Поиск
АЛЕКСЕЙ ГАСТЕВ
(1882–1941)
Я ПОЛЮБИЛ
Я полюбил тебя, рокот железный,
Стали и камня торжественный звон.
Лаву. Огонь беспокойный, мятежный
Гимнов машинных, их бравурный тон.
Я полюбил твои вихри могучие
Бурного моря колес и валов,
Громы раскатные, ритмы певучие,
Повести грозные, сказки без слов.
Но полюбил я и тишь напряженную,
Ровный, и низкий, и сдержанный ход,
Волю каленую, в бой снаряженную,
Мой дорогой, мой любимый завод.
‹1917›
ОРАТОРУ
Оратор кончил, а мы ему всей толпой отвечаем:
— Нас целый новый легион.
Мы несем тревогу всему миру, но ему же и радость.
Мы пришли с новой вестью, достоверной, как железо, и бодрой, как звуки мотора в пустыне.
Песен небывалых и сказок не рассказанных мы хотим.
Не тех пропетых, говоренных человеческих слов.
Хотим выше.
Лязги молота и штампы, трепет приводов и трансмиссий, грохот кузниц, звон ударов, шепот пил — слова и призывы.
Ненасытный бег колес — наше знамя.
Мы их поднимем, возвеличим механизмы!
Пусть же тревожней и выше загудят валы.
Стремглав ударят миллионами рук кузнецы.
И прервут.
Прольется лавина чугунного грохота.
Дрогнет земля под паровыми молотами, зашатаются города стальные, машинные хоры заполнят все пустыри и дебри рабочим трепетом.
И прервут.
Помчатся огненные вестники подземных мятежей.
И еще прервут зловеще.
Загогочут черные пропасти.
Выйдут силачи-чудеса-машины-башни.
Смело провозгласят катастрофу.
И назовут ее новыми днями творенья.
Оратор, замолкни.
Певучие легенды, застыньте.
Ох, послушаем, — заговорят возведенные нами домны.
Запоют вознесенные нами балки.
‹1918›
АБУТАЛИБ ГАФУРОВ
(1882–1975)
С лакского
АУЛ КУЛИ
Наш Кули, скажу по чести,
Не селенье, а завод:
Он пуды отборной шерсти
Выпускает каждый год.
Там найдем библиотеку,
В освещенный клуб войдем,
Там приемник человеку
Сообщает обо всем.
Он — не город, это верно.
Но ему везде почет:
Он работает примерно,
Он ведет минутам счет.
Не беда, что для начала
Не зачислен в города, —
В нем новаторов немало
Деревенского труда.
Небольшой аул, не так ли?
Но, приезжий друг, взгляни,
Как сверкают в каждой сакле
Электричества огни.
Там увидишь ты пекарню,
Агропункт и сыроварню,
Магазин в ущелье гор, —
Не нарадуется взор!
Наш аул — не город вроде.
Но ценю его за то,
Что аул одет по моде —
В кепи, шляпки и пальто.
И совсем по-городскому
Ходит в школу детвора,
И шумны по-городскому
Молодежи вечера.
Всех встречает он сердечно,
Друг, бы только заглянул.
Нет, не город он, конечно, —
Горный маленький аул.
‹1947›
ДЕМЬЯН БЕДНЫЙ
(1883–1945)
В ОГНЕННОМ КОЛЬЦЕ
Еще не все сломили мы преграды,
Еще гадать нам рано о конце.
Со всех сторон теснят нас злые гады.
Товарищи, мы — в огненном кольце!
На нас идет вся хищная порода.
Насильники стоят в родном краю.
Судьбою нам дано лишь два исхода:
Иль победить, иль честно пасть в бою.
Но в тяжкий час, сомкнув свои отряды
И к небесам взметнув наш алый флаг,
Мы верим все, что за кольцом осады
Другим кольцом охвачен злобный враг,
Что братская к нам скоро рать пробьется,
Что близится приход великих дней,
Тех дней, когда в тылу врага сольется
В сплошной огонь кольцо иных огней.
Товарищи! В возвышенных надеждах,
Кто духом пал, отрады не найдет.
Позор тому, кто в траурных одеждах
Сегодня к нам на праздник наш придет.
Товарищи, в день славного кануна
Пусть прогремит наш лозунг боевой:
«Да здравствует всемирная коммуна!»
«Да здравствует наш праздник трудовой!»
‹1 мая 1918 г.›
ПРОВОДЫ
(Красноармейская песня)
Как родная мать меня
Провожала,
Как тут вся моя родня
Набежала:
«А куда ж ты, паренек?
А куда ты?
Не ходил бы ты, Ванек,
Да в солдаты!
В Красной Армии штыки,
Чай, найдутся.
Без тебя большевики
Обойдутся.
Поневоле ты идешь?
Аль с охоты?
Ваня, Ваня, пропадешь
Ни за что ты.
Мать, страдая по тебе,
Поседела,
Эвон в поле и в избе
Сколько дела!
Как дела теперь пошли:
Любо-мило!
Сколько сразу нам земли
Привалило!
Утеснений прежних нет
И в помине.
Лучше б ты женился, свет,
На Арине.
С молодой бы жил женой,
Не ленился!»
Тут я матери родной
Поклонился.
Поклонился всей родне
У порога:
«Не скулите вы по мне,
Ради бога.
Будь такие все, как вы,
Ротозеи,
Что б осталось от Москвы,
От Расеи?
Все пошло б на старый лад,
На недолю.
Взяли б вновь от нас назад
Землю, волю;
Сел бы барин на земле Злым
Малютой.
Мы б завыли в кабале
Самой лютой.
А иду я не на пляс —
На пирушку,
Покидаючи на вас
Мать-старушку:
С Красной Армией пойду
Я походом,
Смертный бой я поведу
С барским сбродом,
Что с попом, что с кулаком
Вся беседа:
В брюхо толстое штыком
Мироеда!
Не сдаешься? Помирай,
Шут с тобою!
Будет нам милее рай,
Взятый с бою, —
Не кровавый пьяный рай
Мироедский, —
Русь родная, вольный край,
Край советский!»
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: