– Твоя ручка, – сказал Дженкс, яркая золотая пыльца сыпалась с него, когда он бросил ручку в ожидающую руку Айви прежде, чем приземлиться на одну из более противных фотографий. Уперев руки в бедра, он с отвращением смотрел, как ноющий писк ручки по бумаге смешивается с криками его детей в солнечном саду, где они играли в крокет с майским жуком. Это было настолько весело, насколько это звучало... если, конечно, вы не были майским жуком.

Нервничая и суетясь я открыла пачку чипсов, которую купила на выходные, предвидя, что мы, вероятно, не собираемся идти на ожидаемый пикник на Четвертое Июля. Хрустя чипсами, я оценила еще несколько отчетов. Покупные стеклоочистительные чары, которые расплавили стекло, а затем перешли на изоляцию ближайших стен, получили семь, несмотря на отсутствие жертв. Чары, надувающие шины, вынули легкие из того человека, который их активировал, случай получил второй номер просто потому, что взорвать легкие не займет много времени. Он не выжил. Потом был чистильщик ковров в Низинах, где чары съели ковры, пену и все остальное. Домовладелец был доволен деревянными полами внизу. Я пожелала им всем счастливого конца.

Уставшая, я переместилась к фотографии университетского пола, разбитого как после землетрясения из-за маленьких чар давления, которые, как предполагалось, должны были сделать тонкий срез молекул окаменелостей от материнской породы. Это получило десятку. Как, черт побери, я, должна была оценить их, не принимая во внимание стоимость человеческой жизни?

– Ты в порядке? – Айви листала отчет, пока не нашла то, что ей было нужно.

– Не совсем. – Я съела чипсы и отправилась к холодильнику за соусом. Все было лучше со сметаной и зеленым луком.

Дженкс загудел крыльями на тон выше, удивленный, когда я бросила соус к чипсам на стойку.

– Ты действительно думаешь, что это делают вампиры? – спросил он.

– Дэвид, похоже, так думает. – Я смотрела, как Айви сжала челюсти, уже зная, что она думает об этой теории. – Меня не подкупает то, что вампиры будут использовать магию в таких масштабах как этот, даже если это спасет их родственников. – Особенно после прочтения их утопического флаера, я взглянула на стойку, куда Айви его бросила, после того как я ей его показала.

Айви нахмурилась, все еще склонившись над своей работой.

– Ты знаешь, что они сделали из него святого?

– Из кого? – Я ела чипсы, перед этим высыпав их в миску.

– Из Кистена, – сказала она, и я похолодела, вспомнив его двойника на мосту. Это не значит, что они в ответе за это. Затем я мысленно вернулась обратно. Кистен? Святой?

– Нет, черт! – воскликнул Дженкс, а я просто уставилась на нее. Наш Кистен?

Только теперь она подняла глаза, любовь, которую она когда-то к нему испытывала, смешивалась с мрачным недоверием к обману.

– Из-за того что он сказал тебе, – добавила она. – Они думают, что он умер своей второй смертью с нетронутой и незапятнанной проклятием душой. – Она снова опустила голову, оставляя меня с чувством неловкости. – Цинциннати имеет самую высокую концентрацию Свободных Вампиров в Соединенных Штатах. Если они собрались попытаться уничтожить мастеров, то начнут отсюда.

– Но почему? Цинци в руинах! Это не сработает! – сказала я, с трудом пытаясь осознать Святого Кистена. Святой Кистен с его кожаными куртками, мотоциклами и растрепанными светлыми волосами. Святой Кистен, который убивал и скрывал преступления, чтобы защитить своего мастера. Святой Кистен, который добровольно пожертвовал своей второй жизнью, чтобы спасти меня...

– Нина говорит, что видела некоторых из них, – сказала она, и мое внимание резко переключилось на нее. – Я думала, что она это выдумала, но, если Дэвид придет с пустыми руками, я спрошу ее.

Я завернула верхнюю часть пакетика чипсов вниз, больше не голодная.

– Конечно.

Сжимая кончик ручки зубами, Айви наклонилась к карте.

– Дженкс, во сколько вы вчера с Рейчел покинули поле для гольфа?

Я, было, обиделась, но Дженкс был лучше, чем атомные часы.

