Давление и температуру я собираюсь создать с помощью щитов и лазеров. Будут две пары генераторов щита, расположенные в ряд друг напротив друга. Они будут создавать односторонние сферические щиты небольшого объема, так что все может войти в щит, но ничего выйти. При этом пары будут перекрывать друг друга, что между щитами образуется полость, в которой и будет происходить эксперимент. Две пары, для надежности. Дальше туда будет помещен чистый металл в слитках. Для очистки пришлось сделать центрифугу, а плавил лазером ПВО. Его и буду использовать для повторного плавления. Почему металл? Так его больше всего. Броня кораблей многослойная и состоит из полимеров, в основном керамики, и сплавов тугоплавких металлов. Керамику я трогать не хочу. Если моя идея окажется нежизнеспособной, то она мне больше всего понадобится, потому как её меньше всего переживает боевой контакт. После того, как металл в полости будет расплавлен, генераторы щита начнут расходиться, медленно и не на большое расстояние. Когда давление превысит необходимое расчетное на пятнадцать процентов, то я остановлю их расхождение и включу механическое вращение генераторов щита, электроны начнут выбрасываться. А дальше уже буду смотреть, что происходит.

В первый раз я поместил в сферу два грамма вольфрама. Получилось вещество чистого белого цвета. Взвесил. Один пятьдесят восемь. Нехило он потерял в весе, правда и в объеме серьезно уменьшался. Включил обратный щит, кинул в него эти полтора грамма. Стал нагревать лазером. Десять тысяч. НИЧЕГО. Я бы и дальше нагреть попытался бы, но не получилось, щит начал впитывать тепло. Что же. Десять тысяч тоже очень хорошо, особенно если учесть, что большая часть тепла отражалась во внешнюю среду. Это стало понятно, когда я выключил лазер и через несколько секунд щит стал показывать, что температура не превышает три тысячи градусов. Плазма, правда, «немного» потеплее. На миллион градусов. Но, по крайней мере, кинетическая и противолазерная защиты у меня будут отличные. Так же монокристаллы не проводят ток, в них нет свободных электронов, которые выполняют эту роль в металлах. Было еще много идей повышающих различные характеристики корабля, но испытать я мог только еще одну.

Резонанс. Если по-простому, то увеличение амплитуды вследствие совпадения частот. Эксперимент прошел не очень. Система из двух двигателей, которые я предварительно переделал, выдержала двенадцать минут. Не много. Но мощность эта система выдавала на сто сорок два процента больше. Этот эксперимент надо будет переработать. Может использовать монокристаллы?

Что же. Теперь надо создать производство на коленке. За этим делом прошел еще месяц. Собирались центрифуги и генераторы щита. Всего получилось собрать только сорок восемь генераторов щита, Арахниды все расстреляли. Но для моей задумки хватало. С центрифугами же проблем не было. Правда, для всего этого пришлось собрать отдельный ангар и довести количество реакторов до десяти. Но пока они производили корпуса для моих ремонтных дроидов, а не корпус моего корабля. Для начинки еще слишком многого не хватало, а делать сначала корпус, а потом все остальное… Нет, увольте.

За два месяца эксплуатации моих ремонтных дроидов было выявлено тысяча и один проблемный момент в их конструкции и ПО. Все их я решал, в результате у меня появился действительно уникальный робот. Правда, их количество сократилось на пятьсот единиц. Это было из-за моих недоработок, аварийных ситуаций и предстоящей экспедиции на дредноут. Но оставшаяся тысяча была хоть куда. Сейчас они собирались менять себе корпуса и другие металлические и керамические детали на монокристаллические. Толщина брони сократилась в четыре раза, во сколько раз увеличилась прочность - покажет практика.

Теперь я собирался исследовать дредноут. Для этой цели я заблаговременно взял триста роботов и отправил их на модернизацию. Она заключалась в том, что им меняли броню на монокристаллическую, но не пятимиллиметровую, а на трехсантиметровую. Двум из трех ставили тяжелое вооружение, а третьему щит от истребителя или штурмовика. Всем ставили по четыре легких импульсника, по два на два передних манипулятора. А все оставшиеся места крепления внешних модулей заняли переносные батареи. За месяц модернизация была осуществлена и я, посадив все это воинство на обшивку легкого крейсера, отправился к дредноуту. Я очень опасался, что на дредноуте до сих пор есть живые и готовые сопротивляться жуки.

Пока мы удалялись от станции и облака меня терзали несколько вопросов. Первый заключается в том, что необходимо придумать обозначение роботам. Положим, будет Р-1, как поколение, а например Р-1Р ремонтный, Р-1Б - боевой, Р-1Щ – щитоносный. Да, пусть будет так. Это был самый простой вопрос. Второй: почему в Содружестве не используют монокристалл. Не поверю, что я самый умный. Хотя, если Содружество развивалось, как например запад, то возможно они и пропустили эту технологию. Ведь невозможно изучить все. Но тогда получается, что если использовать такие технологии, как монокристаллы и резонанс, то можно бодаться с противниками посильнее, чем ты есть. Цивилизация, активно использующая связки таких технологий будет многократно сильнее чем, кажется. Когда я найду Землю, надо будет попытаться создать общество, познающее и внедряющее такие технологии. Иначе нас раздавят. Не Содружество, так жуки.

Сейчас же моя задача состоит в том, что бы собирать образцы и сами технологии Содружества. Война с Арахнидами и моя невидимость, для пси-сканеров жуков, помогут мне в этом. Надо будет слетать и узнать последние новости в Содружестве. И попытаться помочь, чем смогу. Мне выгодно, что бы война жуков и Содружества продолжалась как можно дольше, но с другой стороны, мне выгодно, что бы люди были сильными. Это все лирика, а мне необходимы образцы технологий и производственные мощности. Вот за технологиями, я и отправляюсь на дредноут.

Дредноут оказался просто забит жуками, а мои роботы далеко не панацеей. Высадка, на кормовой обломок, закончилась без потерь, с моей стороны, но количество и качество жуков меня поразили. Мои им в подметки не годятся. Только благодаря огромному количеству тяжелого вооружения и энергошинам, кинутым с моего крейсера, удалось сломить наступательный порыв жуков. Не о какой атаке и речи быть не могло. Это меня огорчало, мне требовались подкрепления. Но лететь куда-то я не хотел. Посидев и подумав несколько часов, я принял решение. На дредноуте тоже есть энергошины. Соединю его и моего крейсера, а группы Р-1 будут идти, и питаться от них, но вот тут и был вопрос, а не станут ли жуки использовать подаваемую мной энергию для своих нужд? После нескольких часов моего метания по рубке, я решил, что если начнутся проблемы, то отведу Р-1на исходные рубежи. Правда, оставались непонятки с оборудованием самого корабля. Если будет энергия, то могут начать действовать и системы обороны, а поймать болванку, разогнанную туннельным орудием до огромных скоростей, это не есть хорошо. Или получить торпеду, запас которых у дредноута не израсходован. Кстати почему? Насколько я понял, перед смертью дредноут в любом случае должен сделать полный залп сначала средними ракетами, а потом торпедами, по целям непомеченным, как дружественные.

Так. Энергошины самого дредноута сейчас обесточены. А что если брать и отключать их от основной цепи, а затем подключать к моей? Должно сработать. Проблема заключается в том, что во время боя это не так то и легко сделать. Как хорошо, что я командую роботами, а не людьми.

Четыре часа, с момента подключения первых энергошин, потребовалось Р-1 для подавления жуков на этом обломке дредноута. Солдаты Арахнидов стремились, во что бы это не стало вступить в рукопашный бой, иногда им это удавалось. Их стреляющие копья были хороши на всех дистанциях. Множественные залпы плазмы растворяли щиты и манипуляторы моих Р-1. Вообще манипуляторы стали моей головной болью в этом бою. Так как я оставил им гибкость, вдруг пригодится, то их основным материалом были всевозможные полимеры, а не монокристаллы, как у всего остального. Вследствие чего жуки достаточно быстро показали мне мои ошибки и начали ими пользоваться, а именно стрелять и рубить их. Корпус то им оказался недоступен, а по сканерам, не так-то просто попасть. В результате штурма я потерял 142 Р-1Б и 25 Р-1Щ, из которых только два Р-1Б попали в безвозвратные потери.