— Мы должны как можно скорее найти его, — сказал он. — Это может нам здорово помочь. Конечно, у французов это вызовет раздражение.

— Эти ненормальные из Алжира наверняка заметили, — сказал Грирсон.

Вновь заговорил Лумис.

— Крейг, Баумер и Раттер в этой стране были единственными, кто способен на такое безумное дело. Теперь Крейг мертв, в Женеве они прикончили Раттера, Баумер исчез. Он не будет пытаться вновь заняться прежним делом, даже если выжил, так что с этой стороны все в порядке. Сейчас не совсем подходящее время для того, чтобы затевать ссору с французами. Во всяком случае, прежде всего вы должны были найти его, Линтон. Я хочу с ним встретиться. Позаботьтесь об этом.

Линтон осторожно кашлянул. Характер у Лумиса был такой, что он мог все, но не умел прощать.

— Это можно будет сделать, если он не мертв, сэр.

Лумис повернулся в своем кресле, чтобы взглянуть на него. Он был крупным мужчиной с волосами, тронутыми сединой, словно снегом на пшеничном поле, со светлыми глазами маньяка.

— Вам нечего опасаться, — сказал он, — я почти уже решил простить вас.

Линтон покачал головой.

— Я совершенно серьезно. Вчера я опять ездил на север. Там я говорил с детективом инспектором Маршаллом. Начальник полиции поручил ему это дело, даже после того, как я сказал, что вы возражаете.

Лумис резко дернулся, и Линтон заторопился.

— Мне кажется, Маршалл достаточно сообразительный парень. Он поручил своим медэкспертам поработать над тем, что осталось от тела. И оказалось, не совсем похоже на Крейга, сэр. Он был излишне тяжеловат. А потом еще мотороллер его шурина. Его нашли. Точнее, то, что от него осталось. Он был уничтожен в окрестностях Йорка.

— Уничтожен?

— Взорвался бак с горючим, сэр. Повезло, что удалось установить номер шасси.

Лумис что-то проворчал.

— Маршалл думает, что шурин погиб в автомобиле. Крейг иногда давал тому кое-что из своей старой одежды, что могло привести к ошибке при опознании трупа. Он считает, что Крейг добрался на мотороллере до Йорка, а оттуда двинулся поездом.

— Куда? — спросил Лумис.

— Возможно, в Лондон, сэр.

— А возможно, что в Тимбукту, — буркнул Лумис. — Почему в Лондон?

— Вчера вечером некто по имени Лимман был избит вблизи Тоттенхем Корт-роуд, — сообщил Линтон. — Сейчас он находится в больнице королевы Александры, где ему придется провести некоторое время. Для него будет счастьем, если он когда-нибудь сумеет стать отцом.

— Это все гангстерские разборки, — отмахнулся Лумис. — Это дело для воскресных газет.

— Лимман — крепкий парень, — сказал Линтон. — В помощниках у него было еще двое парней. Полагают, они тоже были крепкие ребята. Они вышли из клуба с четвертым мужчиной и девушкой. Этот четвертый элементарно расправился с ними. Ему понадобилось для этого всего лишь пять ударов и примерно тридцать секунд. После этого он исчез вместе с девушкой.

— Деловой парень, — заметил Лумис.

— По приметам это может быть Крейг, — сказал Линтон.

Лумис возразил:

— А почему? Потому что он справился с тремя парнями? И вы могли бы это сделать. Даже Грирсон может. А что касается примет, то по ним вы оба можете выглядеть, как Крейг. Может оказаться, что это Грирсон приятно пропел вечерок и просто слишком скромен, чтобы рассказать нам об этом.

— Сэр, — сказал Линтон. — Я не смог бы справиться с этими тремя. По крайней мере, я не смог бы сделать этого в одиночку. Они были профессионалами. Причем хорошими профессионалами. Может быть, Грирсон смог бы с ними справиться…

— Это очень любезно с вашей стороны, — сказал Грирсон.

— Они первые на него напали. Но на этом парне не осталось даже отметины. И они его испугались. А Лиммана испугать нелегко.

— Как он это сделал? — спросил Грирсон.

— Главным образом приемами дзюдо, — ответил Линтон.

— А у Крейга черный пояс, — заметил Грирсон.

