— А вы что ожидали увидеть? — насмешливо фыркнул кто-то за спиной. — Летающую тарелку?

Дрейк не узнал голоса шутника, но хорошо представлял, какие невообразимые догадки и предположения возникают сейчас в головах окружающих его людей. Он и сам не избежал общей участи, представив на миг, что кому-то взбрело в голову испытать новый вид оружия, используя один из антарктических рейсов. О чем-то подобном, без сомнения, думал в эти минуты каждый из островитян, обладающий хоть каплей воображения. Но все это, разумеется, было бредом и чепухой на постном масле.

Шум двигателей самолета уже перекрывал рокот прибоя и продолжал нарастать по мере приближения к острову. Люди на берегу неотрывно следили за ним. Самолет перевалил через прибрежные скалы, с ревом пронесся над взлетной полосой, достиг противоположного конца острова и устремился вперед, уходя все дальше к востоку над океаном. Пролетая над Гоу-Айлендом, он не поднимался выше пятисот футов и был отчетливо виден в течение долгих секунд. Шасси оставалось невыпущенным, а створки грузового люка были распахнуты. На короткое мгновение стоящие внизу островитяне получили возможность заглянуть внутрь открытого люка.

А потом самолет опять скрылся из виду, превратившись в едва различимое темное пятнышко, постепенно растаявшее на фоне серого неба. Никакой записки так никто и не сбросил.

Дрейк устало поднялся по ступенькам в деревянную будку радиостанции. Нора все еще продолжала свой монолог:

— Не волнуйтесь, мы все видели, как вы пролетели над островом. Ваше послание непременно подберут. Ой, кто-то идет. Это начальник нашей станции мистер Дрейк.

— Нечего там подбирать, — мрачно сказал тот. — Все видели самолет как на ладони, но записки не было. Они… — Дрейк замялся, не зная, как лучше выразиться. В его голове опять мелькнула абсурдная мысль об испытаниях оружия. — Снаружи самолет выглядит абсолютно нормально. Ничего к нему не прилипло, никто его не преследует. И вообще в воздухе ничего больше нет — если верить радару, по крайней мере!

Руководитель базы внезапно почувствовал себя совершенно беспомощным в сложившихся обстоятельствах. За штурвалом машины сидел опытнейший пилот, налетавший тысячи часов на полярных трассах. Дрейк просто не мог представить себе такой ситуации, в которой этого старого воздушного волка необходимо утешать и уговаривать посадить самолет, как какого-нибудь напуганного воображаемой опасностью новичка.

Нора непрерывно говорила в микрофон, одновременно наблюдая за монитором. Световое пятно, указывающее положение самолета, неуклонно смещалось к краю экрана. Если хватит горючего, такой курс над бескрайними океанскими просторами рано или поздно выведет машину к мысу Горн в обход Антарктического континента.

— И пожалуйста, успокойтесь, — продолжала утешать безмолвного пилота Нора. — Вас никто не преследует. Я все время смотрю на радар, и, кроме вас, на экране никого нет.

Но светящаяся точка не изменила направления. Вот она подошла к краю экрана вплотную, последний раз мигнула и исчезла, уйдя за пределы досягаемости локатора.

У Дрейка непроизвольно сжались кулаки, стоило только представить, как отреагирует начальство на его официальный доклад о случившемся. Весьма вероятно, на этом его административная карьера закончится. К горлу подкатил противный, липкий ком.

— На борту было десять человек, — с трудом произнес он, рассуждая вслух. — Они летели домой. Потом с одним из них что-то произошло.

Он опять сжал пальцы в кулаки. У человека, задача которого — заставить работать других, порой возникает неожиданный взгляд на некоторые вещи. Свойственные людям черты, такие, как тупость, халатность и даже психические срывы, руководителю кажутся непростительными ошибками — потому, быть может, что он лучше других видит их последствия. Поэтому испытывает куда большую симпатию к жертвам, чем к тем, чья некомпетентность явилась причиной несчастья.

Громко топая сапогами по деревянному полу, в рубку вошел Спаркс.

