Нет, не хочу об этом думать. Соберитесь, Лилия Александровна, и откройте дверь. Руки дрожали и с трудом повернули ключ. Казалось, если протянуть время, то неприятности сами развеются.

Марьяна влетела в коридор, чуть не выломав дверь.

— Что с Алешей? — вопрос сорвался с губ прежде, чем я его успела осмыслить.

— Цыц! Не упоминай лиходея, за голову этой нечисти награда назначена. Меня же князь сюда направил, его ворожейники хотят сызнова тебя Хозяйкой сделать.

— Постой! Ведь с Алеши сняли все обвинения? Почему его теперь разыскивают?

— Дык Заставу вчера дивь разгромила, их только в твоем мире остановить смогли. Хтой-то им все-все о слабых местах в обороне рассказал, да за ворота пройти помог. Больше половины дружинников полегло, Святогор контужен сильно. Не знаю, оклемается али нет. Еще и Елену они похитили.

— Алеша здесь при чем? Он вчера со мной был.

Не верю Марьяне. Не может такого быть. Просто нашли крайнего, обвинив Алешу, вот и все.

— Охмурил тебя лиходей, чтобы твоими словами прикрыться. Он во всяких пси-хо-ло-гических штучках зело ловок. Поверь, не первая это его выходка.

Марьяна стащила с вешалки куртку и протянула мне.

— Идем, Змея, князь приказал тебя во что бы то ни стало привести. Даже силком тащить.

Девушка, конечно, покрупнее меня. Но это не критично. Если напасть неожиданно…

— Ты не думай, там за порогом еще четверо дружинников ждут.

Я сразу же сникла. Попыталась призвать возможности Хозяйки или змеиный огонь, но ничего не вышло. Сейчас Лилия Белокопытова была обычной девушкой. До обидного обычной.

— Что это за произвол? — я сложила руки на груди. — Ваш князь не указ мне! Я буду жаловаться в ту самую контору!

Как только узнаю, где она расположена и чем занимается.

— От них заступничества не жди. Тебя-то на свободе держат только потому, что Гор лично их об этом просил и заочно в свою дружину зачислил. А князь такое распоряжение легко отменить может, и бегать тебе с ружьем по другой Заставе. Не живут здесь такие особенные без контроля.

Марьяна взяла меня за руку и потащила в коридор. Я же успела только запереть квартиру и захватить с собой ключи. За порогом действительно торчали четверо здоровущих молодчиков, больше походящих на байкеров, чем на дружинников. Впрочем, какая мне разница? Главное, что каждый крупнее меня почти в два раза.

Они молча окружили нас, отсекая все возможности для побега.

Ничего! Пусть только вернут мне силу Хозяйки! Я всем покажу. Знать бы еще, как они собираются это делать…

***

Стольный град меня покорил. Ворота здешней Заставы располагались на высоком холме, и, как только я вышла из них, буквально задохнулась от открывшейся панорамы.

Город напоминал диковинную рождественскую картинку: высокие деревянные дома, частично занесенные снегом. Архитектура здесь была весьма своеобразной, наверное, если бы наши предки не ушли от деревянного зодчества, а стали его развивать, то достигли бы таких же результатов. Вроде бы и похоже на терема с картинок, но выглядит более современно и функционально. Да и, как я успела убедиться, внутри такие дома немногим отличаются от наших.

И на обустройство стольного града явно потратили больше сил и ресурсов, чем на «медвежью» Заставу: широкие ровные улицы, лучами расходящиеся от княжеского дворца; небольшие, ровно обстриженные деревца вдоль тротуаров; ухоженные сады и большая площадь в центре. Но все равно вся столица вряд ли превосходила по площади два средних для областного центра микрорайона. И уж тем более здесь проживало меньше людей, чем в налепленных друг на друга многоэтажках.

Марьяна, тем временем, взяла меня под руку и повела в сторону дворца. Как-то незаметно к нам присоединились еще шестеро дружинников. Охрана? Или конвой? Хотелось бы верить в первое, но и второе заставляет вздернуть нос от гордости: ничего себе, как они меня боятся!

— А Гор здесь? Можно будет его проведать?

— В твой мир перевели боярина, там больницы лучше, — ответила она. — Разберемся с делами, тогда и проведаешь. Только я бы тебе все равно этого делать не советовала: пострадал боярин сильно, считай при смерти лежит. Неприятное зрелище. Да и сам он не желал бы, чтобы его в таком состоянии видели.

