— А как же… эээ… личное счастье? — обескуражено спросил Ларри, в который раз за вечер чувствуя себя чёртовски глупо. — Ты ведь не любишь её…

— Я её очень люблю, — возразил Максимус и улыбнулся. — И она меня. Как друга, разумеется. Меня немного смущает, что с ней придётся спать, чтобы заделать наследника, но во всём остальном я считаю, что мне безмерно повезло. Мы уже присмотрели прекрасное поместье с двумя изолированными жилыми зонами, хотя я, разумеется, буду ревностно следить, чтобы она не вздумала строить личное счастье с кем-то, кто мне категорически не понравится.

Откровенность Нимоя пугала и завораживала. Несмотря на беззаботный тон, Ларри всё равно видел во всей этой ситуации настоящую драму. Вынужденный брак, поломанные судьбы, связывающие по рукам и ногам обязательства… Или он принимает всё излишне близко к сердцу? Нимой не выглядел ни поломанным, ни чем-то там связанным — скорее наоборот, свободным и довольным жизнью, как сытый кот.

— Так значит, твоя невеста передавала мне привет? — протянул Ларри несколько смущённо. — Ты ей рассказал?..

— Не в подробностях, — ухмыльнулся Максимус. — И кто именно меня вчера так неожиданно поимел, тоже не сказал. Пока.

— И что она?

— Смеялась, — Максимус и сам рассмеялся, заметив, что Ларс отчётливо покраснел. — Не обращай внимания, она всё время надо мной ржёт.

— Замечательная девушка, — съязвил Ларри и почувствовал себя отомщённым, когда Нимой надулся. — Ещё чаю?

Сидеть с Нимоем на кухне и болтать о его личной жизни было чертовски нелепо, но Ларри нравилось. Настолько, что он и забыл о настоящей цели визита Максимуса, и тот не замедлил о ней напомнить.

— Нет, чаю я уже напился, спасибо, — сказал и встал со стула, подходя к Ларри вплотную. — Теперь хотелось бы других жидкостей.

Твою мать! Ну как могут пошлости звучать так легко и естественно? Ларри был уверен, что скажи он что-либо подобное, это будет ничерта не сексуально, а скорее смешно и жалко. Или нет?.. Чёрт. Ужасно захотелось попробовать.

— Что, Нимой, не терпится отсосать? — вопреки сомнениям, слова сорвались с языка легко и непринуждённо, а прозвучали хрипло и весомо — так, что у Максимуса загорелись глаза.

Он подошёл к Ларри и медленно опустился перед ним на корточки.

— Я могу отсосать, — сказал хрипло, кладя руки ему на колени. — Но я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Слова ещё эхом отдавались где-то глубоко в мозгу, когда Ларри, заворожено глядя на Максимуса, протянул руку и провёл большим пальцем по его губам. На вид они были мягкие, на ощупь — упругие, и Ларри вдруг ужасно захотелось их поцеловать. Видимо, Максимус услышал его мысли, и подался вперёд, целуя первым.

«Спальня», — мелькнула мысль, и он почти не удивился, когда в голове раздался ответ:

«Веди!»

Ларри хмыкнул и, не разрывая поцелуя, воспользовался столь удобным средством связи, пока вел его по коридорам.

«Значит, хочешь, чтобы я тебя трахнул?» — он попытался придать мысли тягучие нотки. — «А не боишься?»

«Я теперь вообще тебя не боюсь», — заявил Максимус нагло и скользнул ладонями от колен к его паху. — «Раньше боялся, а теперь нет. Ты не такой, каким хочешь казаться».

«Да я, блядь, вообще плюшевый мишка», — подумал Ларри с досадой и распахнул дверь своей спальни.

— Раздевайся и ложись, — приказал, отстраняясь от Нимоя. — Буду работать над имиджем.

Максимус рассмеялся и стянул китель через голову.

— Иди сюда, — позвал, беря Ларри за руку. Подтянул к себе, заглянул в глаза… И Ларри буквально утянуло в водоворот ощущений и чувств — его и Нимоя вместе взятых во время вчерашнего спонтанного секса и целого сегодняшнего дня. А потом, благодаря Максимусу, он смог невозможное — взглянул на себя глазами другого человека. Да уж, вся эта неуверенность и нелепые попытки подрочить… Доблестный Глава Офицерата, не иначе.

«О, вот только не начинай», — Максимус моргнул, и Ларри выпал обратно в реальность. — Нельзя быть всё время доблестным и крутым, гремя на ходу железными яйцами, — продолжил он уже вслух. — Я бы испугался скорее, если бы это было так.

