Должна же быть и на нее управа. Не обязан он все сносить. Почему Вирджиния не орет свои арии на пляже? Там бы ее сразу задержали за нарушение общественного порядка.

Неужели такая женщина способна сделать карьеру? Ее голос снова сорвался перед верхним «си», и Дэна передернуло, как от звука бормашины у зубного врача. Лучше уж скорее смыться в офис и оставить за Кендэлл поле музыкальной битвы.

Вероятно, его уши просто не созданы были для пения такого рода. Дэн сложил в мойку посуду, взял белую кожаную куртку и темнокрасный «дипломат» и вышел из квартиры.

Ему хотелось думать о Джильде. Это одновременно и успокаивало, и волновало. Когда он сегодня ночью вернется домой, Вирджиния, наверное, уже угомонится. А пока пусть катится к черту.

Джильда возвратилась около шести, поставила в гараж машину и поспешила в дом. Занесла на кухню бумажные пакеты с купленными для ужина продуктами.

Какая сегодня духота! Самое время в душ. До восьми Дэн все равно не приедет. Можно будет еще успеть поплавать в бассейне.

Но сначала нужно подумать об ужине. При Дэне она не хотела тратить на это время. Она только поставит рис и мясо в духовку и приготовит салат. Припасла она и две бутылки красного вина, очень хорошего, знакомого ей еще по Мексике.

Когда Джильда в крошечном черном бикини прыгнула в бассейн, солнце уже клонилось к закату. Если бы не соседи, она с удовольствием купалась бы голой. Но окружение у нее было довольно пуританское, особенно женщины. И она не хотела, чтобы ее волнующая нагота поставила под угрозу чей-то брак.

Джильда поплыла мощными бросками, потом перевернулась на спину. До чего же она любила воду, то успокоение, которое она ей давала после напряженного рабочего дня. Да, жаловаться ей не на что — хорошая у нее жизнь.

Именно сейчас, когда появился Дэн, девушка осознала это особенно ясно. Собственно, она получила все, чего только можно ждать от жизни. Наплававшись, она встала под душ рядом с бассейном и сильной струей пустила холодную воду. Потом отвела назад мокрые волосы и легла на белое махровое полотенце, расстеленное на газоне.

Она лежала на животе, смотрела через газон на пальмы. Только бы москиты ее пощадили! «Пора одеваться и просушить волосы феном, — сонно подумала Джильда. — Да ладно, еще есть время». Ей хотелось хоть на несколько минут продлить это ощущение полного покоя. И, неожиданно для себя, она заснула.

Она проснулась от прикосновения теплой руки к своей спине. Девушка подняла голову и увидела улыбающееся лицо Дэна.

— Черное бикини идет тебе необычайно.

— Я действительно заснула. Прости, Дэн. — Джильда хотела встать, но Дэн начал ласково поглаживать ее.

Он осторожно просунул руку под черный лоскуток ее трусиков и нежно массировал круглые выпуклости ягодиц.

— Любовь моя, ты самая восхитительная из всех женщин, которых я знаю! Я с ума схожу, когда дотрагиваюсь до твоей кожи. — Он привлек ее к себе, поцеловал так жарко, что Джильда тут же забыла и об ужине, и о намерении одеться.

Руки Дэна вызывали в ее теле возбуждение, которого она никогда раньше не испытывала.

Будоражащее ощущение внизу живота, лихорадочное желание… его горячий рот, прижатый к ее губам, его язык, играющий с ее языком…

Губы Дэна на ее шее и плечах, нежные, мягкие, требовательные. Джильда откинула голову назад. Она позволила Дэну снять узенький лифчик бикини, и его жаркий рот ласкал ее грудь. Когда он стал касаться языком ее твердых сосков, она застонала от страсти.

— О Дэн, только не здесь, не на улице, — вспомнив наконец о соседях, попросила она.

Он прижал ее к себе еще крепче. Взглянув ей в глаза, горящие от возбуждения, мужчина почувствовал, как ее почти обнаженное тело тянется к нему.

— Пойдем в дом, любимая.

