Колайанни и Де Феличе, наоборот, принадлежали к числу наиболее известных и решительных противников мафии, постоянно обличая суть ее отношений с «белыми перчатками».

Если же говорить конкретно о сицилийских мафиози, то, вероятно, «царство мафии» следовало бы переименовать в «вице-королевство мафии», поскольку в силу определенных исторических причин власть на острове начиная с 1500 года почти всегда находилась в руках вице-короля.

Достоверно известно, что, когда знаменитый главарь мафии в Монреале «дон» Витторио Кало садился в конку, все спешили уступить ему сидячее место, никогда не проявляя такой учтивости по отношению к тогдашнему монреальскому епископу. Но если некоторым главарям мафии и мафиози-габеллотто удавалось проникнуть в среду хотя бы мелкой земельной буржуазии или баронетов, то основная масса мафиози (охранники, надсмотрщики, полевые сторожа, садовая мафия, барышники, мелкие виноделы) занимала прежнее положение и жила почти в такой же нужде, как батраки и пролетариат. С 1880 по 1920 год все мафиози на иерархической лестнице стоят еще намного «ниже», чем дворяне и бароны. Об этом свидетельствуют два уголовных дела, наделавших в то время много шума по всей Италии. 1 февраля 1893 года в железнодорожном вагоне между Термини Имерезе и Трабией неизвестными лицами был убит директор Сицилийского банка маркиз Эмануэле Нотарбартоло. Благодаря настойчивости и упорству семьи убитого были проведены многочисленные и совершенно скандальные процессы. В конце концов палата депутатов выдала в 1899 году разрешение на возбуждение судебного дела против депутата парламента Раффаэле Палиццоло, обвиняемого в организации этого убийства. Судебные протоколы доказывают, что ответственность за преступление лежала на мафии, а Палиццоло, осужденный за убийство в 1901 году судом присяжных в Болонье, но в конце концов оправданный в 1905 году за недостаточностью улик судом присяжных во Флоренции, был ловким представителем «белых перчаток», поддерживавших близкие отношения с мафиози. Однако мафия (и это показательно) не фигурировала на процессе. Нотарбартоло, как писал в своем дневнике, только ныне ставшем известным, председатель сената Фарини, проводил расследование о злоупотреблениях членов директората и служащих Сицилийского банка, в котором обнаружились те же махинации и пропажи миллионов, что и во многих римских банках. После разоблачения спекуляций управляющих римскими банками разразился грандиозный скандал. Нотарбартоло до тех пор, пока его не настигла «своевременная смерть», неоднократно сообщал в министерство о результатах своего расследования. Но неожиданно он обнаружил, что люди, обвиняемые им в махинациях, — цвет палермской знати во главе с герцогом делла Вердура — уже знали о содержании разоблачающих донесений, с которыми Нотарбартоло лично знакомил директорат Сицилийского банка, куда в то время мафиози не были вхожи. Точно так же не имели отношения к мафии и долго длившиеся скандалы, связанные с исчезновением из кассы коммуны Палермо нескольких миллионов. Не интересовали мафию в это время и подряды на общественные работы.

В 1909 году на удивительно красивой площади Пьяцца Марина был убит лейтенант нью-йоркской полиции Джо Петрозино, приехавший в Сицилию для установления родственных связей мафии с членами преступной организации «Черная рука», стремительно расползавшейся в это время по Нью-Йорку. В убийстве Петрозино был обвинен «дон» Вито Кашо-Ферро, знаменитый главарь палермской мафии. На суде «дон» Вито спасает свою шкуру не благодаря своему уму и хитрости: выручает его один из депутатов парламента, избранный в Палермо, который не жалеет своего красноречия, доказывая, что в час убийства мафиозо присутствовал на обеде в его доме (отсюда видно, какова роль «белой перчатки», если она имеет общественный вес).

В потоке эмигрантов, бежавших в те годы с Сицилии, было немало и мафиози. Им, волею судьбы осевшим в Нью-Йорке, еще предстояло прийти к своему американскому могуществу и забыть о тяжелой нужде, изгнавшей их из родных сицилийских деревень.

