- Вам нужна хорошая девушка..., - начала, было, Ми-ла, но Вадим ее перебил.

- Мне не нужна хорошая или плохая девушка. Мне нравитесь вы, - неожиданно сказал Вадим, и это было по-хоже на объяснение.

- Вам со мной будет не интересно, вы намного моло-же. И потом, у меня ребенок, - Мила старалась быть убеди-тельной.

- Во-первых, все это не имеет никакого значения, во-вторых, вы не настолько моложе, чтобы это принимать во внимание.

Мила не стала продолжать дальше разговор на эту скользкую тему. Она открыто улыбнулась, обнажив бисер-но мелкие зубы. Как говорит Дашка: 'Хищные, как у пи-раньи'.

- Давайте лучше выпьем. Раз уж мы говорили про Англию, то вы должны знать, что там возведена в культ легкая беседа. Это, по мнению англичан, способствует приятному расслаблению ума, а у нас с вами получается серьезный разговор.

Они выпили вина. Потом пили кофе и ели морожен-ное, а когда собрались уходить, Вадим достал из внутрен-него кармана пиджака телефон, похожий на электронные игры, которые делали на папином заводе. 'Мобильный те-лефон', - сообразила Мила. Эти телефоны только начали входить в обиход граждан новой России. Вадим набрал цифровой номер и сказал кому-то, что они минут через пятнадцать выходят. 'Наверно, Жене', - подумала Мила, и верно, когда они вышли из ресторана, у входа их ждал Же-ня с машиной. По дороге они остановились у круглосуточ-ного магазинчика.

- Я на минуту, - сказал Вадим.

- Ой, мне нужно хлеба купить, - вспомнила Мила.

Они купили хлеб, потом пошли в кондитерский отдел, где Вадим взял плитку шоколада 'Вдохновение' и кило-грамм мандаринов.

- Это вам с Катей, - Вадим протянул пакет Миле. Ми-ла покраснела и стала отказываться. Ей было неловко. Од-но дело ресторан, когда она могла пойти или отказаться, другое - еда в подарок, даже если это шоколад и мандари-ны. И вообще, заботиться о дочери - это ее дело, и она де-лить это право с посторонним человеком не собиралась.

- Вадик, спасибо, но я это не возьму. У нас все есть - твердо отказалась Мила.

- Вадим немного растерялся и настаивать не стал, но когда они подъехали к дому и остановились, сказал:

- Мила, честное слово, я не хотел вас обидеть. Хотя я не вижу ничего в этом предосудительного... И что мне те-перь со всем этим делать? Теперь вы ставите меня в нелов-кое положение, - было видно, что Вадим искренне расстро-ен. Мила колебалась.

- Хорошо, - наконец решила она. - В мои планы оби-жать вас тоже не входило. Давайте ваши мандарины. Толь-ко пусть это будет в последний раз.

- Обещаю, - вздохнул Вадим с облегчением.

Не успела Мила переступить порог своей квартиры, как раздался телефонный звонок.

- Где тебя носит? - послышался Элькин голос. - Весь вечер звоню.

- В ресторане была, - засмеялась Мила.

- Да ну? С Вадиком? - догадалась Элька. - Ну и что, что? В ее голосе было нетерпеливое любопытство.

- Да ничего! Выпили вина, посидели.

- И все? - Элька была разочарована.

- Ну, хоть целовались? - с надеждой спросила Элька.

- Что я, больная? Сразу вот так, - обиделась Мила.

- Ну, о чем хоть говорили-то? - голос Эльки потуск-нел.

- Да так, всякое.

- Ну, а вообще, как он тебе?

- Да знаешь, Эль, мне его жалко. Хороший, умненький мальчик. Из хорошей семьи, воспитанный...

- Еще бы! - перебила Элька. - Ты знаешь, его сам Брежнев маленького на руках держал. Дед чуть не марша-лом был.

- Странная ты, Эль! Ну причем тут дед? Какая разни-ца, кто был тот, кто другой? Я про Вадика говорю.

- И я про него, - не смутилась Элька. - А чегой-то тебе его жалко? У него, слава Богу, дом - полное счастье. Через год окончит институт, папа на любую престижную работу определит.

- Не сомневаюсь! - ответила Мила. - Может быть, у него и все есть, только нет главного.

- Чего это? - удивилась Элька.

- Нормальной семьи. Мать где-то там, отец - один, здесь. Парень вроде как сам по себе. Ни любви, ни ласки.

