— Вы усердно стараетесь, старина, я вижу это, — поддержал я его сдержанно. — Но у вас тот же врожденный недостаток, что и у Хьюго, и вы оба — паршивые слушатели. Помните пункт первый? Нина пришла ко мне в комнату и пыталась уговорить меня украсть для нее дневник Зельды, но я отказался. Она выбежала в гневном раздражении и решила попросить о помощи кого-нибудь другого.

— Она обратилась к генералу? — живо спросил Куртни.

Я посмотрел на него и тихо вздохнул.

— Я видел, как вы неслись на своем «купер-клаймаксе» во время гонки в Монако, один Бог знает, как быстро вы мчались, и вы побили тогда рекорд заезда. Вы держались одной рукой за руль, а другой помахивали своим друзьям в толпе, — пробормотал я. — Вне своей родной стихии вы для меня большое разочарование, Куртни.

— Не думайте больше об этой чепухе, Холман, — произнес Хьюго, — давайте вернемся к Нине Фарсон. Она ходила к Тайгу, это очевидно. Кто еще?

— Правильно, — благодарно воскликнул я. — Кто еще? Гарри был тем человеком, который пошел бы на все. Именно он сказал Зельде, что она может шантажировать его сколько хочет, но он и не подумает заплатить ей ни цента. Поэтому Нина решила, что он — тот парень, который достанет дневник для нее. И сделает это просто назло, а если он вдруг заупрямится, она была готова подарить ему свое милостивое обаяние. — Я ухмыльнулся. — Вы не были далеки от истины со своим набором рыцарей на боевых конях. Это с каждой минутой напоминает времена короля Артура.

Не думаю, что он слышал меня. Он сидел на кушетке, подперев ладонями подбородок, с совершенно отсутствующим видом.

— Итак, Нина входит прямо в комнату Тайга через несколько минут после того, как он был убит. — Я беспомощно пожал плечами. — Возможно, у нее нервы намного крепче, чем у Зельды, или, может быть, она менее восприимчива. В любом случае Нина не ударилась в панику, она пробыла там достаточно долго, чтобы разглядеть орудие убийства на полу и узнать его.

— Вы ненормальный! — набросилась на меня Нина. — Я не желаю больше слушать эту мерзость.

— Милая, пока я держу пистолет, вы будете слушать меня, — твердо сказал я.

— Давайте дослушаем до конца! Рик, мальчик, — поторопился Броган, — вы прямо спустили меня с горки на санках!

— Нина вернулась в свою комнату и все обдумала, затем обратилась к Рамону и предложила ему сделку. Именно тогда Джен и увидела ее. Ну а Нина пообещала Пересу забыть, что видела, как он взял эту бутылку из бара, и поклялась сказать, что он ушел с пустыми руками. Однако за молчание она потребовала плату: или выкрасть дневник у Зельды, или заплатить ее долю в шантаже сверх его собственной. С точки зрения Рамона, это была выгодная сделка — дешево по двойной цене.

— Вот почему им понадобилось так много времени, чтобы пройти из комнаты Переса к Тайгу?! — произнес Куртни удивленным голосом. — Им не было причин спешить, они уже знали, что случилось.

— Теперь вы становитесь сообразительным, Рекс, старина! — проворчал я. — Когда Валеро вошел в комнату генерала, он обнаружил там Нину, и думаю, что генерал приказал ему заняться своим делом, но полковник вмиг сообразил, что произошло.

— И теперь вы собираетесь вызвать полицию? — небрежно осведомился фон Альсбург.

— Конечно, — ответил я. — Несколько забавно, если вдуматься в это, — генерал Рамон Игнасио Перес казнен в газовой камере в калифорнийской тюрьме?

Внезапно я ощутил, что уже наступило утро. Я слегка расслабился.

— Рамон! — пронзительно завопила Нина. — Вы что, так и будете стоять и ждать, пока они казнят вас?

Все его тело болезненно затряслось от едва сдерживаемой ярости, затем он медленно потер лоб тыльной стороной ладони. На его лице отразилось явное потрясение, и ужас сверкал в его глазах, стирая все следы былого высокомерия и презрения. Я зажег сигарету, наблюдая за ним. Я наслаждался сладким вкусом табака и выплатой долга двухлетней давности, который висел на мне со времени пребывания в его стране. Его лицо быстро исчезло в дымке воспоминаний — снова возникли унижения, испытанные в тюремной камере, которую он лично выбрал для меня и в которой клопы были самые большие; припомнились регулярные побои каждое утро и вечер, которыми он лично руководил, подбадривая тюремщиков, если чей-то кулак или локоть расслаблялся на мгновение. Все это быстро возникло в моей памяти, когда я увидел, как его охватил панический страх, низводя его до примитивного животного, каким он в сущности и был.