— Это прямо безумие какое-то! — пожаловался радист с порога. — Тот парень просто свихнулся, точно вам говорю. Все шло так хорошо, наши все уже «ура» кричать приготовились, и тут на тебе! Вы будете писать рапорт, мистер Дрейк? Предупредите заранее, чтобы я связался с базой.

— Да, оставайтесь здесь, — распорядился тот. — И вы тоже, — повернулся он к Норе. — Что бы ни случилось на борту, кто-то пилотирует транспортник. Если самолет снова появится в пределах досягаемости радара, вы сможете предпринять еще одну попытку посадить его. В любом случае постарайтесь не отпускать самолет далеко от острова.

Он вышел из рубки, и его оглушил грохот океанских валов, разбивающихся о скалы на западной оконечности Гоу-Айленда. Волны достигали чудовищной высоты. Они неудержимо накатывались одна за другой из-за горизонта, и не было препятствия, которое могло остановить их стремительный бег. Но высокие гранитные утесы острова пока одерживали победу в этой постоянной борьбе с океаном. Тщетно обрушивались на упрямые скалы многотонные массы воды, оглашая окрестности своим беспорядочным, злобным рычанием.

Над головой встревоженно кружились птицы. Дрейк заметил, как они мечутся, сбиваясь в небольшие стайки, словно пытаясь понять, что произошло. Обеспокоенные птицы не могли что-либо предотвратить или изменить.

Том Белден приблизился к Дрейку. Юноша не скрывал тревоги.

— Похоже, сэр, — сказал он, — что нет больше смысла торчать за рулем пожарной машины, как вы считаете? В конце концов, если самолет опять появится, я всегда могу вернуться на место.

— Хорошо, — безразлично согласился Дрейк, озабоченный в настоящий момент предстоящим рапортом начальству. Он очень сомневался, что ему кто-нибудь поверит.

— Как вы думаете, сэр, это никак не связано с теми… э-э… с теми скелетами, найденными на берегу, когда начинали строить базу? — задал вдруг Том совершенно неожиданный вопрос. Дрейк уставился на него в немом изумлении. — От кого-то я слышал, — поспешил пояснить Белден, — что это были члены экипажа китобойного вельбота. Те парни потерпели в море крушение и высадились здесь, чтобы дождаться помощи. Но что-то убило их, хотя на острове вроде нет ни крупных животных, ни какой-либо силы, способной причинить вред человеку. Но ведь отчего-то они погибли, правда? Может быть, на самолете тоже…

— Что бы это ни было, — после паузы ответил Дрейк, — с ним случилось что-то не на острове, а в воздухе, в сотне миль отсюда. Те китобои погибли на суше, и даже если причиной этого стало какое-то существо или явление, не думаю, что оно в состоянии преодолеть по воздуху сотню миль и атаковать летящий самолет. Кроме того, не следует забывать, что на Гоу-Айленде смертей среди персонала за все время существования базы не зафиксировано, что противоречит твоей гипотезе. Честно признаюсь: я не знаю, что там произошло, но виновника следует искать где угодно, только не здесь.

Кивнув на прощание Белдену, Дрейк двинулся дальше и только сейчас обратил внимание, что по-прежнему держит бутылки со спиртным, которые прихватил в кладовой, в надежде проверенным способом успокоить нервы разбушевавшегося пассажира.

Мысленно выругавшись, он завернул в кладовую и вернул бутылки на прежнее место, а потом прошел в свой кабинет и уселся за стол с твердым намерением набросать черновик рапорта, который стал бы еще одним образцом затянувшейся на годы бюрократической переписки. Дрейк сидел в кресле, тупо глядя на лежащий перед ним чистый лист бумаги. Вдруг он услышал крики. Выскочив посмотреть, в чем дело, начальник базы чуть не налетел на запыхавшегося радиста.

— Самолет только что появился на экране радара, сэр! — срывающимся голосом доложил Спаркс. — Он описал большую дугу то ли в северном, то ли в южном направлении и теперь снова делает заход на остров с западной стороны.

Дрейк не стал анализировать полученную информацию, а просто поспешил в радиорубку. Уставшая и побледневшая Нора Холл продолжала разговаривать с молчащим пилотом все тем же мягким, успокаивающим, убедительным тоном.