Глава 1, вступительная, из которой читатель, походя знакомясь со сказками Рединга и легендами Бата,

  может почерпнуть некоторые сведения о тех, чьи деяния и проделки

  составят в дальнейшем суть нашего повествования.

  Небольшой трехэтажный особняк на тихой Макбейн-стрит в Рединге, построенный ровно пятьдесят лет назад, в 1749 году, был внешне ничем не примечателен. Ныне он принадлежал леди Кэтрин Дорранс, особе пожилой и болезненной, предпочитавшей проводить долгие месяцы в Истборне, хозяином же дома в её отсутствие считался брат леди Кэтрин, мистер Эдвин Торнби. Будучи, как было замечено в городе, весьма общительным джентльменом, он с неизменным радушием встречал вечерами в этом доме своих друзей. Впрочем, никаких излишеств себе господа не позволяли, разве что экономка мистера Торнби несколько удивляла владельцев питейных заведений и рыночных торговцев, заказывая снедь в количестве, по их мнению, намного превышавшем потребности столь узкого круга лиц. Но удивление своё они высказывали разве что домочадцам, ибо расплачивалась миссис Локни всегда наличными и до последнего пенса, а раз так - о чём и говорить?

  В этот вечер мистер Торнби прислал приглашение посетить его нескольким уважаемым горожанам, в числе которых был и мистер Вивьен Тэлбот. Вивьен, пять лет назад став совершеннолетним, унаследовал от отца состояние, приносящее около трёх тысяч годовых, и он, хоть и не был богат, бедным тоже не считался. Карточку мистера Торнби ему передала его сестра, мисс Эннабел Тэлбот, которая вслух выразила недоумение, почему Вивьен неизменно принимает приглашения этого скучнейшего человека? Он и сегодня пойдет?

  На лице брата просияла улыбка.

  -Белл, дорогая, конечно же, пойду. Старику приятны молодые лица. К тому же рассказы мистера Торнби весьма увлекательны. В прошлый раз он поведал нам о церкви в Эрлс-Бартоне и англо-норманнских храмах в Норидже с их узкими нефами и квадратными башнями... Он так увлёк нас, что мне даже захотелось побывать там...

  Сестра в недоумении посмотрела на брата. Бог весть, что волнует этих мужчин! В этом сезоне, который Эннабел и ее мать планировали провести в Уинчестере, Эннабел Тэлбот предстояло начать выезжать в свет, и она полагала, что это решит её судьбу. А Вивьена интересуют какие-то дурацкие церкви! На лице Эннабел застыло выражение упрямого неприятия глупости брата. Она была неправа. На самом деле брат понимал чувства сестры куда глубже, чем она себе представляла, но шансы Эннабел выйти замуж оценивал как весьма скромные - он хорошо знал свет. Тридцать тысяч - неплохое приданое, но чтобы жениться на Эннабел, нужно было, по его мнению, очень сильно нуждаться в деньгах.

  Мистер Вивьен Тэлбот был хорош собой. Он всегда любовался в зеркалах своей величавой осанкой и горделивой курчавой головой. Правильность черт оттенялась выразительным взглядом голубых глаз, и среди выпускников Оксфорда Тэлбот выделялся не столько успехами в учебе, сколько приятной внешностью. Сестра же Эннабел не унаследовала фамильные черты Тэлботов и была непривлекательной. Вивьен находил, что носу сестрицы следовало быть на дюйм короче, а лбу - на дюйм повыше, но глаза... Мало того, что они были слишком близко посажены по обе стороны тонкого носа, но стоило поглядеть в них дольше минуты, и косоглазие становилось заметным!

  Впрочем, всё это было мистеру Тэлботу только на руку. Братец неприязни к сестре не чувствовал, но выйди Белл замуж - Вивьен стал бы вдвое беднее, её приданное, согласно распоряжению отца, составляло половину его капитала.

  С деньгами расставаться не хотелось.

  Около семи вечера мистер Тэлбот направился на Макбейн-стрит. Миссис Локни встретила его на пороге, привычно приняла трость и шляпу. Вивьен проследовал в гостиную, нисколько не удивился, застав ее пустой, поднялся по боковой лестнице на второй этаж, и уже там нашёл хозяина. Они обменялись взглядами, и лишь потом мистер Торнби поприветствовал мистера Тэлбота. Сегодня выбор невелик, сообщил он Вивьену, заболела Сьюзан и Нелли не принимает. Вивьен поморщился. 'Немочка свободна?' Мистер Торнби кивнул, провёл его к третьей двери по коридору, повернул ключ в двери, отпер её и протянул ключ мистеру Тэлботу. За соседней дверью послышался резкий окрик и звук пощечины.

