Маленький толстячок с длинными светлыми волосами решительно направлялся к нам, в руке он держал бокал со светлой жидкостью, которая выплескивалась через край при каждом шаге.

Когда он подошел ближе, его взгляд задержался на Труди. Ему, видимо, понравилось ее платье. Сшитое из белого крепа, оно плотно облегало фигуру. Треугольный вырез своей вершиной уходил далеко вниз под правую грудь, демонстрируя всем интересующимся розовато-белую кожу.

— Привет, беби! — Харри остановился рядом с ней и осторожно пощупал белую ткань платья. — Как живет-поживает наша аппетитная «старая дева»? Как я понимаю, очень весело, а главное, не стремится ограничиться одним парнем, могу поспорить! — Он провел рукой по ее крутому бедру. — Этакое богатство, не то что у моей рыжей выдры… Не хочешь, чтобы тебя поцеловал твой старый обожатель, Труди?

— Убери прочь свои грязные лапы, Харри! — произнесла брюнетка, обольстительно ему улыбаясь.

— Меня тошнит от твоего вида! — заявила Кэт мужу. — Мы не пробыли здесь и часа, а ты уже мертвецки пьян!

— Вся трагедия заключается в том, — заговорил он торжественно, — что даже в пьяном состоянии ты для меня просто драная кошка, которая ни на секунду не перестает злословить по любому поводу, чаще совсем без повода. — Его глаза на мгновение остановились на мне. — Знаешь, приятель, она ведь не перестает болтать даже во сне. — Отпив из своего полупустого бокала, он продолжал: — Вроде бы вас я тут не встречал?

— Это Ларри Бейкер, — изрекла Кэт, затем ценой невероятных усилий выдавила из себя подобие улыбки. — Едва ли нужно объяснять, Ларри, что этот пропойца — мой муж.

Толстяк внезапно оскорбился и заявил, что его не устраивает общество таких зануд. Медленно повернувшись к нам спиной, он двинулся зигзагами прочь, продолжая выплескивать по дороге виски из бокала.

— Чем больше я смотрю на Харри, тем мне все больше нравится жизнь одинокой женщины! — с чувством произнесла Труди.

— Если он и дальше будет продолжать так пить, — в ярости прошептала Кэт, — я разведусь с ним!

— Но не раньше, чем у него кончатся деньги, дорогуша, — со вздохом изрекла Труди. — И мы все об этом знаем, не так ли? Давайте сменим пластинку?

— Думаю, нам всем пора выпить, — изрек Энгстед. — Помогите-ка мне раздобыть спиртное, Ларри.

Мы пробились с ним к бару и принялись смешивать коктейли. Он стоял, попыхивая трубкой, затем снова заговорил:

— У нас здесь свой маленький и тесный мирок, Ларри. Все его обитатели разочарованы своей жизнью, в особенности сексуальной. Поэтому все слишком много пьют, вечно спорят и «заводятся», ненавидят друг друга. Впрочем, себя тоже не щадят. Мне кажется, что более отвратительного местечка я прежде никогда не встречал… Подспудно тут накопилось столько злобы и порока, что мне иногда становится страшно.

— Возможно, в теории Элайн есть’зерно истины? — усмехнулся я. — Сегодня днем я пытался спорить с ней насчет колдовских чар и прочей чертовщины. Знаете, что она мне сказала? Что ведьмы, летающие на помеле, это персонажи детских сказок, а по-настоящему надо бояться людей, которые в дневное время прикидываются твоими друзьями, а в ночное превращаются в носителей зла и, возможно, замышляют тебя убить. Потому что они заколдованы.

Энгстед улыбнулся:

— Нежизненная теория, как вы понимаете. Хорошо, что вы мне об этом рассказали, Ларри. Я не догадывался, что бредни тети Эммы так подействовали на воображение Элайн. Но надеюсь, девушка достаточно разумна, чтобы самой понять, что к чему. Та порочность и озлобленность, о которой я упоминал, ориентирована на других индивидуумов той же группы. Одного не могу понять: почему тетя Эмма считает, что силы зла ополчились против Элайн? Она вам это объяснила?

— Я не уверен, что она говорила о собственной жизни, — ответил я. — Лично мне кажется, что все дело в теории этой ненормальной тети Эммы, что ведьмы утопили ее сестру и до сих пор покушаются на жизнь людей, обитающих в этом доме.