Но где господство мафии было беспредельным, так это в мире преступности. Уже в 1878 году правительство Франции предпринимало официальные демарши в связи со случаями покушений на французских подданных, путешествовавших по Сицилии. Но мафия, не обращая на это никакого внимания, упорно продолжала свою деятельность: с 1880 по 1920 год сотни состоятельных людей, среди которых были дворяне и даже баронеты, были похищены и возвращены семьям только после уплаты крупного выкупа. Временами это становилось похоже на пари: за кого заплатят самый крупный выкуп. Новый век начался с похищения молодой красивой Бианки Уайтэкер, девушки из известной англо-сицилийской семьи. Через три дня, после уплаты крупного выкупа, когда девушка уже возвратилась домой, между похитителями вспыхнула ссора из-за дележа выкупа, и «дон» Фифи Маккьярелла, их главарь, убил четырех своих сообщников, настаивавших на более высокой доле. Через два дня он сам будет убит родственниками его бывших сообщников.

Вряд ли кто сможет сосчитать число вымогательств (сбора самой настоящей дани, в одних случаях предварявшей, а в других — заменявшей похищение), совершенных мафией в эти годы. Почти никто не заявлял о них, зная, что правительство все равно не сумеет пресечь этот преступный промысел, так как никто не решится отправиться на Сицилию ради ареста вымогателей.

Мафия создает себе ореол героев и даже приобретает расположение некоторой части населения благодаря своей обходительности, загадочности и намекам на то, что она «вынуждена» доставлять людям неприятности.

Страшную международную славу принесло мафии огромное количество сопровождавшихся жуткими подробностями убийств, совершенных ею на рубеже двух веков. Это были ритуальные убийства (засунутые в рот жертвы отрезанные половые органы, вложенный в руку камень, разбросанные повсюду колючки кактуса-опунции), кровавое сведение счетов между соперничающими бандами мафиози, когда взрослый мужчина мог не задумываясь убить двенадцатилетнего мальчика из враждебной семьи. Это были «подвиги» Розарио Мичели, Кристофаро Лето, Саверио Спиннато, Игнацио Трифиро, «стоппальери»[11] и «фратуцци»[12], о которых можно узнать из наиболее громких судебных процессов того времени.

Положение мафии укрепилось еще и в связи с тем, что на процессах, возбужденных против мафиози, почти всегда выносились оправдательные приговоры с формулировкой «за недостаточностью улик». «Дон» Витторио Кало, которому все уступали место как «уважаемому представителю» города, кажется, имел на своей совести что-то около 39 убийств, но продолжал спокойно садиться в конку, которая из Монреале, «его вотчины», доставляла его в Палермо.

Правда, разговоры, вызываемые в эти годы совершаемыми мафией убийствами, легко вписывались в общий вулканический характер жизни острова. Так, в 1908 году жители Нижней Рагузы, расположенной в долине, объявили подлинную войну жителям Верхней Рагузы, которые торжественно открыли новые общественные уборные, а сточные воды стали сбрасывать в долину. Находились и люди, попытавшиеся извлечь пользу из этой войны. Так, несколько священников, воспользовавшись городской сварой, решили, что наступил подходящий момент для упразднения церковного обета безбрачия. Правда, ничего из этого не вышло.

С 1901 по 1909 год в треугольнике, образуемом городами Палермо, Трапани и Агридженто, было совершено 5084 умышленных убийства, в среднем около 250 убийств в год в Палермо, около 130 в Кальтаниссетта, более 100 в Трапани и около 140 в Агридженто. Если по всей Италии с 1900 по 1910 год было зарегистрировано чуть более 2500 умышленных убийств в год, то в сицилийских провинциях, где господствовала мафия, т. е. на территории, занимавшей менее половины острова, была совершена почти третья часть всех умышленных убийств, совершенных в Италии с 1900 по 1910 год. С 1906 по 1910 год в среднем по Италии было зарегистрировано 9,93 убийства на каждые 100 тыс. жителей, в то время как в Палермо это число подскакивало до 39,53; в Кальтаниссетта достигало 39,23; в Агридженто оставалось на уровне 34,04; а в Трапани равнялось 26,73. В первые годы нашего века первенство по количеству убийств, бесспорно, принадлежало Сицилии, хотя не все из них были совершены мафией. Показательно, что в то же десятилетие — 1900–1910 годы — Трапани, Палермо, Агридженто, Кальтаниссетта находились на уровне чуть ниже среднего национального, указанного в статистических данных, касающихся общей преступности (от убийства и кражи до нарушения правил дорожного движения), в то время как эта средняя цифра оказывалась почти удвоенной по Неаполю и его провинции.