По сути, отношения движения сепаратистов и мафии — это новый вариант старой и неразрывной связи между «белыми перчатками» и мафиози, той связи, какая существовала в конце XIX века: одна или несколько групп, принадлежащих к господствующему классу Сицилии, например окружение Таски или Финоккьяро Априле, поддерживают контакт с послушными группами мафиози, которые превращаются в частную и лично зависимую вооруженную силу, подчиненную тому, кто обладает официальной властью.

В то же время со вспышкой движения сепаратизма появляется немало новых черт в облике сицилийской мафии.

Итальянское правительство, то есть централизованная государственная власть, было еще очень слабым и почти не проявляло себя.

Умберто Савойский, наместник итальянского королевского престола, после вынужденного отречения его отца, Виктора Эммануила III, засылал на Сицилию своих доверенных людей, которые должны были выяснить, существует ли возможность, опираясь на движение сепаратистов, создать независимое савойское королевство на Сицилии. Англичане, стремившиеся видеть Сицилию опорным пунктом своих средиземноморских интересов, и американцы, которым некоторые сепаратисты и довольно широкий круг сицилийцев давали понять, что хотели бы видеть Сицилию «сорок девятой звездой» в созвездии Соединенных Штатов, объединились, несмотря на их частные расхождения, и повели игру на нескольких досках, так, чтобы любое возможное решение сицилийской политической ситуации происходило всегда и только на их условиях, а поэтому выискивали контакты и связи со всеми сицилийскими политическими группировками, начиная с сепаратистов и действуя таким образом, чтобы каждая из этих группировок считала, что она добилась полного одобрения своих взглядов со стороны союзников.

В этой бурной политической обстановке мафиози, как мы уже видели, не сидели сложа руки.

В начале 1945 года они «убедили» Финоккьяро Априле, угрожая ему крахом его политической карьеры, отказаться от уже недостижимой идеи независимости острова и смириться с решением, поддерживаемым большинством политиков в Риме, согласно которому предусматривалась значительная автономия Сицилии внутри единого итальянского государства.

В январе 1945 года в Палермо Калоджеро Виццини беседовал с глазу на глаз с американским консулом Нестером. «Дон» Кало́ говорил об утрате веры в силу монархии, которая ничего не обещала мафии в обмен за ее помощь. К сожалению, остается неизвестным, что ответил ему американский консул, но в беседах с англичанами, которые склоняли Италию к монархии, «дон» Кало, конечно, не обсуждал эту проблему.

В эти годы сицилийская мафия завязывает открытые отношения с иностранными секретными службами. Надежных сведений о подобного рода связях с тех пор больше не появлялось, хотя существуют документы, подтверждающие, что итало-американские мафиози были наняты американскими спецслужбами для проведения на Кубе акций против Фиделя Кастро, а впоследствии итало-американская мафия совместно с американской разведкой оказалась втянутой в очень запутанную историю убийства президента США Джона Ф. Кеннеди.

После того как генерал корпуса карабинеров Кастеллано изложил в январе 1945 года американцам свою точку зрения о «пользе» объединения сепаратистов, мафии и различных партий для подавления на Сицилии бандитизма и общего разгула насилия, от сицилийской мафии впервые после июля 1943 года потребовали официальных действий.

В конце 1945 и начале 1946 годов квестор Палермо доносил американскому консулу Нестеру, что мафиози в соответствии с его просьбой помогали генералу итальянской армии Берарди обезвредить бойцов из «Эвис», боевых отрядов, созданных теми сепаратистами, которые стремились достигнуть своих целей насильственным путем.

Ни сепаратисты, ни масоны, ни христианские демократы, ни англичане, ни американцы или итальянская полиция не прибегали более к услугам «белых перчаток», чтобы мобилизовать мафиози. Напротив, все группировки, которые в эти годы соперничают между собой в борьбе за власть на Сицилии, обращаются непосредственно к явным мафиози. Это, безусловно, было первым признанием самостоятельности мафии как определенной социальной группы. Однако ей не сразу удается разыграть карту своей автономии, так как у нее еще нет единой иерархической структуры, к тому же после двадцатилетия фашистского режима самой мафии недоставало уверенности в том, что общество готово с нею считаться.