— Мне все равно это не нравится!

Он снова покачал головой:

— Я поговорю с Айрис, попытаюсь убедить ее отправиться с Элайн к кому-то из друзей на длительный срок, но говорить сегодня об этом бессмысленно. А вот завтра я смогу туда зайти. Если пароноидальные бредни тети Эммы подействовали на племянницу в такой степени, что у нее тоже начался психоз, то…

— Привет, Стив! — Знакомый мурлыкающий голос раздался у меня за спиной.

— Хэлло, Айрис! — Он посторонился, уступая ей место между нами. — Я с удовольствием разговариваю с вашим гостем. Похоже, что он воспитанный человек, а в наших краях это такая редкость!

— Вы не возражаете, если я отвлеку его на минутку? — спросила Айрис, кладя пальцы мне на руку.

— Нет, конечно. Я тем временем займусь спиртным.

Она потащила меня через комнату во двор. Мы остановились у дальнего края бассейна. Тут девушка повернулась ко мне лицом.

— Это всего лишь дружеский совет, — сказала она напряженным голосом. — Держитесь подальше от этой сучки Труди!

— С превеликим удовольствием! — весело ответил я.

— Я наблюдала за вами обоими! Она с трудом сдерживалась с того момента, как впервые взглянула на вас, а вы тоже не остались равнодушным! Но я предупреждаю: держитесь от нее подальше! Она доставит вам неприятности, но это ерунда по сравнению с тем, что сделаю я, Ларри, если вы не отстанете от нее!

— Не понимаю, какая муха вас укусила, Айрис! Вы сами привели меня на эту вечеринку, я ничего предосудительного не сделал и должен заметить, что не нуждаюсь ни в чьих советах по поводу того, как мне следует себя вести.

— Ого! — Она откинула голову назад, глаза у нее гневно сверкнули, и тут до меня дошло, что она пьяна. — Так вот, значит, как вы желаете действовать, мистер Бейкер? О’кей, но потом не жалуйтесь, что я вас не предупреждала.

Я схватил ее за руки, когда она повернулась, чтобы бежать прочь.

— Успокойтесь, Айрис! Вы все это придумали…

Она быстро повернулась и влепила мне пощечину.

— Не трогайте меня, двуличный негодяй! — прошипела она. — Вы еще пожалеете об этом!

Она решительно направилась в гостиную.

В столовой был сервирован легкий ужин без горячих блюд, на который ушло не более часа времени. Каким-то образом я оказался среди заядлых выпивох. Там была Труди Кирш, Энгстед и парочка, Линда и Скотт Халлард. Кто-то мне сказал, что они недавно поженились. И, судя по тому, что Халлард не отходил ни на шаг от своей хорошенькой жены, я понял, что он не доверяет решительно никому в этом доме. Вообще-то он был достаточно крупным и сильным, чтобы постоять за нее: сложен как профессиональный футболист, с широченными плечами и мощными бицепсами. С его физиономии не сходило мрачное выражение. Казалось, он только и ждет предлога, чтобы переломать кому-нибудь ребра.

Я потягивал бурбон с кубиками льда, смутно припоминая, что перешел на него, отказавшись от мартини после ужина, и тут до меня дошло, что Труди Кирш о чем-то меня спрашивает.

— Вы это понимаете, Ларри?

Ее голос звучал предельно искренно, как будто она поверяла мне какой-то важный секрет. Как-то стыдно в этом признаться, но все эти тайны Мадридского двора меня ни капельки не интересовали.

— Что я понимаю? — уточнил я.

— Как трудно приходится одинокой девушке. Все замужние подруги воображают, что ты охотишься за их мужьями и все такое…

Мои мысли тихонечко поплыли куда-то по волнам алкогольного моря, и я подчинился воле волн, не стараясь вслушиваться в излияния Труди и лишь изредка улавливая несколько слов, которые доносились до меня вроде бы со всех сторон.

— Тогда я схватила его за лацканы пиджака и приподняла на целый фут в воздух. «Послушай, панк! — сказала я. — Когда ты кого-нибудь толкнешь на тротуаре, ты ведь извиняешься, верно?» Вам бы следовало видеть, какими глазами он на меня посмотрел. Самый настоящий перепуганный кролик. — За этим последовал взрыв раскатистого смеха.