- Я не в силах... Вам нужно забрать тело, Раймонд, он должен покоиться в нашем фамильном склепе. Я распорядился о лошадях...

  - Да, отец, я еду.

  ...Скорбная весть в воскресное утро мгновенно разнеслась по городу - все, кто был в церкви, узнали её ещё до полудня, и к дому Шелдонов стали подъезжать экипажи. В это время Раймонд, по дороге в Рединг, был полон всё теми же странными, искушавшими и угнетавшими его мыслями. Боже! Что происходит? Перед ним то и дело всплывало в памяти побелевшее лицо отца. Раймонд никогда не был близок с братом - поведение Родерика не давало ни малейшей возможности уважать брата или полюбить его, но при мысли, какая скорбь сжимает сейчас сердце отца, чувствовал, что теряет самообладание. За что такая непомерная и непосильная тягота потери сына должна лечь на плечи графа? За что? Впрочем, вспоминая своё пробуждение и жуткие мысли от страшного сна, Раймонд всё же чувствовал некоторое облегчение. Господь оставил ему отца и возможность грезить о Патриции. Это была милость Провидения.

  Прибыв в Рединг, где раньше бывал проездом в Кембридж, но никогда не останавливался, Шелдон нашёл полковника Габбина. Что-то неясное насторожило его сразу, то ли в глазах этого человека, то ли в его странной манере отводить их от собеседника. Шелдон сказал, что по поручению отца должен забрать для погребения тело брата. Полковник выразил сомнение в целесообразности подобного, не лучше ли предать тело земле в Рединге? Раймонд снова внимательно взглянул на Габбина. Желание родственников в подобных случаях никем не должно оспариваться и даже обсуждаться, но что-то в тоне полковника снова обеспокоило его. А почему, по мнению мистера Габбина, это целесообразно? Тот поднял глаза и тут же снова опустил их. Шелдон почувствовал странную дрожь, охватившую тело, мистер Габбин же, не замечая в собеседнике признаков гнева или раздражения, в конце концов нарушив молчание, сказал, что вид покойного... он умолк.

  Раймонд начал понимать. 'Я могу посмотреть на тело?' Полковник пожал плечами - и указал на казармы. Тело брата находилось в закрытом дешёвом гробу в тёмном помещении, где хранились запасы фуража. Раймонд сдвинул тяжелую крышку и ахнул. Если это была дуэль, то на достаточно странных условиях - выстрел был произведен в упор, висок чернел запекшейся кровью. Шелдон повернулся к мистеру Габбину. 'Он оставил письмо или записку?' Мистер Габбин снова отвёл глаза. '...Да, своему приятелю мистеру Генри Сейкеру' 'Я могу его прочесть? Речь идет о долге чести? Что вынудило брата так поступить?'

  Мистер Габбин наклонился к самому уху мистера Шелдона.

  - Поверьте, дорогой мистер Шелдон, лучше всего предать тело земле в Рединге без выяснения всех обстоятельств, которые ничего, кроме стыда и боли, никому не принесут. Мы сделали всё, абсолютно всё, чтобы скрыть подробности происшествия. Кроме меня, мистера Сейкера и денщика вашего брата, нашедшего тело первым, никто ни во что не посвящён. Хоть догадываются многие.

  Шелдон задумался. Похоже, что Габбин был прав, но он должен знать все, чтобы принять верное решение.

  - Мистер Габбин, посвятите меня во все подробности, и я сделаю всё, чтобы избежать скандала.

  Мистер Габбин вздохнул, вынул из кармана лист бумаги и протянул его Раймонду. Прочитав, Шелдон побледнел так, что полковник в испуге вскочил. 'Врача?' 'Нет-нет, - Раймонд несколько секунд молчал, ловя ртом воздух. - Это нужно... уничтожить' 'Мы думаем так же, но я сохранил это именно на случай, если родственники захотят...'

  Записка жгла руки Раймонду. Да, хоронить нужно здесь и немедленно. Но что сказать отцу? Шелдон закрыл глаза. Что-то нужно придумать. Тяжесть на сердце была неимоверная. Они вышли из казарм, и тут Габбин заметил, что привезли почту. 'Завтра утром мы сможем похоронить его в закрытом гробу'. Шелдон кивнул, и в эту минуту услышал, как кто-то выкрикивает его имя. Шелдону подали письмо, на котором он мгновенно узнал почерк отца. Лорд Брайан приказывал ему привезти тело брата, 'вопреки тому, что он находит нужным сделать сам, или к чему его попытаются склонить в Рединге'. Шелдон растерялся. Состояние его заметил полковник и, подойдя, поинтересовался, все ли в порядке? Шелдон молча протянул ему письмо отца. Габбин, прочтя, вздохнул и посетовал на непререкаемость воли родителей. Шелдон попросил разрешения увезти и письмо брата. Мистер Габбин пожал плечами и снова вздохнул.

