НАДПИСЬ, ВЫСЕЧЕННАЯ НА КАМНЕ В ГОРАХ

Упаси вас бог познать заботу —

Об ушедшей юности тужить,

Делать нелюбимую работу,

С нелюбимой женщиною жить.

«Свое еще не отлюбя…»

Свое еще не отлюбя

И ожидая в жизни смуту,

Не отпускала от себя

Она его ни на минуту.

Предчувствуя его уход

Или предвидя долю вдовыо,

Его любила целый год

Захватническою любовью.

ОБЛАКО

Вспоминается сквозь сон —

Как смеялась, что болтала,

Беспрерывный сладкий звон

Телефона и бокала.

Мужа верные друзья

И ее друзьями были.

Не какие-то князья:

Что давала — ели-пили.

Он ушел — хватило сил

Жизнь начать ему сначала.

Ни один не позвонил,

Ни одна не забежала.

Не осталось ничего, —

С прошлым прочно распростилась,

Ибо облако его

Вместе с ним переместилось.

УХОД

Сквозь новые внезапные заботы,

Сквозь многие возникшие дела —

Вдохнула ощущение свободы

И голову бесстрашно подняла:

Дорога, уносящая отлого,

Дома и перелески без конца.

И белый след как будто от ожога

На месте обручального кольца.

«Давно ли на скамье…»

Давно ли на скамье

В обнимочку сидели?

Вернулся он к семье

В начале той недели.

Вернулся наконец.

Пять лет сравнялось сыну.

Стоит его отец

И ровно держит спину.

Высокий и прямой.

Прошла его измена.

Негаданно домой

Вернулся как из плена.

Не чувствуя вины,

Стоит себе у входа.

Вернулся как с войны —

Через четыре года.

«Там, где люди не спеша…»

Там, где люди не спеша

Выходили на прогулку,

Продвигался не дыша

По вечернему проулку.

Вдруг увидел, в землю врос,

Будто стукнулся о стену.

Что, вернулся? — свой вопрос

Выбросила как антенну.

— Не хочу тебя, враля,

Не люблю и не ревную… —

Словно зонд из корабля —

Прямо в сферу неземную.

«Не ушла, но сказала: «Уйди!»…»

Не ушла, но сказала: «Уйди!» —

С этой точки отсчета

Позади и уже впереди

Словно выжжено что-то.

«Уходи!» — прозвучала над ним

Наивысшая сила.

Навсегда этим словом одним

Жизнь ему занозила.

«Был в душе запечатлен…»

Был в душе запечатлен,

Как при магниевой вспышке,

Головы ее наклон,

Снег, налипший на пальтишке.

Я все думал лишь о ней,

Даже чаще, чем вначале, —

Посреди летящих дней

И бессонными ночами.

Так я жил в наш трудный век,

Занят этим важным делом…

И очнулся… Падал снег.

Поле было белым-белым.

Мир стоял совсем иной,

Ровным светом душу полня.

Я подумал: «Что со мной?

Я ее совсем не помню!»

Взгляд, шагов летящий звук,

Смех среди морозной пыли —

Стерлось все, как будто вдруг

Фотопленку засветили.

«Ты добрая, конечно, а не злая…»

Ты добрая, конечно, а не злая,

И, только не подумавши сперва,

Меня обидеть вовсе не желая,

Ты говоришь обидные слова.

Но остается горестная метка, —

Так на тропинке узенькой в лесу