В 1842 году владельцем дома становится коммерции советник Василий Суровщиков, а снимает его А. И. Ре-не-Семен — коллежский асессор, как значится он в документах о найме, состоящий в качестве арендатора типографии при Медико-хирургической академии.

Август Иванович был также книгоиздателем и книгопродавцем, и переезд его с Кисловки, где он довольно длительное время обитал, на Софийку объясняется многими обстоятельствами. Первое и самое простое — быть поближе к академии, которая располагалась на Рождественке Но дело не только в этом. Уже с конца XVIII в^ека Пушечная улица по праву начинает делить с соседним Кузнецким мостом добрую славу книжного пристанища.

Так уж повелось, что облюбован был Кузнецкий мост негоциантами. Не зря же ворчал Фамусов:

А все Кузнецкий мост И вечные французы...

Снимаю с полки «Указатель Москвы» Михаила Захарова за 1851 год: галантерейное заведение Шефера, гастрономическое — Монигетти, дамских мод — Дени, Лотрель, Либур, Терезы, косметическое — Буиса... «Это как бы московский Париж с прибавкой Вены, Берлина, Варшавы»,— писал позже в своих воспоминаниях Петр Боборыкин.

Но что касается книг, тут русская книготорговля свои позиции держала крепко. Известен был книжный магазин Наливкиной с читальней, типография, а при ней книжная лавка Платона Петровича Бекетова. У Бекетова частыми гостями бывали и Николай Михайлович Карамзин, и Василий Львович Пушкин, и Иван Иванович Дмитриев.

Бекетов — коренной москвич, и в известных мемуарах Елизаветы Петровны Яньковой («Из воспоминаний пяти поколений») о нем сказано так: «Бекетов был весьма известный в свое время человек, очень ученый и имевший свою собственную типографию, что тогда было диковинкой».

А вообще первую книжную торговлю на Кузнецком мосту открыл Никита Дмитриев — 1779 годом помечено его объявление в газетах: «Продаются разные книги у переплетчика Никиты Дмитриева».

И вот уже начинает появляться на страницах справочника Софийка: магазин Ивана Ивановича Готье; а несколько позже — в том же доме книжное заведение Александра Ильича Глазунова '.

Так что и здесь был Августу Ивановичу резон менять местожительство... Тем более что в пятидесятых годах на Софийке, в доме отставного майора А. А. Аргамакова (№ 6, не сохранился) он открывает уже собственное типографское дело.

Типограф он был отменный. Словно показывая, на что он способен, еще в 1829 году издал Август Семен книжку «Гостинец милым малюткам на Новый год, или Собрание забавных сказок и басен». Это было первое отечественное миниатюрное издание.

Пушкин хорошо знал Семена и с легким сердцем доверял ему печатание своих книг. Деловые их связи длились не один год.

Составляя горестным вечером 29 января 1837 года записку для Николая I о семействе Пушкиных, В. А. Жуковский на обороте черновика перечислил лиц, с коими, по всей вероятности, Пушкин имел деловые отношения и которым он, по-видимому, остался должен, ибо Жуковскому пришлось вывести в этой записке унизительную просьбу царю: «Не благоволите ли что-нибудь пожаловать па первые домашние нужды?» Царь благоволил — своеручно написал шесть пунктов о милостях семье Пушкина. И пункт первый: «Заплатить долги». Так вот, в списке деловых лиц на обороте черновика — Семен.

Многолетние взаимоотношения Пушкина и Августа Семена однажды чуть не обернулись изрядными неприятностями для обоих.

В 1827 году, будучи в Москве, Пушкин ищет виньетку для титульного листа своих «Цыган». Нашел он ее в типографии Семена. Книга у Семена же вышла в свет и неожиданно вызвала гнев Бенкендорфа. Причиной гнева послужила виньетка. Специальным отношением от 30 июня 1827 года шеф жандармов поручил генералу Волкову расследовать: сам ли Пушкин ее выбрал. Ровно через неделю генерал донес, что виньетка выбрана самим Пушкиным из книги типографических образцов.

