Нэйб нащупал старикашку, надеясь, что это и есть профессор, и бросил его следом. Смотреть, что с этой парочкой творится дальше, он не мог. Панель крамандина укрывала его от выстрелов охраны, но он сам не мог отстреливаться. Зато лучи щедро ложились вокруг, добавляя дыма и огня.

Сцена полыхала, почти не оставляя возможности пробраться к выходу. Крамандин над головой шипел и трещал. Едкий дым стекал прямо к Нэйбу. Еще несколько секунд, и он не сможет вздохнуть.

– Да чтоб вы все сдохли! – он вскочил.

Не подставляя врагу спину, он, не прекращая, поливал все огнем и на ощупь пятился к выходу. Новые ожоги даже не чувствовались. Казалось, все тело погружено в расплавленный пластик. Боль выжигала разум, оставалась лишь ярость и желание выжить.

Нэйб так и не понял, что привело его в чувство – свежий воздух или удар о ступеньку, когда он, вывалившись из двери, скатился вниз. Только тогда он перестал стрелять.

Вокруг была ночь. Крики и суета пожара немного разбавили тухлую и ленивую монотонность Дна, но никак не влияли на то, что творилось сверху. Город, уносившийся на много ярусов вверх, почти ничего не заметил. Во Вселенной и вовсе бы ничего не изменилось, даже если сгорел бы не один притон, а вся эта грязная планета.

Нэйб знал, что надо встать, что через секунду-другую вслед за ним появится и охрана Карзога. Но сил больше не было. Осталась только боль и разочарование. Словно он только что очнулся от хааша. Парнишка-музыкант исчез, а с ним и ключ к гармонии Вселенной…

– Вы живы?!

Чье-то закопченное лицо закрыло от него огни пролетавших флаеров.

"Вот, засранец! А так здорово было представлять, что это звезды… Что в свой последний час, я лежу под звездами…"

– Не можем выразить, как мы вам благодарны! – рядом появился кто-то еще, и Нэйб почувствовал, как его осторожно ощупывают. – Э, батенька, да у вас, похоже, шок. К медикам бы надобно.

"Что за чудаки?"

– Проваливайте!

Нэйб хотел оттолкнуть назойливых придурков, но обратил внимание на их нелепые одежды. И торжественные, судьбоносные звуки Вагнера вновь взыграли в его душе.

– Стойте! – он ухватил парнишку за край его длинного одеяния, опасаясь, что тот действительно может свалить.

Нэйб вставал, когда краем глаза заметил движение. В дыму, валившем из клуба показался силуэт. И тут же сверкнули выстрелы.

– Бежим! – не выпуская одежду музыканта, он побежал прочь, отстреливаясь, но не оборачиваясь.

Нэйб надеялся затеряться в толпе зевак, собравшихся перед клубом. Многие сами только что покинули его и выглядели помятыми и прокопченными.

Музыкант спотыкался, но бежал. Рядом пыхтел старикашка.

– Пос.. постойте… – выдавил старик, замедляясь и хватаясь за сердце.

– Они убьют вас! – взревел Нэйб, схватив и старикашку тоже, он поволок их обоих.

Странная парочка бежала, как могла, но один был слишком стар, а другой слишком пьян и ноги их заплетались.

– Психи! – бросил им вслед кто-то, но тут же упал, корчась и катаясь по мостовой. Этот выстрел предназначался Нэйбу. Его преследователи не отставали.

Людей вокруг было предостаточно, но все шарахались в сторону, едва Нэйб приближался к ним.

"Флаер! Нам нужен флаер!" – не останавливаясь, Нэйб осмотрелся.

Количество флаеров перед клубом стремительно таяло. Осталось всего несколько штук. К ближайшему, красному, спортивной модели, с другой стороны торопился какой-то пижон в сверкающей во всполохах огня одежде.

– Я не понимаю… – бормотал старик.

– Потом! – Нэйб взревел.

Неверное, боль в обожженном теле – единственное, что не давало ему потерять сознание. Боль злила и придавала сил. Он рванул к красному флаеру, надеясь успеть, хотя видел, что пижон уже открывает дверцу. До другого им не добежать. Преследователи наступали на пятки. Несколько выстрелов выбили искры прямо у них под ногами.

– Стоять! Служба безопасности! – крикнул Нэйб пижону, стреляя поверх его головы.

Пижон замер, хотя уже наполовину залез во флаер. Оглянулся.

