Все вместе это звучало как бред. Словно Люм досочинил то, что плохо запомнил. Но с другой стороны – земляне не раз поражали Нэйба странностью и нелогичностью своего поведения. Да и должно же было быть в землянах нечто особенное, что и позволяло рождаться среди них таким гениям, как Вагнер… или тот же самый профессор Остальский.

Монитор уже показывал маленькую голубую планету. Вот она – заветная цель! Полускрытая нежной пеленой облаков, без искусственных спутников и орбитальных станций и в компании сияющей луны, она казалась такой чистой и нетронутой, что на мгновение Нэйбу показалось кощунством врываться в ее пространство. Кощунством перед самой Жизнью. В этот момент он даже и не вспомнил, что помимо этого существует еще и императорская блокада, и нарушившему ее грозит смерть.

– Что ж… на север, так на север…

Он просканировал Землю и в нерешительности рассматривал ее северную часть. Суши было много. И где там именно Россия, а уж тем более Переград или Петроград?

Радар зафиксировал несколько крупных поселений, но на взгляд Нэйба они мало отличались друг от друга, зато в масштабах планеты, находились на приличном расстоянии. Нэйбу меньше всего хотелось гонять на космическом корабле по малоразвитой планете под самым носом ИСБ.

По-прежнему звучала музыка. Поскольку никакой информации о России у Нэйба больше не было, он попробовал довериться интуиции и Вагнеру. Ведь тот не раз уже наставлял на верный путь. Он закрыл глаза и поплыл по волнам мелодии, мысленно прокручивая перед собой поверхность планеты.

Противный писк глушителя мешал сосредоточиться, разрушал волшебное очарование, вносил дисгармонию… чем больше Нэйб пытался сосредоточиться, тем глубже мерзкий писк вгрызался в уши, проникал в сознание, выворачивая все наизнанку.

В бешенстве Нэйб был готов выключить прибор, но тот внезапно замолчал сам. Виллирианец с облегчением вздохнул и тут же в ужасе открыл глаза.

Глушитель молчит. Корабль на виду у ИСБ! Оставалось идти напролом, надеясь, что он подошел достаточно близко и имперцы не успеют ничего сделать.

– Куда же?! Ну! Давай! – он покрутил головой, словно надеясь, что дух Аркаши вдруг материализуется из мелодии и подскажет ответ.

Дух молчал. Зато заверещала сигнализация! Его обнаружили. Радар показывал приближающиеся ракеты. Конец?! Здесь?! Сейчас?!

Маневренность у корабля никакая. Скорость тоже. Оружия нет.

– До столкновения 60 секунд, – сообщил механический голос.

"Ракеты вмиг уничтожат корабль. Аварийная капсула и та – быстрее… но обратного пути не будет… попробовать сдаться? Или навсегда остаться на Земле?! Что я буду там делать?!"

– До столкновения 50 секунд.

– Срань господня!

Нэйб вводил в капсулу курс на Землю. Уже любой. Лишь бы приземлиться.

"А может сдаться?.. Сбежать и попробовать вновь? Земля ведь никуда не денется?!"

– До столкновения 40 секунд.

– Твою мать! – тело Нэйба само прыгнуло в спасательную камеру.

В рубке продолжал греметь Вагнер. Но сейчас в музыке мерещилась угроза.

– 30 секунд.

Палец Нэйба замер. Он не мог решить: следовать заданному курсу, без возможности вернуться в привычный мир, а ведь он мог и не найти друзей… или сдаться на милость ИСБ в надежде на новый шанс?

Мелодия словно стала громче и набирала обороты. Запись подходила к концу. Если земляне действительно перенеслись на Землю, то именно эти ноты стали пиковыми – катализатором Прозрения.

– 20 секунд.

"Чего я жду?! Вот же он – знак судьбы! Музыка – и есть душа землян. Они со мной!" – Нэйб подтвердил курс.

Капсула оторвалась от корабля. Мелодия еще звучала в ушах и сердце Нэйба, когда капсулу швырнуло в пустоте космоса. Подбросило взрывной волной. Возможности скорректировать курс не было. Капсула неслась к Земле.

Нэйб был счастлив. Уверен в себе. Впервые в жизни уверен абсолютно – чем бы сейчас все не кончилось, он шел к этому моменту всю жизнь.