Чем же прогневала виньетка шефа жандармов? Она изображала опрокинутый сосуд с выползающей из него разъяренной змеей. Был также изображен кинжал, пронзающий хартию, под которой лежала разорванная цепь. У рукоятки кинжала — лавровая ветвь.

Разорванная цепь, кинжал, «увенчанный знаком триумфа», опрокинутый сосуд с готовой смертельно ужалить змеей... Было от чего впасть в серьезнейшие подозрения понаторевшему в поисках крамолы графу. Впрочем, инцидент остался без последствий. Но злоключения самой виньетки на этом не кончились. В 1836 году был закрыт издаваемый Н. И. Надежди-ньщ журнал «Телескоп» за опубликование в нем первого из «Философических писем» П. Я. Чаадаева. В вину редактору была поставлена также и та самая виньетка из типографских запасов Августа Семена...

В типографии Медико-хирургической академии печаталось также первое издание «Горя от ума» в 1833 году, известный «Путеводитель в Москве...» 1824 года Сергея Глинки (и второе издание 1829 года, которое с автографом и пометами автора бережно храню я в своей библиотеке, тоже вышло у Семена).

Глинка посвятил академии и типографии Августа Семена специальную главу в своем «Путеводителе".

В 1840-х годах владение № 9 по улице Софийке приобретает коммерции советник Александр Логшювич Торлецкий. Замысел у него грандиозный: поставить дом с выходами на три улицы, здание же, что стоит на этом месте, частью сломать, а частью использовать, изменив фасады и надстроив.

Сделаем здесь снова маленькое отступление.

История домов, судьба которых была теперь в руках коммерции советника Торлецкого, дарит нам любопытнейшие сведения о жизненных взлетах и падениях многих населявших эти дома людей.

Архивные документы XVIII века рассказывают о процветании аристократического рода Собакиных. Потомки окольничего Михаила Васильевича скупают за немалые деньги недвижимую собственность по Кузнецкому мосту. Кстати, и салтыковский дом у наследников выиграл на аукционе отставной премьер-майор Петр Александрович Собакин...

Впрочем, на нем благополучие рода и кончилось. Женившись на потеху всей Москве на девице, более чем на полвека моложе себя, он вскоре умер, предоставив тем самым юной вдове возможность пожить на широкую ногу...

Но вот в архивных папках приходит черед деловым бумагам уже XIX столетия, и все чаще начинает попадаться фамилия Александра Логиновича Торлецкого. Он покупает дом Петра Собакина, и соседний дом княгини Анны Щербатовой, и дом Артиллерийского депо •—• одна за другой следуют подобные пометы в тетрадях Николая Петровича Чулкова!

«Указатель Москвы» за 1851 год сообщает о разместившихся в доме Торлецкого библиотеке французских книг сигарном и табачном магазине Миллера, лавке модных товаров Левеиштейна и других торговых заведениях.

Будущее огромное домовладение перестраивалось по частям. 1842 годом помечен в архиве его фасадный проект, окончательно же строительство было завершено к 1859—1860 годам.

А что говорит «Указатель Москвы» о самом Торлец-ком? Немного: владелец дома на Софийке и кирпичных заводов в Лефортовской части.

Бумаги архивов более словоохотливы. Из них мы узнаем, что при сооружении железной дороги из Петербурга в Москву департамент железных дорог утвердил подряды на поставку лесоматериала за коммерции советниками Торлецким и Синебрюховым. Есть в архиве и другие документы, которые, к примеру, сообщают, что менее чем за полгода подрядчики заготовили на 50 тысяч рублей леса в Лосином острове, а также на 72 тысячи — в угодьях князя Белосельского-Белозерского и помещиков Кушелевой и Федорова.

Дорогу строили восемь лет. Она стоила казне фантастических сумм. Предлагавшая свои услуги частная компания подсчитала, что верста обойдется в 22 тысячи рублей. В Петербурге сказали: дорого. Казна взяла работу на себя. В итоге ухлопали свыше 165 тысяч на версту. Правда, официально была названа другая цифра, но не намного меньшая: 132 тысячи 515 рублей у1 копейка.