Поиск
1939
ТОГОЛОК МОЛДО
(1860–1942)
С киргизского
АЛА-ТОО
(Отрывок из поэмы)
Перевал пройдешь напрямик —
И к истокам неба приник.
Отодвинешь камень рукой,
А под камнем — вот он! — родник.
Жизнью трепетно дорожа,
От тебя метнется кульджа.
Пестрокрылый беркут парит
Над ущельем, плавно кружа.
В восхищении оглянись,
Пик Хан-Тенгри взметнулся ввысь.
Без боязни невдалеке
Щиплет травку стадо теке —
И пугливых и быстрых коз.
Кто их тронет! Спокойно им…
Горный луг люцерной порос,
Типчаком, как сон, золотым.
Утром тает тумана пар
И в ущелье плачет улар,
А ручей смеется в ответ.
Ледяная эта вода
Несговорчива, молода
И от горного неба в дар
Получила лазурный цвет.
На озерах клики гусей,
Свист утиных крыльев косых.
И лисица, меди красней,
Притаившись смотрит на них.
Волки рыщут среди камней,
Им охота к молодняку
По-разбойничьи подползти,
Но с охотником не шути,
Он с ружьем всегда начеку.
Привязав лису в торока,
Едешь ты, бывало, домой.
По дороге встретишь дружка,
Тот похвалит мех дорогой,
А охотник: «Подарок мои
Отвези жене, дорогой!»
*
Скотоводу ранней весной
Много хлопотных дел всегда.
В эти месяцы прибывать
На джайлоо будут стада.
Дует резкий ветер весны,
И овец своих чабаны
В котловину загнать спешат,
Чтоб в затишье прошел окот.
Там верблюдицы, дав приплод,
И капризно и зло кричат,
Отелясь, корова мычит,
Блеют овцы…
Такой галдеж
У подножия гор стоит,
Что оглохнешь…
Даже сперва,
С непривычки уши заткнешь —
Это жизнь вступает в права!
Все свежее, ярче трава,
Роднички все звонче поют,
И тюльпаны жарко цветут,
Сочной краской радуя взгляд.
Я сравнение вдруг нашел:
Будто горы покрыл манат
Иль башаи — цветистый шелк.
До чего весной хорошо!
Так невинна еще листва,
И подснежники так робки,
А раскроются их глазки —
В них бездонная синева.
Голос жаворонка, высок,
Над землей парит, невесом.
Соловей засвищет в свой срок,
И забудешь ты обо всем.
Кукованье на все лады,
Торжествующий шум воды —
И она в весенней гульбе.
Пробужденного ветра взмах…
День пробудешь у нас в горах,
Станет весело жить тебе!
В Ала-Тоо, скажу тебе,
Любят люди нелегкий труд.
Благодарны они судьбе, —
Изобилье находят тут.
‹1930›
ИОАННЕС ИОАННИСИАН
(1864–1929)
С армянского
СУДЬБА-КУЗНЕЦ
Грохот и гул, скрежет и звон,
Искры ярче дня,
Алый столб огня,
Земля в крови, в крови небосклон:
Кузница — мир, а Судьба — кузнец.
Спокойный, могучий, огромный слепец, —
С упорством смерти, на мерный лад,
Молотом бьет Судьба-кузнец.
Из вулканного горна пламенный ад
Вылетает без устали, ночью и днем,
Раскаляя железо грозным огнем.
И за разом раз,
Всякий день и час
Равнодушным молотом бьет слепой,
Ломает жизни, жизни творит,
И в ответ наковальня веков звенит
В недрах кузницы огневой.
Умирают народы — и вот опять
Восстают из смерти в урочный час,
А ковач Судьба, великан без глаз,
В неуклонной руке зажав рукоять,
Молотом бьет,
Жизни кует.
Кровь окрасила землю и твердь в багрец
Горе ничтожным, гибель, конец!
С упорством смерти за разом раз
Опускает молот Судьба-кузнец.
‹1917›
ОСКОЛКИ
*
За стаей стая журавли
Взметнулись в просинь, улетели.
Мечты мои, зачем ушли?
Куда под осень улетели?
*
Дождь. Туман. Листопад.
Голые мокрые лозы.
Падают, мягко скользят
В сердце незримые слезы.
*
Смутно, смятенно гляжу на тебя,
Мой дорогой Алагяз.
К белым твоим перевалам, скорбя,
Птица-душа унеслась.
‹1922›
ПАМЯТИ А. СПЕНДИАРОВА
К нам с понтийских дальних берегов
Он пришел, одной мечтой сгорая:
Песен почерпнуть из родников
Незнакомого родного края.
И душою скоро мы срослись
С тем, кто был чужим для нас недавно
Полюбил он древний наш Масис,
Переливы тихие Раздана.
Разгорелся в сердце новый пыл,
Зарождались новые звучанья,
Он с волненьем неотрывно пил
Обретенной родины дыханье.
Струны ли ашуг перебирал
Иль шумела пляска круговая, —
Звуки те певец в себя вбирал,
Новый мир мелодий открывая.
Гостю ясно улыбалась даль,
Но нашли непрошеные тучи,
В тихий час вечерний навсегда
Смолкло сердце, полное созвучий.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: