Ее потешный младший брат.

Облокотившись на перила,

Мы б говорили про нее…

Но у него в то время было

Мировоззрение свое.

Свои мечты, друзья-мальчишки,

Азарт мальчишеской игры.

И дела не было братишке

До смутных чувств его сестры.

А чувства вправду были смутны, —

Под вечер, сидя у окна,

Наверно, их в тоске минутной

Себе придумала она.

И часто я, простившись с нею,

Тревожно думал до утра,

Что брат характером цельнее

И откровенней, чем сестра.

Грустнее было с каждым разом

Мне на свиданиях… И я

Ему отчасти был обязан

Тем, что прошла любовь моя.

…О, как бы мне теперь хотелось

С ним встретиться, поговорить

И что-нибудь, хотя бы мелочь,

Ему на память подарить!

«С воодушевленьем и задором…»

С воодушевленьем и задором

Девочка, беспечна и горда,

Говорит, захваченная спором,

Что не выйдет замуж никогда.

И подружки страшно горячатся,

Спорят — ничего не разберешь.

Рассуждают, можно ли ручаться,

И решают: можно, отчего ж!

Только мать молчит, не двинет бровью,

Но потом не спится ей в ночи.

Скоро дочка встретится с любовью —

Больно споры эти горячи…

«Я в юности с девчонкою гулял…»

Я в юности с девчонкою гулял

Бесхитростной, румяной и смешливой.

И помню — что бы ей ни рассказал,

Она сейчас же делалась счастливой.

О чем бы речь, бывало, ни зашла,

Она смотрела радостно-тревожно:

Она предлога малого ждала,

Чтоб вволю посмеяться было можно.

Мы над рекою с некоторых пор

Бродили с нею чуть не до рассвета,

И я бросал серьезный разговор,

И как она ценить умела это!

Довольно было сущей ерунды,

Пустячного оброненного слова,

И над сияньем медленной воды

Ответный смех раскатывался снова.

Мы к дому шли. Спокойно спал квартал…

Девчонке было весело со мною

До той поры, пока я не устал

Все время ей рассказывать смешное.

ДЕВОЧКА

Немного сна, немного лени,

Но много разного дано.

И, словно яблоки, колени, —

С поджившей корочкой одно.

А лоб и щеки плавной лепки.

Сияет взора острие.

И две отчетливые репки

За пазухою у нее.

ВЕСНОЙ

Первый ливень над городом лупит,

Тарахтит в водосточной трубе.

«Ах, никто меня в мире не любит!» —

Врет девчонка самой же себе.

Брызги тучей стоят над панелью.

А девчонка в квартире одна, —

Врет от радости и от веселья

У раскрытого настежь окна.

Дождь с размаху по улицам рубит,

По троллейбусным крышам стучит.

«Ах, никто меня в жизни не любит!»

Звонко голос счастливый звучит…

«А город, струя свою речь…»

А город, струя свою речь,

С такою картиною сжился:

Мальчишка с кудрями до плеч

И девочка, вбитая в джинсы.

Надеюсь, что эти стихи

Прочтут через некие годы,

Увидев в оконце строки

Превратности нынешней моды.

В РАЗГАР ВЕСНЫ

В разгар весны, мучительный разгар,

Мужчина все же выдержит удар.

Лишь слабо дрогнут краешки ноздрей,

Лишь мир на миг увидится острей.

Но ты, мой бедный паинька, юнец,

Тебе сейчас действительно конец.

Идет она — прекрасная, хоть плачь,

Коленями расталкивая плащ.

Но взглядывает он — и ничего.

Она проходит около него.