  ... Раймонду с трудом удалось достать подводу, он заплатил денщику брата более, чем щедро, умоляя о молчании, и в Уинчестер прибыл далеко за полночь. Приказал сразу поставить гроб в склепе, и снова заплатил гораздо щедрее, чем запрашивали. Идти к отцу боялся, и предпочёл отложить разговор на утро. Но едва разделся, скинув дорожный сюртук, на пороге показался лорд Брайан.

  - Раймонд...

  - Отец...

  - С кем он стрелялся? Он послал вызов? Вы узнали обстоятельства его смерти?

  - Да, отец, - Шелдон тяжело вздохнул, - но они таковы, что я предпочёл бы не говорить вам о них.

  - Рассказывайте.

  - Никакой дуэли не было. Он покончил с собой. Оставил записку приятелю - мистеру Генри Сейкеру.

  Граф побелел и опустился в кресло.

  - Вы читали? Долг чести? Сколько он проиграл?

  - Карточные долги... сравнительно незначительны - около пятисот фунтов.

  - Почему он не обратился ко мне? Я бы оплатил...

  - Отец... - Раймонд не мог продолжать, чувствуя, что задыхается. Подумав, просто протянул отцу записку брата. - Это он написал Сейкеру. Нашёл тело Артур Дейли, его денщик, он тоже это видел...

  Лорд Брайан взял письмо. В нескольких строках, стиль которых не сделал бы чести и конюху, Родерик Шелдон сообщал приятелю, что сучка из притона негодяя Торнби наградила его мерзейшей заразой.

  - Мистер Габбин сказал, что брат, видимо, был сильно пьян, когда сделал это...

  Плечи сэра Брайана на глазах ссутуливались. Он долго молчал.

  - Вас обоих воспитывали и учили одни и те же люди... Так трудно что-либо понять... Сожгите это.

  - Да, сэр.

  Шелдон бросил письмо в камин, несколько минут наблюдая, как бумага становится пеплом.

  - Поведение Родерика кладет пятно на полк, но оно - ничто в сравнении с пятном, которое будет лежать на роде, если обстоятельства станут известны. Позволить называть род Шелдонов сифилитическим... Я был неправ, не нужно было привозить его в Уинчестер, - возле глаз графа проступила темнота, он кусал губы и растерянно смотрел в тёмный угол спальни Раймонда.

  - Успокойтесь, отец. Гроб заколочен, оставим его в фамильном склепе. Что ещё можно сделать? Мистер Габбин уверяет, что ни у кого в Рединге нет резона распространять эти сведения.

  - To keep your secret is wisdom, but to expect others to keep it is folly . Вы наивны, мой мальчик...

  Это не соответствовало действительности. Раймонд Шелдон и сам не верил тому, чем пытался успокоить отца. Сохранить в тайне можно только то, что забыл сам. То, о чём знают трое - не утаишь... 'Нет надобности в духах из могилы для истин вроде этой...' С особым ужасом, злостью и омерзением Шелдон подумал о том, как будут смеяться над их позором и Тэлбот, и Лоренс, и все те, чье положение много ниже. Возможность оплевать то, что ещё вчера казалось недостижимым - праздник для ничтожеств. Зависть самому совершенству поставит в упрёк его безупречность и, ни в чём не сыскав изъяна, осудит всё.

  Если же такой изъян отыщется...

  Глава 17, повествующая о романе мистера Тэлбота и леди Радстон, которая

  не столько переоценила степень влюблённости своего поклонника,

  сколько недооценила уровень его подлости.

   Тем временем роман между мистером Вивьеном Тэлботом и леди Софи Радстон развивался весьма стремительно. Этому способствовали два обстоятельства - стремление вдовы во что бы то ни стало обзавестись новым мужем и желание мистера Тэлбота разнообразить свой вынужденный досуг. Он мечтал о Лондоне. Вот где можно по-настоящему поразвлечься. Но обречённый торчать в Уинчестере, покорствуя нелепой материнской придури о том, что Эннабел здесь быстрее выйдет замуж, Тэлбот понимал, что нужно довольствоваться тем, что подворачивается под руку.