Нет уж! Лучше один раз увидеть, как бы там плохо ему ни было, чем мучиться неизвестностью и выдумывать себе разные ужасы. Да и не верю я здесь никому. Как-то очень вовремя оба Медведевых оказались вне игры.

— Знаешь, — пока мы неспешно шли во дворец, можно было и немного поболтать, — я что-то никак не пойму, зачем нужны Заставы, если каждый лиходей или нечисть может из любой точки пробраться в наш мир?

— Эх, Змея, — Марьяна тяжело вздохнула, один из дружинников неодобрительно покосился в мою сторону, — нету у тебя образования! Запоминай и не позорься больше, не приведи Леший где еще такую глупость сболтнешь.

Она нравоучительно подняла палец вверх, я же приготовилась слушать. Ну, не знаю, и не знаю. Могу поспорить, они здесь тоже с СанПиНом не знакомы.

— Значица, есть три вида дорог: обычные, лиходейские и те, по которым ходит нечисть. Обычных мало. Особенно тех, что в ваш мир идут, и на входе-выходе с каждой стороны стоит Застава. По таким дорогам может любой ходить. Затем — лиходейские, они зыбкие и переменчивые, видят их только лиходеи, и они же используют. Но даже единственного попутчика взять с собой не могут. Ну и последние, что для нечисти — они только в пределах одного мира и чаще — завязаны на какую-то среду: водоемы, лес али воздух. Их легко можно ворожейскими кругами перекрывать, но нечисти много, как и лихозверья, так что вреда от их визитов тоже немерено. А сейчас у нечисти есть своя Хозяйка, которая над всеми дорогами власть имеет. Захочет, спрячет кусок мира от посторонних, захочет — проложит новую дорогу.

Прямо в мой мир. Потому как в этом нечисти ловить нечего. Вспомнить того же Змея: сколько он здесь девушек найти мог? На Заставе Гора их трое, и ни одна себя в обиду не даст. А у нас? За полчаса можно целый гарем собрать. И никто отбиться не сможет.

Ох, кажется, пришло время вам, Лилия Александровна, все же примерить супергеройское трико. Но для начала нужно избавиться от этой штуки в голове.

Господи, страшно-то как. Нет же во мне ничего геройского, да и слабо верится в могущество здешней медицины. А что, если вместо возврата способностей, превращусь в беспомощного инвалида? Но даже если все пройдет благополучно, после операции тоже не ромашки нюхать придется. А я плохо представляю себя в роли борца с нечистью.

Так. Вдох-выдох. Не думать о плохом.

Навстречу нам выбежал совсем молоденький паренек, подозрительно похожий на князя, только выражение лица еще не такое суровое.

— Марька, князь приказал девицу сразу в лечебницу вести.

Мне захотелось упереться ногами и никуда не ходить. Но Марьяна потащила дальше, как буксир. Да и есть ли у меня другой выход? Закатить истерику? Наброситься на князя, если тот решит порадовать меня личной аудиенцией? Попытаться сбежать?

Все это глупо и по-детски. Нужно держаться и верить в лучшее.

***

Изнутри лечебница совсем не напоминала наши поликлиники: тихо, уютно, почти по-домашнему. Вышитые занавески на окнах, резные лавки, устланные лоскутными покрывалами и вязаными пледами. Кое-где на стенах красовались картины. Хорошее место, чтобы выздоравливать. Или умирать.

Эта мысль заставила пальцы заледенеть, а сердце — пропустить удар. Ну правда, какая у них здесь медицина? А операции на головном мозге и у нас не всегда успешно проводят.

Так что радуйтесь жизни, Лилия Александровна, пока есть такая возможность. Страх сковывал, но я продолжала шагать вперед. Надо будет потребовать у князя орден «За мужество» или другую награду. Главное, чтобы не посмертно.

Навстречу нам выскочили несколько мужчин и женщин в привычных хирургических костюмах. Они отстранили Марьяну и повели меня в какую-то палату.

Одна из медсестер поглаживала меня по руке и успокаивала. Другая, больше похожая на врача, — в деталях описывала предстоящую операцию. Вслушиваться не хотелось совершенно: большая часть слов была мне непонятна, а знакомые вроде: «вскрыть черепную коробку» — вызывали приступы паники.