— Ну уж нет, — забеспокоился Ши. — Если Тор мне врежет, придется вам искать нового ворлока.

— Ну, вашего брата как грязи, — ухмыльнулся Локи, потирая ладони.

Хотя Ши знал, что хитрюга бог сумеет обнаружить забавные стороны даже в похоронах собственной матери, на сей раз он поддался на провокацию. Он осклабился в ответ, и при этом ему показалось, что в глазках Дядюшки Лиса мелькнула искорка одобрения.

Ши с Тьяльви, утопая в грязи, добрались до деревьев. Вытащив нож, Ши с ужасом обнаружил на якобы нержавеющем лезвии пятна ржавчины. Тем не менее он мужественно срубил несколько веток и свалил их на очищенную от снега, хотя и по-прежнему влажную землю.

— Ну, кто первый? — поинтересовался Ши.

— Ты что, совсем, что ли? — прошептал Тьяльви. — Конечно рыжебородый.

Тор приблизился к куче веток и вытянул руки. Вспыхнуло ка-кое-то голубоватое свечение, послышался сильный треск, с кончиков пальцев бога на хворост посыпались яркие электрические искры. Ветки защелкали, поднялось несколько клубков пара. Тор напряженно нахмурился. Снова затрещали искры, но на том дело и кончилось.

— Слишком сыро дерево сие, — прорычал Тор. — Теперь твой черед испытать силу, Хитроумный.

Локи тоже вытянул руки и что-то прошептал так тихо, что Ши ничего не расслышал. В ладонях его вспыхнул розовато-фиолетовый свет, который затанцевал над ветками. Эти странные сиреневые отблески пугающе выхватили из сумерек соломенно-рыжую бородку Локи, высокие скулы и брови вразлет. Лис почти беззвучно шевелил губами. Ветви шипели, испуская пар, но не загорались.

Локи отступил. Волшебное сияние тихо угасло.

— Целая ночь понадобится, — буркнул он, — Лучше поглядим, на что способен наш ворлок.

Ши собрал несколько прутиков, насухо вытер их об одежду и составил шалашиком наподобие индейского типи. Конечно, растопка была сыровата, но Ши полагал, что еловые ветки содержат достаточно смолы, чтобы загореться сразу.

— Сейчас! — изрек он, напустив на себя важный вид. — Смотрите и учитесь все! Это вельми крутое волшебство.

С этими словами он извлек коробок обычных кухонных спичек. Три его спутника, затаив дыхание, наблюдали, как он вынимает спичку и чиркает ею о коробок.

Ничего не произошло.

Он попробовал снова. Никакого результата. Ши выбросил спичку и попытался зажечь новую — опять безуспешно. Он вытащил еще одну, потом еще и еще. Пробовал чиркать две спички сразу. Выбросив кухонные, достал коробок непромокаемых. Результат был ничуть не лучше. Самое обидное, что тому не было никакой видимой причины. Спички просто не зажигались — и все тут.

Ши поднялся.

— Мне очень жаль, — объявил он, — но что-то испортилось. Подождите минутку, я загляну в свою магическую книгу.

Еще было достаточно светло, чтобы разобрать написанное. Ши достал «Настольную книгу бойскаута». Наверняка там сказано, что в таких случаях делается — если уж не с отказавшими спичками, то по крайней мере с палочками для добывания огня трением. Он открыл ее наугад — и вытаращил глаза. Моргнул, потряс головой, снова взглянул на страницу. Было достаточно светло. Но черные пятна на листах бумаги — предположительно фразы, набранные типографским способом, — складывались в совершенно бессмысленный орнамент. Некоторые буквы выглядели отдаленно знакомыми, но сложить их в слова он не мог. Ши лихорадочно перелистал всю книгу. Везде одно и то же — будто курица прошлась по снежку. Имелись, правда, какие-то схемы, но без текста они представляли собой полнейшую бессмыслицу.

Гарольд Ши стоял с открытым ртом и не имел ни малейшего представления о том, что делать дальше.

— Ну?! — загремел Тор. — Где огонь нашего хваленого ворлока?

Откуда-то сзади захихикал Локи:

— Не исключено, что репу предпочтительнее кушать сырой.

— Я… я весьма сожалею, сэр, — промямлил Ши, — но боюсь, что у меня ничего не выходит.

Тор воздел массивный кулак.