  Тэлбот не обратил на это внимания.

  Нелегальный блудный дом в Рединге, который содержал братец леди Дорранс, имел в своём распоряжении всего шесть девиц, и болезнь любой из них была большим ущербом для местных джентльменов. Рединг не Лондон, выбирать не приходилось, и Вивьен понимал это. Он поморщился ещё раз, подумав, что придётся почти весь сезон проторчать в Уинчестере у матери, а там и вовсе не разгуляешься.

  Грета Шенкопф была хрупка и белокура, мистер Тэлбот уже бывал у неё. Все его прихоти и извращенные капризы были ей известны. Она вздохнула, но, в конце концов, среди клиентов мистера Торнби бывали посетители и похуже этого красавца. Вон как рыдает за стенкой маленькая Хетти, несчастная Эстер Чизер! Вивьен же, хоть и считал, что за свои деньги может всё, побои никогда не практиковал, и тоже с неприязнью прислушивался к рыданиям за стеной. Через час стал собираться: пока мать была дома, Вивьен предпочитал появляться не поздно. На пороге столкнулся с Джулианом Монтэгю, вышедшим от рыженькой всхлипывающей Хетти. Грета говорила, что хуже клиента им не попадалось: если девица порой прикасалась к нему, она рисковала оплеухой, Монтэгю был настолько брезглив, что без изобретения доктора Кондома никогда в комнатах девиц не показывался и даже перчаток не снимал!

  Посещение мистера Торнби обходилось в гинею, а Джулиан, и Вивьен знал это, был небогат. Ему, второму сыну баронета, предстояло стать юристом, ограничившись доходом в восемьсот фунтов в год. Знать, здорово тяготит плоть, коли при таких доходах Монтэгю позволяет себе подобные визиты.

  Они приветствовали друг друга и, выйдя на улицу, пошли в сторону парка.

  Монтэгю негромко спросил:

  - Вы будете в этом сезоне в Лондоне, Тэлбот?

  - Я должен проводить мать в Уинчестер, но, возможно, через несколько месяцев мы поедем в столицу. Однако, не поручусь за это. А вы заедете в Уинчестер?

   - Да, чуть позже.

  Тэлбот видел, что Монтэгю сильно расстроен чем-то, но это ничуть не заинтересовало его. Какие-то личные неурядицы. Имение отца Джулиана - Монтэгюкастл - было в десяти верстах от его поместья Вудонхилл в Хемпшире, но общались они редко: хоть в обществе Монтэгю всегда держался сдержанно и скромно, Джулиан казался мистеру Тэлботу человеком опасным. Ричард Дартон, приятель Вивьена из кавалерии, говорил, что Монтэгю - страшный противник, за годы учебы имел три десятка дуэлей - и ни одной царапины. Вивьен слышал также из весьма достоверных источников, что однажды в Кембридже Монтэгю был впутан в скандальную историю, и с большим трудом вывернулся. Странный субъект. Интересно, за что он избил проститутку? Но спрашивать не стал. Что ему за дело? У ратуши они расстались, мистер Монтэгю кликнул кэб, а Вивьен направился к себе.

   ...Вернувшись домой, Тэлбот снова с удовольствием оглядел себя в зеркале. Вивьен нравился женщинам, был образован и умён. Приятели считали его весьма обаятельным. Недруги могли бы сказать, что он человек распутный и лицемерный, но у него не было недругов. Вивьен пожелал доброго вечера матери, и с восторгом рассказал ей и сестре удивительную историю о 'красавце Нэше', законодателе мод Бата, которую сегодня поведал ему во всех подробностях мистер Торнби. Как жаль, что с таким человеком, истинным джентльменом, неиссякаемым кладезем мудрости, ему вскоре предстоит расстаться!

  Сестра почти не слушала, но мать умилилась серьёзности интересов сына, и восторженно поддержала его.

   - О, да, великий Ричард Нэш! Вы, мой мальчик, конечно, уже не застали его, а в былые времена он, в роскошном камзоле, поигрывая золотой, инкрустированной драгоценными камнями табакеркой, просто царил в Бате! Самые знатные дамы соперничали из-за его улыбки, малейшее отклонение от того, что он считал хорошими манерами, могло заставить его нахмуриться - публичное порицание, которого боялись даже герцогини!