– Мы покинули парковку без двадцати одиннадцать, – сказал он, и я подвинула миску с чипсами к его пыльце, которая делала их подсохшими.

– А затем вы поехали по трассе 71 и прибыли домой. – Она хмурилась, смахивая Дженкса, когда его пыльца закрывала жидкий кристалл. – Никаких остановок между? Хорошие дороги? Не много пробок?

– Нет, – сказала я, задаваясь вопросом, куда это шло. Холодное ощущение ускользало сквозь меня. – Пробок не было, пока мы не добрались до центра. Потом было обычное «тормози и двигайся». – Взволнованная, я передвинулась со стулом к Айви и уставилась на ее огромный монитор, осторожно приложила волну синих маркеров. Она выглядела точно так же, как любая другая карта с волнами, которую она сделала, кроме того, что она была первой, и на ней не было так много тяжких преступлений.

– Ладно. – Айви щелкнула мышкой, и городская карта стала покрываться диаграммами. – Это – волна, которую вы перехватили прошлой ночью в кегельбане. Это – первая, на которую ФБВ обратило внимание, связав ее время с осечками. Я предполагаю, что у волны есть максимальная скорость равная сорока пяти милям в час, но она может меняться. Та первая, казалось, шла медленнее.

У нее была страница с расчетами, и я поверхностно просмотрела их.

– И? – спросила я, и она переместила мышку, поднимая новую карту.

– Прошлой ночью волна, которая закончилась в Лондромете, была прямой. Та, что проникла этим утром на рассвете, была такой же, но следы немного отличались. Она рассеялась, прежде чем добралась до церкви, – сказала Айви. – И так как большинство внутриземельцев спало...

– Я – нет, – сказал Дженкс, Айви вздохнула, вытаскивая новую карту.

– Большинство внутриземельцев, которые используют магию, тогда спали, и это не было заметно. Но если посмотреть на ту, которая застала тебя на поле для гольфа, а потом на ту, которая была на мосту, то можно увидеть что они сдвинулись.

Мои глаза сузились, когда она нарисовала линию, делая небольшое отклонение видимым. Если это продолжит сдвигаться с первоначального пути, то оно полностью пропустит мост.

Айви притихла, когда посмотрела на меня.

– Рейчел, они следуют за тобой. Все они.

Меня прошиб ледяной холод.

– О, черт возьми, нет! – сказала я, быстро встав, когда глаза Айви вспыхнули черным, в ответ на мой страх. – Ты хочешь сказать, что что-то выходит из линии и охотится за мной? – сказала я, указывая свободной рукой на монитор.

Но Айви просто продолжала сидеть, спокойная и расслабленная, ручка снова вернулась к ней в зубы.

– Оно не очень быстро реагирует. После того как ты покинула поле для гольфа, у него заняло почти десять минут на то, чтобы понять, что ты ушла, и последовать за тобой.

Чувствуя себя мерзко, я уставилась на карту, желая, чтобы Айви не была такой чертовски хорошей в своей работе. Дженкс завис между нами.

– Это больше похоже на слизняка, следующего за солнцем.

Дженкс пожал плечами.

– У тебя такая же подпись ауры как у линии. Может быть, оно просто пытается вернуться в линию. Что бы это ни было.

– Ты думаешь, что оно живое?

Они ничего не сказали, и я подавила дрожь. Я не знала, нравится ли мне это больше, чем пытающиеся изменить мир Свободные Вампиры.

– Мне нужно позвонить Алу. Где мое зеркало вызова?

Дженкс повернулся в воздухе, чтобы посмотреть на фасад церкви. Он пронесся стрелой, и с фасада раздалось знакомое звучание удара тяжелой дубовой двери о косяк, затем раздался гневный женский голос.

– Где мои дети!

О, Боже. Эласбет.Я покраснела, когда вспомнила наш последний поцелуй с Трентом.

– Ты когда-нибудь слышала, что нужно стучать? – сказал Дженкс, его голос был едва слышен с такого расстояния, но он становился громче, когда тот приближался. – Эй! Ты не можешь просто вламываться сюда!

Я вышла из-за центрального стола с зеркалом вызова в руках.

– Эласбет? – спросила я Айви, когда женщина топтала через зал, ее высокие каблуки цокали. Что она делает в Цинциннати?