— Мистер Джейк Томас может не согласиться с такой точкой зрения, — сказал журналист.

— А вы говорили с мистером Томасом? — недоверчиво поинтересовался Ричард.

— Да, мистер Каин, он некоторое время назад позвонил в «Джорнел» и имел неофициальную беседу с издателем. Он сказал, что не удивится, если «Лестер» не выдержит такой потребности в наличности.

— Без комментариев! — И Ричард повесил трубку.

По просьбе Ричарда Флорентина созвала совет директоров группы «Барон», чтобы обеспечить «Лестеру» достаточную финансовую поддержку. К удивлению Ричарда и Флорентины, Джордж Новак очень сомневался в том, что группа «Барон» должна впутывать себя в проблемы банка. Он сказал, что никогда не одобрял использование акций «Барона» в качестве обеспечения захвата банка.

— Тогда я промолчал, но во второй раз этого делать не буду! — заявил Джордж. — Вы подумали, что и банк и мы можем кончить тем, что разоримся?

— Но сумма, о которой идёт речь, не так велика для группы «Барон», — возразил Ричард.

— Авель всегда считал, что любой убыток в десятикратном размере отражается на прибыли, — сказал ему Джордж. — А какие ещё кредиты вы выдали по всему миру государствам, правительства которых могут быть свергнуты, пока мы спим?

— За пределами ЕЭС — ещё только один, это кредит шаху Ирана на двести миллионов долларов. В нём мы тоже играем ключевую роль в сумме тридцать миллионов долларов, но Иран ни разу ни на час не просрочил выплату процентов по нему.

— А когда наступает срок последнего платежа?

Ричард перелистал толстое досье, которое лежало на столе перед ним, и провёл пальцем по колонке цифр. Он был задет таким отношением Джорджа, но рад тому, что хорошо подготовился к любому возможному вопросу.

— Девятнадцатого июня 1978 года.

— Тогда я хочу гарантий, что ваш банк не будет участвовать в возобновлении кредита после этой даты.

— Что? — удивился Ричард. — Но шах Ирана надёжен как Банк Англии.

— Который оказался не столь надёжен в последнее время.

Ричард начинал сердиться и собирался ответить, но в разговор вступила Флорентина.

— Подожди, Ричард. Джордж, а если «Лестер» согласится не возобновлять кредит шаху в 1978 году и не будет предоставлять новые займы странам третьего мира, вы, в свою очередь, готовы дать согласие на выделение группой «Барон» сорока пяти миллионов на покрытие убытков от контракта с Намбаве?..

— Нет, мне нужны более убедительные доказательства.

— Например, какие? — взорвался Ричард.

— Ричард, тебе не следует повышать голос! Я всё ещё почётный президент группы «Барон». Авель тридцать лет создавал эту империю и поднял её на сегодняшний уровень, а я не хочу, чтобы такое достижение было развалено за тридцать минут.

— Извините, — сказал Ричард. — Я последние четыре дня мало спал. Что ещё вы хотели бы знать, Джордж?

— Кроме кредита шаху, у «Лестера» есть ещё обязательства по кредитам и займам размером больше десяти миллионов?

— Нет. Большинство таких кредитов обслуживается главными банками, такими как «Чейз» или «Кемикл», а мы в них участвуем в небольшом проценте от всей суммы. Джейк Томас в своё время почувствовал, что богатая магнием и медью Намбаве стала тёмной лошадкой, на которую надо поставить.

— Мы уже на собственной шкуре поняли, как сильно может ошибаться мистер Томас, — парировал Джордж. — А какие кредиты на сумму свыше пяти миллионов выдал банк?

— Два, — ответил Ричард. — Один — электрической компании Австралии под гарантии правительства, а второй — английской «ICI». Оба — на пять лет с твёрдым графиком возврата, и платежи всегда шли в соответствии с ним.

— Итак, если группа «Барон» подпишется под обязательствами на сумму в сорок пять миллионов долларов, сколько времени понадобится «Лестеру», чтобы покрыть убытки?

— Это будет зависеть от того, какой процент назначит кредитор и каким будет срок возврата.

— Пятнадцать процентов на пять лет.

— Пятнадцать процентов? — повторил шокированный Каин.