Послевоенный сицилийский бандитизм почти всегда ассоциируется с фигурой Сальваторе Джулиано. На самом же деле начиная с 1943 года Сицилия была захлестнута волной массового бандитизма. Бандиты действовали не только в таких исторически принадлежащих им районах, как Палермо, Трапани, Агридженто, но часто встречались и в Мессине, Катании, Сиракузах, где мафии прежде не существовало. Сицилийский бандитизм в эти годы — это часть национального феномена: много поразительно жестоких бандитов зверствовали в Неаполе, Риме, Болонье, Милане. Характерно, что почти о всех итальянских бандитах послевоенного времени в Италии, разоренной войной и нацистской оккупацией, находящейся еще под контролем войск союзников, которые останутся в ней до 1947 года, повсюду говорили, что они «крадут у богатого, чтобы отдать бедному». Такие разговоры придавали бандитскому разбою налет бунтарства и основывались они то ли на крайне немногочисленных случаях благотворительности со стороны бандитов, то ли на всеобщем желании покончить с «акулами», то есть с теми, кто не прекращал наживаться и в мирное время так же, как когда-то в военное.

Сальваторе Джулиано продержался дольше всех и продолжал «работать» вплоть до 1950 года, пока его кузен и сообщник Гаспаре Пишотта не убил его в Кастельветрано, передав его труп полиции.

Джулиано был своеобразным типом. Он много писал: стихи, национальные гимны сепаратистской Сицилии, политические воззвания. Его излюбленным «коньком» были угрозы. То он сообщал всем о своем намерении похитить христианского демократа Бернардо Маттареллу, то отправлял письмо, дышащее дикой яростью из-за того, что после организованного им голосования половины жителей Монтелепре (его родного городка и цитадели) за «нужных» людей вдруг узнавал, что карабинеры ответили на это арестом его матери и сестры, обвинив их в пособничестве. Он распространяет слух о подготавливаемом им похищении монсеньёра Филиппи, епископа монреальского, заставив того тем самым искать встречи с главарем мафии Ванни Сакко. Дошло до того, что его осенила мысль похитить самого «дона» Калоджеро Виццини, но это похищение осталось всего лишь неосуществленной мечтой. Единственным преступлением, которое Джулиано удалось совершить в высоких кругах, было похищение сепаратиста-помещика Лучо Таски.

Джулиано и мафиози хорошо знали друг друга. Однажды высокий чиновник из министерства внутренних дел отправился на частную встречу с этим особо опасным преступником, разыскиваемым полицией, прихватив ему в подарок рождественский пирог и бутылку шампанского. Генеральный прокурор и кардинал Палермо предпринимали конкретные шаги для установления прямых, личных отношений с Джулиано.

Джулиано опирался на силу мафии, и мафиози каждый раз приходили ему на помощь в наиболее сложные моменты его карьеры бандита.

Кое-кто из мафиози стал непосредственным участником личной встречи вождей сепаратистского движения с Джулиано, на которой он был произведен в полковники армии сепаратистов. Первого мая 1947 года Джулиано вместе со своими людьми стрелял, спрятавшись за скалой, в крестьян, собравшихся на организованный левыми партиями праздник в районе местечка Портелла-делле-Джинестре. При этом 11 человек было убито. В течение многих лет делались попытки выяснить: кто приказал Джулиано устроить это кровопролитие? На процессе, проходившем в 1953 году перед судом присяжных в Витербо, Гаспаре Пишотта назвал среди вдохновителей преступления христианского демократа Бернардо Маттареллу и монархистов Аллиата из Монтереале и Кузумано Джелозо, но обвинения с них были сняты еще во время предварительного следствия. Однако 1 мая 1947 года именно мафиози были теми проводниками карабинеров, отвечавших за соблюдение порядка в районе Портелла-делле-Джинестре, которые и направили их в поселок, расположенный далеко от той деревни, где несколько часов спустя Джулиано вместе со своими сообщниками расстрелял из пулемета безоружных мужчин, женщин и детей.