Такова структура мафии, управляемой сегодня «комиссией» под «председательством» «дона» Тано Бадаламенти, как об этом сообщалось в донесении, подписанном совместно карабинерами и палермской квестурой 6 июня 1971 года. По утверждению полиции, эти сведения исходили из «достоверного источника», или, если пользоваться полицейским жаргоном, получены от человека, который значительно отличается от «конфиденциального источника», являющегося просто-напросто заурядным доносчиком. Согласно другим источникам, эта «комиссия» называется «теневым трибуналом», и, возможно, ее название отражает саркастическое отношение мафии к парламентской Комиссии по борьбе с мафией («Антимафии»), деятельность которой тем не менее в 1971 году представляла для мафии большую опасность.

При описании внутренней структуры мафии на итальянских судебных процессах начисто затушевывается любая связь между мафией и политической властью той общественной среды, в которой мафия действует. А это очень серьезный пробел.

Несмотря на некоторые ошибки и неточности, информация о структуре власти в этой преступной организации, всплывающая на судебных процессах, имеет и свою ценность: нам вновь напоминают об архаических обрядах и дедовских обычаях, как, например, «верности слову», которой отмечена каждая минута в жизни мафии, или таких отголосках публичного права средневекового общества (когда существовала выражавшаяся в особых обрядах персональная покорность вождю, чья власть прерывалась лишь с его смертью), которые, возможно, еще и сейчас проявляются в некоторых народных обычаях.

Существует документ, составленный недавно и имеющий отношение исключительно к сельской мафии, то есть к старой мафии, заслуживающий того, чтобы внимательно с ним ознакомиться. «29 марта 1974 года Витале Леонардо, он же Франческо Паоло, подозреваемый в совершении похищения человека с целью выкупа, а именно Кассина Лучиано, явился в отделение местной мобильной полиции и сделал добровольное признание, касающееся некоторых громких уголовных преступлений, совершенных в Палермо с 1960 по 1973 год». Витале обвинил себя и еще несколько других мафиози, среди которых был и его дядя, в совершении четырех убийств, трех покушений на убийство, а также в большом числе вымогательств, истреблении имущества, поджогах и т. д. В частности, выяснилось, что убийства были совершены 15 октября 1960 года (тогда Витале было 19 лет), 12 марта 1969 года, 17 января 1971 года и 26 января 1972 года, то есть все они произошли задолго до того, как Витале решил заговорить. Одно из них было даже зафиксировано за 14 лет до явки Витале с повинной. Проводившие экспертизу врачи утверждали, что Леонардо Витале был шизоидным типом, но что сделанные им заявления заслуживают доверия. Существовало предположение, что именно прогрессирование болезни толкнуло его на признание. Витале с мельчайшими подробностями рассказал обстоятельства убийства, а затем объяснил мотивы преступлений: первая жертва была убита в наказание, потому что дядя Витале обвинил того человека в том, что он доносчик, за что и получил от него публичную пощечину; вторая жертва купила право на «аренду, не спросив разрешения», и Витале, девятнадцатилетнему юноше, было поручено убрать этого человека и таким образом стать полноправным членом мафии; третья поплатилась за то, что занималась кражами у мафиози, четвертой оказался сын строительного подрядчика, оказавший сопротивление своим похитителям, и мафиози решили убить его, чтобы не быть опознанными потерпевшим. «Но, как заявил Витале, “он сам искал смерти”», а убийцы, напротив, испытывали угрызения совести и сожаление. Полиция и прокурор поверили Витале, так как описание мельчайших деталей убийств, о которых рассказывали невольные свидетели преступлений, и предметов, найденных на месте убийства, целиком совпадало с тем, о чем годы спустя сообщил Витале. Он признавался и в таких преступлениях, как вымогательства, о которых никто никогда не заявлял в полицию, о покушениях на убийство, совершенных против мафиози из других семей. Однако эти заявления прокурор не стал расследовать, потому что жертвы, и в особенности мафиози, которые подвергались опасности, отрицали решительно все, и не нашлось никаких объективных данных, которые могли бы опровергнуть их утверждения.