– Арка-аша! – удивлено протянул он.

Нэйб отпихнул его в сторону.

– Джетти!? – парнишка-музыкант немного замешкался, пока Нэйб заталкивал его внутрь флаера.

– А как же я?! – Джетти вцепился в дверцу.

– Тьфу, ты, срань господня! – теперь и Нэйб узнал этого пижона, – Пока, гомик!

От удара ботинком в лицо, Джетти отлетел и растянулся на дороге. Флаер вертикально взмыл высь.

Нэйб стремительно ворвался в мельтешащий поток флаеров, выровнял свой и тут же заложил вираж, обходя массивный грузовой транспорт.

– Привет, говнюки, а вот и я! – он сплюнул в открытое окно и показал иксинианский кукиш водителю сигналившего грузовика.

С заднего сиденья раздалось тихое бульканье. Нэйб посмотрел туда, опасаясь, что парнишка-музыкант ранен.

Арка-аша, как назвал его придурок Джетти, сидел, вцепившись в сиденье, сжав губы и закрыв глаза. Он был очень бледен. Что-то снова булькнуло внутри, и он содрогнулся. Старик во все глаза таращился по сторонам.

Нэйб заметил парочку преследователей. Их маневры были не столь изящны, но не менее действенны. Большинство флаеров сами шарахались от них в стороны.

– Чтоб вы сдохли, придурки! – Нэйб направил машину вниз, надеясь затеряться в лабиринте Дна.

– Кто… Кто эти люди? – голос старика чуть дрожал.

– Цепные псы одного очень нехорошего покойника! – Нэйб спускался, не сбавляя скорости.

Изредка мимо них проносилась маленькие яркие вспышки – флаер охраны Карзога был оснащен небольшой плазменной пушкой. Маленькая такая пушечка. Ее выстрел способен расплавить их прямо в воздухе, но попасть из нее на такой бешеной скорости, можно только случайно. Нэйб очень веселился. Он сожалел лишь об одном – рядом, как назло, не оказалось ни одного полицейского патруля. "Закон подлости! Когда не надо – этих остолопов кишмя кишит!" Забавно было бы подставить их под удар. А потом веселиться еще больше, представляя, что станет с недоумками, догадавшимися использовать плазмопушку в центре города. Такое не сошло бы с рук даже живому Карзогу.

"Чего-то не хватает… Музыку! Веселиться надо с музыкой". Нэйб чуть задел управляющую панель. Весело забренчала музыка, тонкий манерный голосок старательно долбил незатейливую песенку.

– О-о-о… – раздалось сзади.

– Срань господня! – плюнул Нэйб.

Задумав лихой маневр, он не решился оторвать руки от управления, но слушать это было выше его сил. Нэйб долбанул ногой по панели. Что-то пискнуло, захрипело, отлетело несколько искорок. Манерный голосок заткнулся.

– Спасибо, – простонал сзади Арка-аша.

– Йо! – Нэйб гасил скорость, одновременно выравнивая флаер.

Вираж был так резок, что их вжало в кресла. Зато один из преследователей, вертясь и кружа, как безумная бабочка, промчался вниз. Раздался отдаленный скрежет и грохот. Что-то полыхнуло. Арка-аша вновь икнул, булькнул, раздался сдавленный всхлип.

Нэйб чуть сбросил скорость, вышибая огромную прозрачную дверь торгового мегакоплекса.

– Не блевать!

Но было поздно. При торможении их всех бросило вперед и лобовое стекло флаера залило мутной, воняющей алкоголем, блевотиной. Струя пронеслась мимо Нэйба, но краешком прошлась по старикашке.

– Простите…

Лепет Аркаши потонул в воплях, донесшихся снаружи. Несколько раз флаер ощутимо тряхнуло. Нэйб смотрел вперед, высунув голову в боковое окно – несколько человек отлетело от них, нелепо растопырив руки. Он схватил край халата старика и вытер им обзор.

– Учись пить! – бросил он Аркаше и начал набирать высоту, едва не сшибая головы людей на эскалаторе, поднимавшихся на следующие этажи.

Нэйб искал выход. Он вылетел на следующий уровень. Перед ним расстилалось гигантское пространство торгового зала. Стеллажи с товарами, яркие витрины, украшенные светящимися шарами, и всюду люди. При виде влетающего флаера, одни попадали на пол, другие принялись истерически бегать, звучала аварийная сигнализация.