Собственно Джильда планировала все иначе. Она хотела встретить Дэна в красивом платье, предложить ему выпить. Но разве сейчас имело какое-либо значение, что первым делом пришлось показывать ему дом? Она повела его в спальню. Дэн бросил куртку на стул, Джильда расстегнула его рубашку и жарко поцеловала обнаженный торс. Серые брюки упали на пол, там же очутились трусы. Свои удобные мокасины он сбросил еще раньше. Девушка ласкала его, пока Дэну не показалось, что больше он не выдержит. Она чувствовала твердость и пульсацию его плоти в своей руке. Мужчина застонал.

Он лег рядом с Джильдой на кровать, стянул и бросил в угол белые носки и был теперь полностью раздет и готов ко всему.

Джильда сняла трусики от бикини и тоже бросила их на пол. Возбужденно и страстно склонилась она над Дэном, который настойчиво притягивал ее к себе. Он неторопливо и нежно ласкал ее спину, ягодицы, внутреннюю поверхность бедер, и Джильде показалось, что вот-вот наступит оргазм.

Она шире раздвинула бедра, соскользнула вниз вдоль его тела. Волосы упали ей на лоб, лицо пылало. Движения ее были ритмичными и сильными, а руки Дэна ласкали ее груди, мягко и в то же время уверенно. Потребовалось лишь несколько минут, чтобы они одновременно достигли пика. Волна наслаждения захлестнула их, и Джильда, как сломанный цветок, упала на подушку рядом с Дэном.

На сей раз никто им не мешал, никто не портил песню их любви. В эти минуты они полностью принадлежали друг другу. Как они были близки! Джильда прижалась щекой к лицу Дэна, кожей ощущая его дыхание; его руки крепко обнимали ее.

И опять она подумала, что ничего подобного в жизни еще не испытывала. Никогда и ни в кого не влюблялась она так безудержно и страстно, как в этого мужчину. Она всегда будет желать его.

Дэн тоже считал, что Джильда ни на кого не похожа. И дело не только в прекрасном теле, таком желанном. Он хотел, чтобы она принадлежала ему целиком, со всеми своими чувствами, мечтами, стремлениями.

Позже, когда Дэн был в ванной, а она, медленно приходя в себя, еще лежала на подушках, ей снова вспомнился Джером. Опять возникло чувство вины и настроение стало подавленным. Необходимо как можно скорее поговорить с ним. Она скажет ему правду. Другого выхода нет. Но вернулся Дэн, улыбнулся ей, и она сразу забыла про жениха. Девушка потянулась навстречу Дэну и привлекла его к себе.

Можно сказать, что Джером Фостер был вполне привлекательным мужчиной. Высокий, темноволосый, широкоплечий, этакая смесь Рока Хадсона и Грегори Пека в молодости. Да и сам Джером, разглядывая себя в зеркале во время бритья, находил, что он — парень что надо.

Через открытую дверь ванной он видел спальню. Казалось, что Дороти спит. Тонкая простыня прикрывала ее изумительной красоты тело. Роскошные черные волосы, обычно собранные в скромную прическу, сейчас кольцами вились по подушке. На несколько секунд мужчина забыл обо всем. Он разглядывал Дороти, ее полные, чувственные губы — первое, что привлекло в ней его внимание, — длинные ресницы, отбрасывающие темные полутени на щеки. Под простыней соблазнительно круглилась впечатляющих размеров грудь.

Он влюбился в Дороти, как мальчишка. Сначала попытался, в обычной своей манере, просто игнорировать это чувство. Не подобало изменять Джильде, с которой он был помолвлен.

Но долго выдержать не мог. Когда Дороти дала ему понять, что он ей небезразличен, Фостер сдался очень быстро. Ему хотелось вкусить от этого сладкого запретного плода. Обычно он заботился о своей репутации, к тому же в его положении это было необходимо.

В первую очередь Джером подумал о Джильде. Но она была так далеко, а он сам себе казался иногда страшно одиноким человеком. Дороти была допущена к работе в суде в качестве защитника всего несколько месяцев назад, и он сразу обратил на нее внимание.

Уже ее первый процесс стал газетной сенсацией. Она защищала молодую проститутку, которая убила своего сутенера. Каким-то образом Дороти сумела завоевать расположение присяжных к обвиняемой, при этом она использовала приемы и методы, которые раньше Джером встречал только у старых опытнейших адвокатов, прожженных лис. Как прокурору ему было совсем не просто на этом процессе.