— Вот и настало время, — провозгласил он, — положить конец этому лживому и немощному отпрыску человечьему, что посмел вознести чаяния наши до небес, а после низвергнуть их, обрекая нас на холодного лосося…

— О нет, Сокрушитель Великанов, — торопливо вмешался Локи, — придержи свою могучую длань! Он все-таки веселит нас иногда, а это всегда кстати в меланхолических сих краях. Как знать — может, там, куда мы держим путь, я сыщу ему применение.

Тор медленно опустил руку.

— Отвечать за него будешь теперь ты. Дружелюбен я к роду человеческому, но к лжецам и хвастунам нет состраданья во мне. Коли говорю я, что могу что-то сделать, я это делаю.

— Дозволено ли вмешаться, сэр, но там, — встрял Тьяльви, тыча пальцем в сторону входа в ложбину, — там что-то темнеется. Может, мы найдем какое укрытие.

Тор согласно буркнул. Они опять взобрались на колесницу и двинулись в сторону темного силуэта. Ши молчал, погруженный в самые черные мысли. Он оставил пост исследователя в Гарейденском институте ради Путешествия с большой буквы. Бежал оттуда, где чувствовал себя от всего зависимым, зажатым в тесные рамки. Ну вот, сказал он себе с горечью, вот и вылез из рамок, вот и обрел независимость. По сравнению с его нынешним положением тогда были еще цветочки… Ну почему, почему усилия его завершаются столь сокрушительным провалом? Почему не зажигались спички? Откуда в книге эта жуткая тарабарщина? С какого перепугу сломался фонарик прошлой ночью?

Тьяльви зашептал ему:

— Клянусь бородой Одина, я просто со стыдухи сгораю, дружище Харальд! Зачем было обещать огонь, если ты все равно не мог его зажечь?

— Да честное слово, я думал, что сумею, — угрюмо отозвался Ши.

— Может быть. Но ты разгневал Громовержца. Благодари Дядюшку Лиса — он спас тебе жизнь. Я всегда говорил, он не так плох, как о нем думают. Когда и впрямь туго, всегда поможет — этого у него не отнимешь.

Темное пятно постепенно приобрело очертания домика чрезвычайно странной формы. Крыша у него была закругленная, а фасад вообще отсутствовал. Когда они зашли внутрь, Ши с удивлением обнаружил, что вогнутые стены, пол, низкий потолок — весь дом слеплен из чего-то, очень похожего на обычный линолеум. Комната, похоже, была здесь только одна — большая, но под очень низким сводом, без окон и мебели. В дальнем ее конце в полутьме едва различались пять круглых лазов, невесть куда ведущих. Никто и не потрудился это выяснить.

Ши с Тьяльви стащили с колесницы тяжеленный сундук и выудили из него одеяла. На ужин все четверо мрачно жевали копченого лосося. Тор при этом так выразительно двигал бровями, что и последнему тупице было бы ясно: Громовержец едва сдерживает праведный гнев. Наконец подал голос Локи:

— О, кстати, пришло мне на ум, сын славный Ёрд, что огнеупорный наш ворлок не слыхал еще историю о твоей рыбалке.

— История сия небезызвестна, — оживился Тор. — Человеку полезно выслушать ее, дабы извлечь себе урок на будущее.

— Один нас сохрани! — пробормотал Тьяльви на ухо Ши. — Лично я уже миллион раз ее слышал!

Тор загремел:

— Гостил я однажды у великана Хрюмира. Вышли мы с ним раз в синее море. На крючок насадил я цельную голову бычью — на ту рыбу в расчете, что человека силою превосходит. При первой же поклевке уразумел я, что попалась мне величайшая рыбина из возможных, а именно сам Мидгардский Змей, что столь могучею силою обладает. Три кита сразу не смогли бы тянуть с такой мощью. Девять часов играл я со змеем, то отпуская леску, то удерживая, покуда к лодке не подтащил его близко. Когда же голова его показалась над бортом, стал брызгать он ядом в гневе бессильном, и яд тот в одеждах моих проел преобширные дыры. Глаза его были что щиты боевые, а зубы вот такие… — Тор раскинул руки в темноте, дабы наглядно показать, какой длины были зубы, — Тащил я, и Змей тащил тоже. Пояс силы на мне был, и ноги мои чуть дно не сломали у лодки. И втащил я почти это чудище в лодку, когда… Чтоб мне лопнуть, если вру, — этот кретин Хрюмир струсил и перерезал леску! Это ж надо? Попалась самая крупная добыча, которая выпадала когда-либо рыбаку, — и она ушла! — Завершил Громовержец на трагической ноте: — Устроил Хрюмиру я добрую взбучку! Вовек не забудет гнев Тора он. Но никакое возмездие не вернет уж мне трофей, украсить способный стены Трудхейма!