят из-за гор. Эта задумка решится быстро. Технически ничего сложного. Здесь больше нужны чувствительные пальцы и художественный вкус. Из этой тридцатки, только пятеро заслуживают пристального внимания. Вот им я и буду передавать все секреты изготовления глиняной посуды. Нужно еще придумать, как ее раскрашивать. Еще была мысль натолкнуть их на идею создания стекла. В самой технологии я полный профан. Знаю, что нужно использовать кварцевый песок, Знаю, что при сильном нагреве он должен превратиться в кашеобразную стеклянную массу. Но вот, получится или нет, пока гадать рано. Наверное, нужны еще какие-нибудь добавки. С этими мыслями я и заснул.

  Поднялся затемно. Прошел на стену и стал разглядывать вражеский лагерь. Ни одного огонька. Натянул тетиву, вложил, припасенный еще с вечера, болт, подкорректировал угол наклона и смещение по горизонтали и произвел выстрел. Шум в лагере начался, когда я выпустил уже шестой болт. Смерть приходила с неба тихо, слышно было только, как шуршит оперение. Я свое дело сделал и, позевывая, направился досыпать. Теперь лагерь будет гудеть как муравейник и ждать, когда же еще упадет с неба смерть.

  Утром меня разбудили крики, быстро встав и слегка умывшись, вышел из своей комнаты. Все бегали, что-то кричали. Было не понятно радуются чему-то, или огорчаются. Направился к барону. Когда зашел к нему в кабинет, того заканчивали одевать в доспехи. Я подошел поближе и спросил, что произошло? Оказалось, что моя ночная стрельба преподнесла неожиданный сюрприз. Хана не стало. Было не понятно, толи его сразила моя стрела, толи рука наемного убийцы. В целом, было неважно кто, важно, что сейчас у подъемного моста, нас ждал парламентер.

  - Пойдешь со мной. - Бросил мне барон.

  Я поклонился и отправился в свою комнату за оружием. Не хватало, чтобы нас, как цыплят зарезали на глазах у всего замка. Поэтому я взял свою саблю, которую мы с кузнецами получили после того, как несколько раз закалили в масле. Правил и затачивал сам. Зато моя сабля перерубала ветку дерева, толщиной около пяти-шести сантиметров. Такую сталь я предполагал получать для оружия, пружин и инструментов. Требовались напильники, рубанки, сверла и много еще чего, где была необходима хорошая инструментальная сталь, по местным меркам, конечно.

  Кроме меча я накинул кольчугу и поверх нее нацепил стеганую куртку, а на кольчужный капюшон надел шапку. Спереди не будет видно, что я защищен, и если ситуация выйдет из-под контроля, то мне придется хватать барона и спасаться бегством. Мост опустили полностью, но готовы были тут же его поднять. Ворвавшаяся группа из двадцати, тридцати человек, все равно не сможет захватить ворота.

  Наконец барон был экипирован полностью, и мы в полной тишине прошли по опускающемуся мосту. От группы воинов, стоящих поодаль отделились два человека и направились к нам. Как оказалось, это был командир наемников, и сын хана. Ханский наследник сообщил нам, что хан погиб сегодня ночью от упавшего с неба арбалетного болта, поэтому они просят сегодня не предпринимать никаких военных действий, так как в лагере пройдут похороны такой влиятельной особы, по законам они должны похоронить погибшего до захода солнца. С этими словами он повернулся и заспешил к той группе воинов, с которой и прибыл сюда. Причем было видно, что чем дальше он отходил от нас, тем все быстрее становились его шаги. Командир наемников и мы долго смотрели ему в след. Затем наш второй парламентер повернулся к нам и сообщил, что ничего против нас не имеет, и если нам понадобится военная помощь, то мы всегда можем рассчитывать на его отряд. В этот момент группа воинов расступилась, и из глубины выскочило пятеро арбалетчиков. Миг, и в нас полетели болты. Я, как дитя своего времени, вовремя упал на землю и болты, предназначенные мне, пролетели мимо. Рядом со мной заваливались оба мои собеседника. Я, ухватил обоих, поперек туловища и побежал на мост. По тому, как натянулись веревки, ждали только меня. Я запрыгнул на уже поднимающийся мост и, продолжая бежать, громко скомандовал об открытии огня по нарушителям переговоров. Добежав до ворот, я проскользнул в приоткрытую щель. И повалился на мостовую, дыша, как загнанная лошадь. Все же тащить два мужских тела в полном боевом снаряжении, это вам не на Канарах отдыхать. Когда дыхание выровнялось. То перевел взгляд на тела переговорщиков. Барону болт пробил легкое, навылет, а вот командиру наемников досталось знатно. Два болта пробили его тело. Один перебил бедренную кость, а второй прошил печень со стороны спины. Для себя решил, что буду лечить двоих. Начал с командира наемников, так как это была самая опасная рана. Болт не задержался в его теле или доспехах, так как на нем был надет колет, на котором в некоторых местах были прицеплены металлические пластины.

  Приказав принести носилки для раненых, я начал заращивать крупные повреждения печени и почек. Кровь постепенно остановилась, и теперь жизни наемника ничего не угрожало. Перешел к барону. Тот потерял сознание. Осмотрел его и обнаружил, что ему крупно повезло. Болт прошел рядом с сердцем, и, сломав два ребра, вылетел через спину. Однако сломанные ребра повредили сердечную мышцу, и мне следовало поторопиться с его лечением. Я успел зарастить порезы сердечной мышцы и начал закрывать кровоточащие сосуды, когда прибежала Ликура. Быстро оценила раны пострадавших и, кивнув мне головой, в знак того, что одобряет принятое мной решение, взялась за лечение барона. Я попробовал ее остановить, указав на то, что ей еще нельзя применять магию, но та лишь рукой махнула. Все самое страшное уже позади. Ребенок родился, теперь можно и магичить. К вечеру оба были еще живы, а, следовательно, угроза смерти обоих, миновала.