— Группа «Барон» не занимается благотворительностью, Ричард, и пока я — президент группы, она не будет заниматься поддержкой ненадёжных банков. Мы по профессии — отельеры и за последние тридцать лет получаем семнадцать процентов дохода на каждый вложенный доллар. Если мы ссудим вас сорока пятью миллионами долларов, вы сможете вернуть их через пять лет при пятнадцати процентах годовых?

Ричард заколебался, начал что-то подсчитывать на бумаге, ещё раз сверился с досье и только потом ответил:

— Да, я уверен, что за пять лет мы вернём всё до цента, даже если окажется, что африканский контракт полностью провалился.

— Я думаю, мы именно так и должны относиться к тому контракту, — сказал Джордж. — По моим данным, бывший глава государства король Эробо сбежал в Лондон, снял апартаменты в «Кларидже» и подыскивает дом в Челси. Похоже, у него в швейцарских банках больше денег, чем у кого бы то ни было, кроме шаха Ирана. Не думаю, что он будет спешить с возвращением в Африку, и я не могу его в этом винить. — Ричард попытался улыбнуться, а Джордж продолжил: — Я согласен покрыть африканский кредит на указанных условиях и желаю вам удачи, Ричард. Раскрою вам маленький секрет: Авелю Джейк Томас нравился не больше, чем вам, это и послужило мне руководством к действию. Надеюсь, вы простите меня, но мне пора. Я обедаю с Конрадом Хилтоном, а за последние тридцать лет он ни разу не опоздал.

Когда дверь за Джорджем закрылась, Ричард повернулся к Флорентине.

— Боже мой! Как ты думаешь, на чьей он стороне?

— На нашей, — ответила Флорентина. — Теперь я понимаю, почему мой отец спокойно доверил ему управление группой, когда ушёл воевать с немцами.

На следующий день в «Уолл-стрит Джорнел» было опубликовано заявление, подтверждающее, что группа «Барон» покрыла убытки «Лестера», и акции банка вновь стали расти.

— А что нам делать с Джейком Томасом? — спросила Флорентина Ричарда.

— Начхать на него, — ответил он. — Время на моей стороне. Ни в один банк Нью-Йорка его не возьмут на работу, узнав, что он склонен бегать к журналистам.

— Но как об этом узнают?

— Дорогая, если знает «Уолл-стрит Джорнел», значит, знают все.

Ричард оказался прав, что подтвердил директор Банковского треста, с которым он вместе обедал всего неделю спустя:

— Мистер Томас нарушил золотое банковское правило. Впредь ему будет трудно завести даже чековую книжку.

Флорентина решила, что настал момент проинспектировать отели «Барон» в Европе. Её сотрудники разработали подробный маршрут, который включал в себя Рим, Мадрид, Лиссабон, Западный Берлин, Амстердам, Стокгольм, Лондон и даже Варшаву. По дороге в аэропорт она сказала Ричарду, что спокойно оставляет за себя Джорджа.

— Я буду скучать без тебя, дорогая!

— Перестань, не будь таким сентиментальным. Ты же знаешь, что мне надо всю оставшуюся жизнь работать не покладая рук, чтобы ты сохранил за собой пост председателя совета директоров банка.

— Я люблю тебя, — сказал Ричард.

Флорентина поцеловала мужа на прощание.

Шофёр отвёз Ричарда в офис. Сразу по прибытии Ричард позвонил в Лондон «Картье», дал ясные указания о том, чего он хочет, и попросил, чтобы всё было готово через восемнадцать дней.

Когда Ричарду пришлось готовить ежегодный отчёт банка, коммунистический африканец сводил его с ума. Если б не он, отчётность «Лестера» выглядела бы весьма прибыльной, а он так надеялся превзойти цифры Джейка Томаса на первом же году своего правления. Теперь же акционеры запомнят только одно: что по сравнению с 1970 годом банк понёс огромные убытки.

Ричард следил за графиком перемещений Флорентины и звонил ей в каждую столицу. Ей явно нравилось всё, что она видела, хотя у неё и возникли некоторые соображения по улучшению дел. Флорентина убедилась, что отели в Европе прекрасно управляются местными директорами группы «Барон». Все дополнительные траты производились только по её указанию и были направлены на повышение архитектурных стандартов. Когда она позвонила из Парижа, Ричард сообщил, что Уильям завоевал премию класса по математике, и теперь он убеждён, что их сын будет принят в школу Святого Павла. А Аннабель стала прилежнее заниматься в школе и поднялась с последнего места в классе. Это были замечательные новости.