- Перестань, Курт, - взволнованно перебил его нежный голос Таис, - не делай мрачных прогнозов. Такая милая, удивительно добрая девушка притягивает к себе только жизнь – с ней не может случиться ничего плохого!

Анжелика почувствовала, как горит лицо и рдеет шея. Её тронула их озабоченность, но одновременно ей было стыдно. В конце концов, она могла оставить записку! К её удивлению, эта мысль тут же прозвучала у Микио.

- Никаких записок! – решительно возразил Даниэль. – Мы – команда, это раз. Второе: неужели вы думаете, что я позволил бы Анжелике выйти за эти ворота одной? Это – Нью-Йорк, и она – не американка.

- Зато очень смелая девушка, - Анжелике показался подозрительным ироничный тон Эмилио, - через несколько минут вам самим предстоит убедиться в этом. Даниэль, неужели ты тоже взялся за валерьянку?

Этого сердце Анжелики вынести не могло, и она вышла из своего укрытия, забыв на время о Джерри. На лице её было написано самое искреннее чувство раскаяния.

- Простите, Даниэль-Таис-Курт-Кристиан-Микио-Эмилио! – с сожалением воскликнула она, обводя всех по очереди глазами, которые молили о прощении. - Я не думала, что так может получиться. Когда покидала этот дом, я и не подозревала, что вернусь сюда лишь через несколько часов!

Её слова потонули в общем вздохе облегчения и восклицаний, Таис и Курт со свойственными им бурными эмоциями заключили девушку в свои объятья и тормошили её; Микио наловчился, чтобы поймать их всех в свой объектив; Кристиан по-отечески обнял Анжелику и уступил свою очередь Даниэлю; а Эмилио так и остался сидеть на своём месте, лишь погасил сигару, продолжая насмешливо наблюдать за развернувшейся перед ним сценой.

- Анжелика, Бог мой! – крепко сжав руки девушки, Даниэль бегло окинул глазами её лицо и одежду. – Что с тобой произошло? Я только вчера распорядился повесить этот костюм в твой гардероб – сейчас я не могу узнать его! Но неважно. Главное – ты жива и здорова. Ты расскажешь нам, что с тобой произошло?

Он усадил её рядом с собой и Анжелика сбивчиво начала:

- Я не знаю, как вам это рассказать. Я предполагала, что Нью-Йорк приготовит для меня сюрпризы, но не ожидала получить в подарок именно сегодняшнее утро. Даниэль, я побывала в таком мире, которого нет ни в одном путеводителе!

- Ты не хочешь познакомить нас с другом из этого мира? – насмешка снова скользнула по губам Эмилио и Анжелика поняла, что он, должно быть, видел, как они с Джерри выбирались на свет Божий. Она вскочила, вспомнив, что оставила юношу одного и, обойдя застывших в недоумении компаньонов, вышла в коридор.

- Джерри, - она взяла его руку в свою, - они жаждут знакомства с тобой!

Она вывела смущённого парня на свет и все увидели, что одежда гостя в тысячу раз грязнее и изношеннее, чем у его спутницы. Лишь лица Таис да Микио сохранили выражение неподдельного интереса при виде этого человека. Остальные мужчины натянули на себя холодные маски вежливого безразличия. Анжелика не заметила столь разительной перемены. Усадив Джерри рядом с собой, девушка принялась восторженно излагать все события с самого утра, время от времени бросая на своего попутчика взгляды, преисполненные благодарности. Когда она закончила, ни одна мышца не изменила лиц мужчин и учтиво-бесстрастно прозвучал голос Даниэля:

- Анжелика, зачем ты привела этого человека? Я не думаю, что общение с подобными людьми обогатит тебя, да и нас тоже.

- Да, молодой человек, - подчёркнуто вежливо добавил Курт, - будет лучше, если Вы покинете этот дом сейчас и забудете  все приключения с этой девушкой.

- Мы благодарны Вам за то, что Вы помогли ей добраться до дома, - Эмилио достал бумажник и отсчитал какую-то сумму, - возьмите и уходите. Охрана проводит Вас.

Анжелика была до глубины души потрясена услышанным. На её глазах эти милые, очаровательные мужчины превратились в прожжённых снобов. Она стояла молча, не в силах сказать ни слова.