- Вот ты и дай ему эту любовь и ласку, - засмеялась Элька.

- Да нет у меня к нему ничего, кроме жалости, - разо-злилась Мила. - Ну не воспринимаю я его всерьез.

- Ну и дура ж ты, Милка! Такой парень! Да тебе пол-города уже завидует, а ты нос воротишь. Не хочу даже с тобой разговаривать...

В трубке несколько секунд сопел и пыхтел Элькин го-лос, потом она сказала просительно:

- Ну, ты хоть не спеши. Не пори горячку. Сама гово-ришь, парня жалко. Да и все равно у тебя другого-то сей-час нет.

- Обещаю, - весело сказала Мила.

- То-то, - похвалила Элька. - Уж, по-крайней мере, с Вадиком не стыдно на людях показаться. Это не твой бывший, у которого все на публику. В магазин зайдет - деньгами трясет, шумит, всех на уши поставит.

- Ладно, Эль! Уже поздно, завтра договорим.

Мила не любила, когда говорили об Андрее, тем бо-лее плохо, Что было, то прошло. Как говорит отец: 'De mortus aut bene, aut nihil '.

Мила умылась, почистила зубы, поставила будильник на семь, добралась до подушки, и как в бездну провалился в глубокий сон.

Машину они продали за два миллиона рублей, что приблизительно соответствовало двумстам тысячам тех денег, за которые они ее покупали. Наиболее привлека-тельным Виталию Юрьевичу показался банк Менатеп, хотя у него в голове как-то сразу возникла ассоциация с 'Буте-ноп' из Козьмы Пруткова:

Марш вперед! Ура Россия!

Лишь амбиция была б!

Брали форты не такие

Бутеноп и Глазенап!

Название было на слуху, да и само помещение банка вызывало доверие. Кругом мрамор, золотом блестит медь начищенных дверных ручек, дорогая офисная мебель, компьютеры на столах банковских работников - все со-лидно, в отличие от сберкасс, куда Виталий Юрьевич день-ги категорически нести не хотел. Сберкасса для него была прожорливым чудовищем с ненасытной пастью. В эту пасть уже провалились сбережения покойной матери Ви-талия Юрьевича: шесть тысяч, которые она копила пол-жизни, откладывая помалу и отказывая себе в необходи-мом. Это были деньги 'на черный день', на похороны, на старость. Шесть тысяч по тем временам - это без малого двухкомнатная кооперативная квартира или новая машина. Одну тысячу, правда, Виталию Юрьевичу государство по-зволило получить на похороны. Но эта тысяча уже была по стоимости совсем никакая и, чтобы похоронить мать, ему пришлось добавить еще две тысячи.

В банке их встретили обходительно, вежливо, убеди-тельно ответили на все вопросы, и выходило, что банк сверхнадежен, уставной капитал - выше некуда, а процен-ты по вкладам неуклонно повышаются, так что никакая инфляция вкладчикам не страшна.

Продолжай атаку смело,

Хоть тебе и пуля в лоб -

Посмотри, как лезут в дело

Глазенап и Бутеноп.

Виталию Юрьевичу выписали сберегательную книж-ку со счетом на два миллиона рублей.

Домой они с Ольгой Алексеевной шли пешком. Опять была весна, и опять пахло сиренью, и молодая зелень радо-вала глаз. Стоял тот теплый майский день, когда не хочет-ся забиваться в душную квартиру и тянет на воздух - в парк или просто погулять по улицам. Настроение у Вита-лия Юрьевича было приподнятое: и оттого, что погода стояла хорошая, и оттого, что деньги, наконец, пристроили в надежное место.

- Смотри! - Виталий Юрьевич тихонько толкнул лок-тем Ольгу Алексеевну.

Через дорогу шел цыган в пиджаке и брюках, заправ-ленных в заляпанные грязью сапоги, на голове сидела на-бекрень зимняя пыжиковая шапка; из-под пиджака выгля-дывала красная шелковая рубаха. За цыганом семенила молодая цыганка в шикарном норковом полушубке и в стоптанных так, что ноги разъезжались в разные стороны, туфлях. Цыган, словно почувствовав внимание к себе, по-вел головой в их сторону, рот приоткрылся в белозубой улыбке, черные роскошные усы, лихо закрученные в ни-точку, приподнялись вместе с губой. Цыганка поспешала за размашистым шагом своего мужчины, и смоляные косы мотались из стороны в сторону. Машины притормаживали, пропуская их, и раздраженно сигналили.