Горение топлива с одновременным получением синтез газа шло в топке с "кипящем слоем", шахтного типа. Помимо синтез-газа, топка позволяла отбирать сжижающиеся продукты пиролиза топлива. Для дальнейшей их переработки. Так получали ксилолы, толуол, нафталин и т. д.

  Для очистки от твёрдых включений, синтез-газ пропускался через слой раскалённого шлака, непрерывно выгружаемого из топки в химический реактор для переработки, очищаясь от горючих и твёрдых пылевых частиц. Из шлака методом выщелачивания получали соли алюминия, галлия, индия, германия, урана, редкозёмы и др. Выжатый до, фактически, кремнезёма, шлак использовался как строительный материал.

  Затем синтез-газ поступал в парогенератор, охлаждаясь. Это был первый контур электрогенерации.

  Холодный синтез-газ, шёл в особый, сконструированный под него, турбодетандер, где за счёт сжижения углекислоты и моноокиси углерода происходило разделение газов. Водород из-за очень низкой температуры сжижения пока не получали в виде жидкости. Но вскоре, после освоения выпуска турбин из стойкого к низкой температуре сплава, должны были начать перерабатывать и его. Разделяя протий и... дейтерий!

  После "рекуперативного" разогрева моноокиси углерода и водорода, с использованием низкопотенциального тепла, с выработкой электроэнергии расширяющимися газами, их смешивали в пропорциях, необходимых для синтеза.

  После "вымораживания" водород и окись углерода были столь чистыми, что их можно было использовать для производства продуктов питания. Например, синтетических сахаров - сорбита, маннита, эритрозы, а также синтетических жирных кислот - стеарина, пальмитина.

  Сахара можно было есть сразу, и так была закрыта "сахарная проблема" в Москве и области, позже - и в Петрограде и других городах и посёлках европейской части СССР.

  Жирные кислоты использовались как добавки к комбикорму, для откорма сельскохозяйственных животных.

  Избыточные же водород и окись углерода сжигались в... газовой турбине, вырабатывая электроток, а затем, ещё горячие после турбины продукты сгорания вновь подавались в парогенератор.

  Электростанция планировалась мощной. Очень. К концу двадцатых её мощность должна была превысить гигаватт электрической мощности. Соответственно, ежегодный выпуск продуктов химического синтеза должен был измеряться сотнями тысяч тонн!

  Пока же успели ввести в строй первую очередь, пилотный блок, мощностью десять мегаватт.

  Второй дирижабль, "Московский химик-резинщик", был построен за месяц. На подходе был следующий - "Торгсин".

  Опытные коммерческие полёты "Осовиахима" завершились даже более чем успешно. Нареканий на работу машин и агрегатов не было, ремонта аппарат после прибытия обратно в Москву, после совершения челночного рейса "Москва-Киев-Москва" не потребовал.

  Сразу же после планового осмотра, занявшего день, "Осовиахим" направился в город Баку.

  Работникам связи быстрая доставка корреспонденции очень понравилась. Так что и в Баку "Осовиахим" нёс контейнер с почтой. Правда, меньшего размера - "тележный". Основной груз составили буровые аппараты, для нефтепромыслов. Нового типа, использующие принципиально новые способы разрушения буримой породы, они позволяли проходит ГРАНИТ СО СКОРОСТЬЮ МЕТР В МИНУТУ! На более мягких породах проходка была раза в три-пять выше!

  По правде говоря, грузоподъёмности "Осовиахима" хватило на один буровой аппарат.

  И этот полёт произошёл без ЧП. Обратно, помимо почты, дирижабль привёз дары "солнечного Азербайджана" работникам "Дирижаблестроя" - фрукты.

  Невероятная надёжность дирижабля вскружила голову экипажам, и ответственным лицам в Совнаркоме.

  Поэтому третий рейс "Осовиахима" должен был проходить по маршруту... Москва-Владивосток!