— Ещё немного, и я сам начну тебя бояться, — вздохнул Ларри. — Этот твой дар поистине страшная штука. И многих в Офицерате ты так читаешь?

— Я же говорил, чтобы начать кого-то «читать», мне нужно переспать с человеком, — досадливо повторил Максимус. — Я что, похож на шлюху?

— А почему именно переспать? — Ларри подтолкнул его к кровати.

— Ну или сблизиться очень сильно каким-то иным способом. Так, чтобы магия привыкла и начала беспрепятственно пропускать, — Максимус снял носки, покрутил их в руках, глядя на белоснежное постельное бельё, и вздохнул. — Мне надо в душ. Я же так и не зашёл домой.

— Что? — изумился успевший тоже раздеться Ларри. — Ты при мне сегодня дважды мылся — до тренировки и после! И после бассейна, сдаётся мне, тоже.

— Да, но потом был целый день беготни по Офицерату, — педантично уточнил Максимус и охнул, когда Ларри без церемоний сгрёб его в охапку и… — Блядь, ты что, меня нюхаешь?!

— Да! — фыркнул Ларри. — И ты пахнешь как грёбаное мыло, даже под мышками. Я всегда знал, что вы, Нимои, педанты, но чтобы до такой степени… Ничего, даю гарантию, к утру ты будешь пахнуть как все нормальные мужики — пОтом и спермой. А ну лезь в постель, живо! Можешь даже с носками, уверен, они будто только что из стирки.

— Уверен он, — проворчал Максимус и, аккуратно положив носки на тапочки, залез в кровать. — А я вот совсем не уверен.

Ларри хмыкнул, глядя на его манипуляции, и, небрежно бросив одежду на стул поверх нимоевского кителя, навалился на Максимуса сверху.

— Ну-с, мистер Девственная задница, три секунды тебе на то, чтобы передумать и всё же отделаться минетом, — сказал, заглядывая в глаза.

— Ну-с, мистер Три секунды, давай уже делай что-нибудь, а то ещё одного облома мои бедные яйца уже не выдержат, — ехидно отозвался Максимус и потянулся за поцелуем.

Ларри мысленно с ним согласился — яйца уже болели нещадно — и, не разрывая поцелуй, нащупал на тумбочке смазку. Максимус, поняв его намерения, согнул ноги, широко развёл их в стороны и напрягся так, что Ларри мысленно застонал.

«Ну чего ты боишься?» — спросил он, уже привыкая к мысленному общению. — «Вчера я ведь даже не растягивал».

«Так то вчера», — отозвался Максимус и виновато улыбнулся. — «Давай уже, потерплю!»

Ларри фыркнул и надавил смазанным пальцем на судорожно сжавшийся анус. Потерпит он! Тоже, герой выискался.

К счастью, тело Максимуса оказалось отзывчивым на ласки, и Нимой перестал зажиматься гораздо раньше, чем Ларри потерял терпение. Возможно, этому сильно поспособствовали эмоции самого Ларри, искренне наслаждавшегося происходящим, и его же душное жаркое возбуждение.

— Ну, давай же, тебе понравится, — шептал он, массируя простату, и чувствовал, как сжимается всё внутри от отрывистых нимоевских стонов.

Наконец настал момент, когда пальцам стало легко и свободно двигаться, а у Максимуса поджались и покраснели яички — верный признак приближающегося оргазма.

«Прекрасно, — подумал Ларри, забыв о том, что Нимой его слышит, — есть шанс, что кончит всё же раньше меня».

— Чтобы кончить, тебе нужно сунуть наконец в меня член, — пробормотал Максимус срывающимся голосом. — А я чувствую, что этого уже не дождусь.

— Да ты задрал уже подслушивать! — рыкнул Ларри уязвлено и, наскоро смазав член, вогнал его в расслабленное — ну наконец-то! — тело.

Максимус вскрикнул, распахнул глаза, и Ларри провалился в его эмоции и ощущения, лишь смутно понимая, что и свои собственные никуда не делись — они все здесь, в этом невозможном, нереальном коктейле. Никогда и ни с кем он ещё не делил удовольствие в настолько прямом смысле, но длилось это недолго — подступивший двойной оргазм скрутил мышцы, заставил зарычать, закрыть глаза, разрывая контакт и оставляя наедине лишь с собственным наслаждением.

Максимус под ним тоже коротко рыкнул, выгнулся, застонал — ему-то не нужно было смотреть в глаза, чтобы чувствовать чужие эмоции. Отдышавшись, Ларри от всей души ему позавидовал.

«Не надо, не стоит», — тут же раздался в голове умиротворённый голос. — «Просто не закрывай в следующий раз глаза».