— Хорошо, — сказал Лумис. — Посмотрим, не удастся ли вам найти девушку и поговорить с ней. Только если это действительно был Крейг, то, ради Бога, будьте осторожны. Мне бы не хотелось, чтобы вы его насторожили.

— Вы не хотите, чтобы мы привели его сюда, сэр? — переспросил Линтон.

— Я хочу, чтобы вы попросили его прийти сюда, — сказал Лумис. — Я хочу, чтобы вы вежливо его попросили. Так будет лучше и для вас. Плохо, если он начнет вас колошматить. Людям нравится думать, что мы супермены. — Он взглянул на них с презрительной ухмылкой. — Все в порядке. Приступайте.

Филиппу Грирсону было тридцать семь лет. Черные волосы, голубые глаза и склонность к лени, которая неожиданно могла превратиться в жестокую ярость, — все это делало его необычайно привлекательным для женщин. Бывший капитан морских коммандос прекрасно стрелял из пистолета и обладал быстрым и изобретательным умом. Он глубоко и страстно верил в важность и необходимость работы, которую он выполнял достаточно хорошо, чтобы заставить Лумиса относиться к нему с недоброжелательным уважением. Более того, до настоящего момента он всегда выполнял задания и при этом убил трех человек. К своему ужасу, Лумис обнаружил, что он начинает на него полагаться.

Линтон очень мало знал о Грирсоне, причем совершенно не знал о том, что тот убивал. Это было делом Лумиса — следить за тем, чтобы такие вещи оставались неизвестны, и он блестяще справлялся со своим делом. Вот почему он руководил специальным подразделением уже девять лет, и причем со стороны правительства ему не задавали лишних вопросов.

Линтон, как и все остальные в специальном подразделении, знал, что слово «специальный» означает широкую область чрезвычайной активности. Где-то на книжной полке в его доме в Пимлико между книгой Стоуна «Учебник права» и книгой Мориарти «Полицейский закон» стоял словарь, в котором слово «специальный» определялось как «один из других, особый, характерный, высочайшего качества, специально выделенная вещь или лицо». Линтон очень хорошо знал, что Грирсон соответствовал всем этим определениям, но он также знал, что с ним легко работать и маловероятно, что он станет суетиться и нервничать.

Они отправились в клуб, где побывал Крейг, «Лаки Севен», на машине Грирсона, старой «лагонде», потребление бензина которой приводило к бесконечным стычкам Грирсона с налоговым управлением и которая время от времени вызывала почтительные приветствия со стороны наиболее консервативных полицейских. Когда они подъехали, на поле битвы было спокойно, зеваки отсутствовали, а клуб как всегда начал работать после обеда. Линтон показал свое удостоверение скучавшей официантке, чья скука моментально исчезла, когда она поняла, что нашла новую аудиторию для своих рассказов.

Линтон и Грирсон слушали ее с деланным безразличием профессионалов и в результате услышали, как выглядел и как был одет человек по имени Рейнольдс, который выпил огромное количество виски, а затем попытался протрезветь i помощью кофе. Когда они попросили официантку поточнее описать его, та сказала, что он был симпатичный парень, а когда речь зашла о деталях, заявила, что он был, пожалуй, похож на Грирсона, только не такой темный. Грирсон как всегда остался доволен оценкой своей внешности; Линтон полагал, что парень представлял немалую угрозу, но, также как и Грирсон, умело маскировал это.

После того как Линтон ей пригрозил, а Грирсон постарался сыграть на ее симпатиях, официантка очень неохотно сказала им, где живет Тесса. Затем появился управляющий клуба, провел их в свой кабинет, налил виски и долго говорил о мирном и законопослушном характере членов клуба, отметив, что во всем был виноват неизвестный гость. Окно, из которого он наблюдал за конфликтом, находилось справа от его стола; телефон, которым он не воспользовался, чтобы сразу же вызвать полицию, стоял перед ним. Линтон обратил на это его внимание, и управляющий настойчиво подчеркнул свой такой же мирный характер, как и у остальных членов клуба, и отметил, что он был настолько потрясен жутким зрелищем, что совершенно потерял способность к действиям и фактически потерял сознание. Грирсон и Линтон выпили еще его виски, а затем отправились звонить Тессе Харлинг.