  Матвей Бронштейн был категорически против. Но его не стали слушать. Жажда рекордов обуяла всех...

  Глава 16. Рождение советского телевидения.

  О принципах телевидения Матвей знал немного. И то, большей частью, почерпнутые им сведения были из памяти пришельца Макарова, и исчерпывались книжкой француза Айсберга "Телевидение - это очень просто!". Личной практики ремонта телевизионных аппаратов Макаров, увы, не имел. Несмотря на то, что был радиолюбителем, и очень даже неплохим. Вот не пришлось, и всё тут - сокрушался пришелец.

  - Ага "просто", чуть ли не матами думал Бронштейн, стоя в лаборатории "Московского Общества Содействия Телевидению". Гордые собой энтузиасты "МОСТ"-а показывали ректору МГУ собственную разработку - улучшенный механический телевизор системы Нипкова.

  - Честно говоря, по нынешним временам, им удалось-таки создать шедевр.

  Сделав диск развёртки из тонкого листа дуралюминия, применив вместо тусклой неоновой лампочки яркую безэлектродную ксеноновую газоразрядную лампу на пятьдесят ватт, мотор со стабилизатором частоты вращения, применив некоторые другие ухищрения, мостовцам удалось получить на экранчике размером пять на десять сантиметров довольно чёткую картинку, с числом строк сто.

  Использование же цезиевого фотоэлемента-умножителя сигнала, комбинированной лампы, совмещающей в себе светочувствительный прибор и электронный умножитель, позволило создать весьма чувствительное фотоприёмное устройство, позволявшее получить хорошую картинку в помещении без дополнительного освещения.

  Ксеноновая лампа и комбинированный фотоэлемент-усилитель были детищами лаборатории электровакуумных приборов. Которая располагалась на территории завода "Радиолампа", в последние полгода плотно сотрудничавшего с молодыми исследователями коммуны "Кибер".

  Матвей помнил, что в становлении телевидения будущего громадную роль сыграли полупроводниковые приборы. Хотя, вроде как по памяти Макарова, у родителей которого в семидесятые годы этого века параллельной истории был старенький телевизор "Крым", создать сносный телеаппарат можно было и на лампах. Тем более, что предложенная Бронштейном революционная "стержневая лампа" и "резиновый компьютер", для моделирования движения электронов между электродами лампы, наконец-то пошла в серию. Триоды, пентоды, диоды уже выпускались малыми партиями для нужд радиосвязи. По правде говоря, они пока "исследовались", искались оптимальные схемы их включения.

  Помощь в целом "малограммотного" в схемотехнике Бронштейна была здесь минимальна. Поэтому и успехи были скромные.

  Для решения проблемы "транзисторной техники" Матвей через Дзержинского, с которым у него наладились очень хорошие деловые отношения, можно было без преувеличения сказать, что "железный " Феликс "боготворил" "гениального технолога", невзирая на имевшие место между ними разногласия, вызвал из Нижнегородской радиолаборатории Олега Владимировича Лосева.

  Молодой инженер, приехав в Москву с удивлением узнал, что ему уже "заготовлена" кафедра "кристадинов". Ректор МГУ в личной беседе настоятельно рекомендовал Олегу Владимировичу заняться этими открытыми Лосевым приборами. Причём вкратце описал физические механизмы, ответственные за "эффекты кристадина". С позиции разрабатываемой ректором "квантовой механики" и "физики теплорода".

  Олег Владимирович был потрясён. Слушал жадно, записывал "откровения" в тетрадь.

  Матвей особо подчеркнул, что для устойчивой работы и повторяемости характеристик кристадинов нужны особо чистые вещества, с количеством примесей один атом на миллиард, а лучше - на триллион или квадриллион атомов германия или кремния, карборунда.

  На удивлённый вопрос Лосева, как добиться такой "невообразимой" чистоты, Матвей предложил использовать так называемый процесс "многократной зонной перекристаллизации", а для контроля чистоты полученного вещества - масс-спектрограф.