- Вспомни, что сказал Питер Уинг, - окинув всё собрание взглядом, полным сожаления, с усмешкой сказал Джерри, и проигнорировал протянутую руку с деньгами. - Я ожидал примерно такой реакции, - с горечью добавил он и направился к выходу.

- Стой, Джерри! – Анжелика вышла из оцепенения и схватила его за руку. Эмилио болезненно поморщился при этом жесте. – Не уходи! Они ничего не поняли. Они не знают, какой ты замечательный, умный, благородный человек!

Джерри остановился, с сомнением оглядывая всю компанию вновь, и, наверное, только в лице Таис и Микио уловил надежду на то, что они и в самом деле разделяют мнение их русской спутницы.

- Анжелика! – строго сказал Курт. Она метнула в его сторону гневный взгляд и сжала губы, намереваясь отстаивать свою позицию до конца.

- Как жаль, - вдруг произнесла она, - что, когда мы подлетали к Нью-Йорку, было темно. Иначе бы вы все прочитали слова, выбитые на пьедестале статуи Свободы. И как жаль, что я не знаю их наизусть!..

- Отдай мне твои усталые, твои бедные, твои толпящиеся массы,

Жаждущие вздохнуть свободно…

Несчастные обломки твоих плодородных берегов

Пришли ко мне их, бездомных, гонимых бурей.

Я поднимаю фонарь над золотой дверью.

- раздался вдруг в тишине голос Таис, и в ответ на изумлённые взгляды друзей она рассказала, - когда я выступала в ночном клубе Рио-де-Жанейро, туда частенько заходил один американец. Он был уже стар, и много пил. Всем посетителям он рассказывал одну и ту же историю – о том, как его отец присутствовал на церемонии открытия статуи Свободы и что отсутствие какой бы то ни было надписи на монументе огорчило его больше, чем дождливая погода и отмена парадного фейерверка. Он хорошо помнил тот день, когда его отец вернулся довольный и сказал, что наконец-то статуя Свободы стала символом настоящей свободы. Воодушевлённый патриотизмом  отца, сын сочинил музыку на стихи Эммы Лазарус, чьему перу принадлежат известные ныне слова, и однажды попросил меня исполнить  получившуюся песню. Она, правда, не соответствовала нашему репертуару, но хозяин, чьи предки были выходцами из Северной Америки, даже настоял, чтобы я исполнила её. Я пела, не проникаясь смыслом слов, и не понимала, почему у старого американца текли по лицу слёзы. - Таис помолчала, собираясь с мыслями. – Кажется, теперь я понимаю всё. В этой песне воплотилось для него представление о равенстве граждан республики.

- Слышал бы Томас Джефферсон твою речь, милая Таис, - Эмилио вышел из глубокого раздумья и приблизился к бразильянке. Руки его намеревались обвить тонкий стан девушки, но она с негодованием убрала их. – Прости, иногда я позволяю себе вольности. - И затем с обезоруживающей улыбкой обратился к остальным. - Друзья! Давайте на самом деле позабудем о своём светско-аристократическом воспитании и побудем просто людьми. Джерри, я провожу тебя наверх, где ты сможешь принять душ и переодеться: выбирай любой из моих костюмов, я не возражаю. Потом ты спустишься, и мы все вместе чудесно позавтракаем.

Анжелика послала ему взгляд, тёплый и признательный, и ресницы Эмилио впервые дрогнули. Он ответил ей тем же взглядом. Сейчас в нём не было насмешки, и без неё он казался необыкновенно привлекательным и мягким, словно прожжённый Дон-Жуан перевоплотился вдруг в благородного потомка викингов. Анжелика готова была расцеловать его, не столько за поступок, сколько за то, что ей открылся другой Эмилио, и этот другой нравился ей гораздо больше.

Даниэль сдержанно наблюдал за ними, боясь, что невесть почему вспыхнувшее чувство ревности обнаружит себя с головой, стоит ему произнести слово. Чтобы как-то сгладить неловкость ситуации, он распорядился накрыть стол в большой гостиной, а сам поднялся в свой кабинет сделать несколько неважных, но позволяющих отвлечься звонков.

В назначенный час все спустились в большую, отделанную светлым деревом гостиную, где их ждал великолепно сервированный завтрак. Но взгляды были устремлены на Джерри – ванна и элегантный костюм изменили его до неузнаваемости.