Глава 8. Проклятое тело

Я смотрю на тело отца в королевском склепе под моим дворцом. Он лежит на белокаменной плите, его тело омыли и одели. Здесь слабый свет и арочные проемы в стенах тускло поблескивают. Даже после смерти в его лице есть что-то надменное, жестокое, непобедимое. Один взгляд на него, и вы бы подумали, что именно он стал победителем в нашей дуэли.

Касаюсь лба, где находится мой грубый бронзовый обруч. Я отказываюсь носить корону Галлеагара или любую другую, кроме этой. Это солдатская корона - простая, непритязательная и, самое главное, не будет мешать, если начнется битва.

Я слишком долго жил в дерьме, чтобы развить вкус к модным вещам.

Я опускаю руку. В ту ночь, когда я убил Галлеагара, он знал, что я заберу у него королевство. Даже я не понимал этого. Просто предполагал, что приду, прикончу его и исчезну. В мои замыслы никогда не входило править Царством, но даже не будь я сыном Галлеагара, завоеватели приходят к власти, убив короля. Поэтому я, нежелающий руководить, но еще больше нежелающий отречься от престола и позволить одному из коварных подхалимов Галлеагара занять трон, и стал Королем.

Я обхожу склеп и потираю нижнюю губу большим пальцем. Мне ненавистно, что Галлеагар здесь, в замке, и не хотел позволять этого, но пока его просто некуда деть. Прошло несколько недель с момента, когда я пронзил мечом своего отца, и тело так и не начало разлагаться. Ни одно создание - ни собаки, ни птицы, ни рыбы, ни даже монстры, живущие в дебрях Мемноса - не стали его есть. Такими были мои первые попытки избавиться от тела, к ужасу и изумлению всех напыщенных дворян, которые боятся меня и моих варварских способов больше, чем отца.

Когда монстры побрезговали телом Галлеагара, я попытался похоронить его, только вот земля выплюнула его обратно. Я пытался отправить тело в море, но вода тоже отказалась его принять. Даже огонь не тронул плоть: костер сгорел дотла, но Галлеагар лежал сверху истлевших углей, и ни один его волосок не тронул огонь.

Я прищуриваюсь на тело в склепе. Существует четыре причины, почему тело не разлагается: первая - фейри не мертв; вторая - фейри слишком сильный, чтобы его убить; третья - фейри слишком чист сердцем, чтобы вернуться на землю; и четвертая - фейри настолько развращен, что природа отказывается от него.

Именно последняя причина самая подходящая.

Я сжимаю губы в линию, смотря на нетленное тело Галлеагара Никса. Наверху последние женщины из его гарема упаковывают вещи и уходят. Из сотен его наложниц - а к концу их были сотни - десятки десятков оплакивали его потерю. Некоторые даже осмелились открыто враждовать со мной. Он убил их детей, но они оплакивали его... в голове не укладывается. Их жилые помещения будут переделаны в оружейную, библиотеку и комнаты для гостей. Все следы предыдущего использования будут стерты. Это меньшее, что я могу сделать, чтобы почтить память матери.

Вот к чему все сводится: я убил Галлеагара, потому что он забрал у меня единственного человека, которого я любил. Я бы назвал это правосудием, но не похоже на это - моя мать все равно мертва, я все равно один, и эта пустота внутри все еще на месте.

Я последний раз смотрю на Короля Теней. У меня еще так много есть что ему сказать. И еще не раз сделать больно. У меня никогда не будет шанса.

Я хватаю его тело и перекидываю через плечо. Неважно. Король мертв и сегодня последняя ночь, когда Галлеагар Никс будет наводить страх на эти залы.

Поездка в Изгнанные земли занимает несколько часов. Это бесплодная, скалистая пустошь - единственная область Потустороннего мира, которой не правит ни одно из королевств. Если вы страшно согрешили и сумели избежать смертного приговора, скорее всего, вы будете изгнаны сюда, что для большинства фейри равно смертному приговору. Вокруг простирается отрытая равнина выгоревшей, лишенной жизни земли. Плоский, засушливый пейзаж разбавлен только крутыми скалистыми склонами по обе стороны. Дело не только в том, что это место лишено жизни. Сама магия здесь стерта с лица земли.

Большая часть Потустороннего мира пропитана силой. Она в воздухе, воде, растениях и животных... в самой земле. И именно это сила дает нам жизнь. История Изгнанных земель начинается с того, что давным-давно, когда пантеон богов пришел править Потусторонним миром, Оберон и Титания, Мать и Отец, первые открыли для себя магию. Она была в диких полях и сияющем море. Она широко раскидывалась с приходом ночи и зацветала с рассветом каждого дня.

Они поняли, что могут стать мощнее, черпая силу из земных глубин, что в итоге и сделали. Мать и Отец, понимая, чего жаждали сердца всех фейри, стремились умерить аппетиты своих собратьев. Поэтому дали каждому богу власть над одним определенным аспектом потустороннего мира - ночью, днем, землей, морем, растениями, животными, любовью, войной и смертью. Силу вновь и вновь делили и передавали, пока всем не досталось понемногу. Каждый бог мог черпать силу из того, чем управлял сам и только из этого. Черпать магию из всего могли только Оберон и Титания.

Но фейри - голодные создания, а божественные в особенности, и вскоре после того, как получили магический дар, многие из младших богов восстали против Оберона и Титании. Великая битва между этими титанами произошла здесь, в этой части Потустороннего мира. Боги забрали магию из воздуха, из земли, из растений и животных, которые бродили по земле. Они вытянули ее из ручьев и смотали из звезд и теней. Все для того, чтобы подпитать чудовищную силу.

В конечном итоге Мать и Отец победили всех врагов и убили их прямо на месте. Но ущерб уже был причинен. Земля была настолько истощена, что стала магически бесплодной. Ни время, ни несметное количество восстанавливающей магии не смогли исправить нанесенный урон. Так появились Изгнанные земли.

Даже мир смертных обладает большей магией. Это место - кошмар каждого фейри. Быть отрезанным от того, что поддерживает существование... это может свести фейри с ума.

Передо мной скопление камней отмечает место моего назначения. Я шагаю к нему с телом отца на плече. Магией я откатываю самый большой валун. Под ним в земле зияет дыра. Я спускаюсь туда, освещая пещеру слабым порывом силы. Огни фейри, которые я разбрасываю, тускло светятся, потому что земля выжимает и высушивает магию. Все здесь требует большей силы с меньшим результатом.

Подземное пространство, в которое я вхожу, не что иное, как яма, выкопанная в земле, а саркофаг великого короля простой валун, грубо вырезанный под гроб с крышкой. Силой я поднимаю крышку, а затем бросаю тело отца в каменный гроб. Я не могу сжечь его, похоронить или скормить падальщикам, но могу изгнать. Могу оставить его лежать там, где умирает магия.

Я щелкаю пальцами, крышка поднимается в воздух и плавно ложится на гроб.

Последнее, что я вижу - лицо Галлеагара, затем каменная крышка с глухим стуком захлопывается. Один за другим волшебные огни гаснут. Я стою, а по телу пробегает волна смятения.

Почему потусторонний мир не забирает его тело?

Меня это раздражает. Магия не поддается логике, но даже она придерживается определенных шаблонов. Я в последний раз смотрю на могилу отца. Затем, стряхнув предчувствие, исчезаю в ночи.