— Воспользуюсь телефоном в библиотеке, — легко произнес я, — может быть, сначала позвонить в газеты?

— Нет! — Вены напряглись и выступили на висках в пульсирующем бешенстве. — Нет! Вы не сделаете этого. — Затем он рванулся с такой быстротой, что застал всех, включая меня, врасплох. Он схватил руку Нины своей левой рукой, неистово закрутил ее за спину так, что она вскрикнула от боли, затем прижал ее к себе, пока его правая рука исчезла на мгновение в кармане пиджака и появилась вновь с пистолетом.

На уговоры не было времени. Я не мог выстрелить из боязни попасть в Нину и не собирался оставаться поблизости и смотреть, если он рассчитывал разнести мне голову. Я отскочил назад за прилавок огромными взмахами рук и ног, затем упал на пол позади бара, прихватив Джен Келли с собой. Мгновение спустя пистолет Рамона выстрелил, и бутылка на полке разлетелась вдребезги, промочив нас насквозь отличным французским коньяком. Мне нравятся девушки с естественными атрибутами, но Джен, казалось, была одарена ими сверх меры, и я отчаянно соображал, как выбраться из-под них. Затем я прокрался к дальнему краю бара, пробормотал наспех молитву и поднял голову над стойкой бара.

Рамон тащил Нину вслед за собой до раскрытых дверей на террасу. Расширенные зрачки его безрассудных глаз внезапно остановились на моем лице, и я нырнул вниз, когда его пистолет повернулся в мою сторону. Еще одна бутылка на полке разлетелась на осколки, но в этот раз ликер не попал на меня, и я принял на свою спину душ из маленьких осколков стекла. Я досчитал до пяти и снова поднял голову. Рамон замялся на мгновение в раскрытом дверном проеме, затем оттолкнул от себя Нину с неожиданной злобой, она упала, ударившись головой об пол. Он сделал еще один шаг назад, который почти вывел его на террасу, затем остановился как завороженный.

— Зельда Роксан. — Он произнес ее имя, словно это было ругательство, и шумно сплюнул, будто прочищая горло.

Зельда сидела не шевелясь в своем кресле, наблюдая за ним с напряженно-внимательным выражением на лице. Логика подсказывала мне, что она ничего не сможет больше сделать, не было никакой возможности убежать от него, — но в ее непоколебимом взгляде был вызов судьбе, и она как бы подталкивала его убить себя. Возможно, Рамон почувствовал этот вызов. Его рот беззвучно двигался несколько секунд, затем он медленно поднял пистолет, направляя его на нее.

— Брось его, Рамон, — закричал я.

Точно с таким же успехом я мог бы кричать луне. Его рука двигалась твердо, пока пистолет не уперся прямо в Зельду, и у меня не было выбора. Я направил пистолет Валеро ему в грудь и трижды нажал на спусковой крючок. Сила удара трех крупнокалиберных пуль отбросила его на террасу, где он свалился беспомощной грудой и лежал там, не похожий ни на что из виденного мной раньше. Грязь к грязи, говорят, но за короткую единицу времени Рамон Перес превратился из человека в груду вчерашнего мусора.

Они выглянули на террасу, потом снова быстро отвернулись, словно кто-то уличил их в недостаточной воспитанности. Затем все внимательно посмотрели друг друга и убедились, что на их здоровых упругих телах нет кровавых пятен и ужасных черных пулевых отверстий.

Зельда заговорила первой.

— Спасибо, Рик, дорогой, — нежно проворковала она. — Я всегда помнила, что нахожусь в безопасности, пока ты здесь.

— Думаю, он просто истинный геройский прохиндей, — произнес Броган агрессивно-веселым тоном.

— Это не его вина — все произошло так быстро. — Куртни выглядел ошеломленным. — Черт возьми, я всегда гордился своей мгновенной реакцией, но, когда Перес схватил мисс Фарсон, я просто растерялся.