Белизна вокруг ослепляла. Солнце сверкало и отражалось мириадами блестящих снежинок. Чем-то это напоминало бесконечность космоса и его бесчисленные звезды. Только вместо безмолвной черноты, вокруг простиралась завораживающая белизна.

И тишина. Такая, что слышалось, как от тихого дуновения ветерка шуршат снежинки. Тишина, холод и одиночество… Странные, непривычные, несущие удивительное умиротворение.

Нэйб сидел так уже больше часа. Может чуть больше или меньше… он просто не знал, что дальше делать. Куда брести в этой бесконечной ледяной пустыне?

Взрыв корабля сильно повредил капсулу. Чудо, что вообще удалось приземлиться. Капсула могла сойти с курса и уйти в вечный полет или разбиться при посадке.

Термокостюм под плащом пока справлялся, хотя тело онемело. Может от холода, а может слегка контузило – приземление было жестким.

Но Нэйбу было все равно. Впервые в жизни он был абсолютно спокоен – первозданная чистота этого места заполнила его целиком.

Снег поблескивал и казался немного голубоватым, похожим на хааш. У Нэйба даже мелькнула мысль, что капсула все же разбилась и все, что его окружает – лишь порождение травмированного мозга. А тело сейчас умирает. Отсюда и невероятное спокойствие.

Пальцы заломило от холода. Странное ощущение – откуда бы ему взяться, если все это нереально?.. Сияющая белизна потихоньку заполняла его сознание, вытесняя все остальное.

Вдруг что-то изменилось. Нэйб встрепенулся, поднял голову, взгляд его потихоньку обретал осмысленность. Слышался далекий скрип, прерываемый короткими вскриками и незнакомыми звуками, похожими на голоса животных.

Вдалеке, временами пропадая из виду, утопая в сугробах, показалось несколько странных транспортных средств. В повозках, запряженных зверьем, сидели люди и с резкими выкриками, временами размахивали длинными бичами. Варварство небывалое!

Нэйб слышал, что совсем дикие народы используют в качестве тягловой силы животных, но не подозревал, что это относится к соплеменникам таких гениев, как Вагнер и Иван Никифорович.

Несколько секунд он пребывал в нерешительности. Затем бросил взгляд на разбитую капсулу, валявшуюся рядом. Сначала ее корпус был раскален, даже вода от растопленного снега была теплой. Но сейчас, капсула вмерзла в лед, утонула в глубоком снегу и покрылась налетом инея.

Нэйб проверил в кармане пистолет и, размахивая руками, помчался к дикарям.

– Эй!.. Эй!

Дикари возбужденно загалдели. Нэйб вытащил пистолет, спрятал его за спину и, проваливаясь по колено в снег и проклиная все на свете, побежал еще быстрее.

Не добежав десяток метров, виллирианец остановился.

На повозках грудой лежали туши животных – больших, свежеубитых, колышущихся от жира. Судя по некрупным ластообразным конечностям – водоплавающих. Злобные пушистые твари, впряженные в повозки, с рычанием скалили зубы, а широкие узкоглазые лица одетых в шкуры людей, ничем не напоминали утонченные черты профессора и Аркаши, и, кажется, были перепачканы кровью. Ледяной ветер донес запах зверья… Нэйб засомневался, что попал на Землю… или, что это та Земля… мало ли что тут ИСБ сторожит…

– Откуда взялся? – голос землянина звучал хрипло и отрывисто, как будто он редко пользовался словами.

Нэйб не знал, что и сказать. А что толку что-то им говорить, переводчика-то у них все равно нет…

Немного подумав, Нэйб решил быть честным. Он ткнул пальцем в небо.

В лицо веяло ледяным северным ветром. Нэйб сидел на скамеечке в сквере и, прикрыв глаза рукой, смотрел на солнце, светившее сквозь голые черные ветви. Не оставляла мысль, что с тех пор, как он покинул родной Виллириан, ни одна планета не служила ему пристанищем так долго. Пожалуй, это что-то да значило…

Ему не повезло. Аляска, куда он приземлился, оказалась не только ужасно холодной, но и находилась на другой стороне планеты от намеченной цели.