В своих показаниях Леонардо Витале сообщил весьма интересные факты, важные для понимания феномена мафии: «…вышло так, что собрались я, Кало́, Куччо, Ансельмо, Д’Алессандро, Спина и, кажется, Гамбино Пиппо из Сан-Лоренцо, а также Сальваторе Рейна, который исполнял обязанности судьи в том смысле, что выслушав всех нас, решил, что земля должна была принадлежать семье мафиози из Ноче (один из районов в зоне Палермо, контролируемых мафией). Я даже помню, как он сказал, что не хотел бы, чтобы досаждали семье из Ноче, потому что она дорога его сердцу…»

«Перед собранием стояла лишь одна цель — установить, какой из двух семей, Ноче или Альтарелло (коска, членом которой называл себя Витале), следует осуществлять контроль за земельными участками под Кампофранко…» Через несколько дней, по совету другого участника сходки, Витале отправился из Палермо в Линозу к дяде Джован Баггисте, чтобы узнать его мнение о вынесенном решении. Дядя ответил, «что это несправедливо… что мы не отведаем денег за посредничество, которые должен отстегнуть Пило».

И начинает казаться, что отнюдь не отсутствие уважения со стороны общества «превращает человека в мафиозо». Наоборот, не входящие в мафию люди, когда они с почтением и послушанием обращаются к какому-нибудь мафиозо, способствуют «естественному» укреплению мафиозной семьи, потому что «порядочным человеком», каким его вынуждены считать окружающие, каждый мафиозо стал до этого, в лоне своей семьи.

В послевоенные годы представители христианско-демократической партии на Сицилии решительно отрицали обвинения в том, что они способствовали росту мафии. Тем не менее эти обвинения все же справедливы, если и не для всей партии в целом, то для значительной ее части. Действительно, по сравнению с 1950 годом, когда ХДП, получив в ходе различных выборов более 40 % голосов, приобрела на Сицилии значительный вес, являясь до 1982 года основной правящей партией, мафия разрослась там до невиданных размеров.

Одним из свидетельств того, как происходило сближение между мафией и христианско-демократической партией, является реакция Джованни Джойя, политического деятеля, долгие годы обладавшего на острове большой властью (впоследствии он стал министром), на публикацию специалиста по вопросам мафии Панталеоне. В своих исследованиях, вышедших в 1969 году в издательстве «Эйнауди», Панталеоне представил его как человека, сочувствующего мафии. Джойя подал на автора и издателя в суд за клевету. Процесс по этому делу состоялся в Турине[14]. На суде сам Джойя признал, что в 1957 году он пытался оказать давление, будучи секретарем сицилийского отделения партии, на Ванни Сакко, с тем чтобы тот не мешал проведению в области политической линии ХДП.

Но кто же этот Ванни Сакко? Джойя знал его, поскольку об этом неоднократно упоминалось в печати, «как главу семейства мафии в районе» Кампореале. Именно Сакко разъяснил суду, как он и Джойя оказались связанными друг с другом: «Я перешел из либеральной партии в ХДП, потому что Джойя помог устроиться моему внуку Калоджеро Никосия на работу в Сицилийский банк».

Таким образом, в отношениях между главарем мафии Ванни Сакко и политическим лидером Джованни Джойя на первый план выходят чисто личные связи. Джойя, не имевший с мафией ничего общего, так как в противном случае его отношения с Сакко рассматривались бы судьями совсем в другом свете, представлял собой тип преуспевающего члена демохристианской партии 50-х годов, характерный не только для Сицилии.

В те годы в ХДП разгорелись идеологические споры, связанные с различиями в политической линии старых народных католиков и молодых католиков-демохристиан. В конечнбм итоге, когда в 1954 году ушел из жизни Де Гаспери, руководивший христианско-демократической партией с 1944 года, перевес оказался на стороне молодых. В Риме руководство перешло к Аминторе Фанфани, олицетворявшему собой новый курс. Любопытно, что видный политолог Галли приписывает сицилийцу Бернардо Маттарелле, человеку, который, как мы увидим, подозревается в связях с мафией, роль первооткрывателя и покровителя Фанфани-политика в далеком 1946 году[15]. Таким образом, после 1950 года в связи с изменением ситуации в Риме в рядах ХДП в Сицилии «началась перетасовка карт и появились новые руководители»[16].