Морган Джуннайт очнулся от своего кошмара, и в его памяти фраза за фразой всплывали ее слова, ее голос, наполнявший весенние вечера, когда они на закате сидели на обрыве над рекой, а ведь он их, вроде, и не слушал... Она говорила, что родители хотят, чтобы она встречалась с другим человеком, одним парнем из зажиточной семьи, наследником фермы. Что сказала тогда эта девушка: "я лучше умру..." да... Она знала... Знала? Неужели... И странная мысль вдруг пришла Моргану в голову: это она зовет его сквозь рев снежной бури. Она хочет, чтобы он его нашел. Кого? Убийцу? "Мо-орган..." Прошло уже много лет, а настоящий убийца все еще не найден. Ни это ли заставило ее вернуться и позвать сквозь время...

Джуннайт схватился за голову. "Нет, Морган, нет... Спрячь своих демонов туда, где им положено быть". Он встал и позвал миссис Черрингтон. Ответом ему была тишина, и Морган вспомнил, что она должна была идти в церковь. Что же. Он не позволит призракам одержать верх. Морган натянул куртку и вышел из дома.

Когда он вошел в церковь, бесшумно прикрыв за собой дверь, месса уже шла. Пристроившись в полумраке, Морган прислонился к стене позади рядов скамеек. Он быстро окинул помещение взглядом, ища миссис Черрингтон. В первом ряду восседала тучная пожилая дама, бросавшая по сторонам снисходительные взгляды и важно обмахивающаяся веером. Рядом с ней - человек в опрятном костюме, дорогом, но не настолько, чтобы вызвать ненужные вопросы. Дама склонилась, чтобы прошептать ему что-то на ухо, и на секунду он обернулся. Моргана неприятно поразил странный маслянистый взгляд, лишенный, казалось, всякого выражения. Миссис Черрингтон сидела рядом с мужем, сразу за этой парочкой, во втором ряду, углубившись в чтение листочков с псалмами. Детей, видимо, уже уложили спать, потому что их видно не было.

Служба началась. Стрелок практически не слушал, но его губы повторяли молитву за Джоунзов. Тут были не только горожане, но и поселенцы из Сван-вэлли, те которые не были задействованы в оборонительном отряде. Морган был чужим среди этих людей, и в то же время был готов драться на их стороне. Они презирали его, но он готов был с этим смириться ради маленькой несгибаемой девушки, не сделавшей когда-то различия между "храбрецами конфедерации" и пленным янки; он так же хорошо помнил добро, как и зло. Морган знал гораздо больше, чем знали они - то, что сказали ему глаза женщины в фургоне. После службы все стали обсуждать происшедшее, а Джуннайт, никем не замеченный, остался стоять в углу и прослушал много гневных речей, стремившихся перекрыть друг друга громкостью. Первым на кафедру проповедника взобрался хорошо одетый мужчина.

- Друзья мои, - начал он, и все мгновенно смолкли, будто заколдованная, толпа ловила каждое его слово. - Мы построили наше маленькое сообщество на нерушимых принципах справедливости, это маленькая отдушина в мире алчности и порока, но что же мы видим? Хозяин ранчо "Ленивая М" не желает, чтобы мы существовали, хотя мы не мешаем ему, мы только говорим: "Дайте нам, северянам, воевавшим за Союз, землю, обещанную нам по "Хоумстед акту". "Ленивая М" имеет слишком много земли, в то время как у нас нет ничего. Справедливость, да и Сам Господь требуют, чтобы люди делились. И мы получим эту землю, даже если придется отобрать ее силой. Ибо что такое капиталисты, какими, по сути, являются Макклахан и его приспешники? Слуги дьявола - вот они кто!

Оглушительный врыв аплодисментов был ему ответом. Мужчина с маслянистым взглядом хлопал громче и дольше всех. Человек замолчал, ожидая прекращения эмоционального взрыва, потом продолжал:

- Имейте в виду, друзья мои, богатые не отдадут свои, награбленные у нас богатства без боя, и мы должны уничтожить их, чтобы жить. Установить эту...

Он замешкался.

- Как ее... Диктатуру...

Толпа озадаченно молчала.

- Это значит, что мы возьмем власть над всей этой землей в наши руки, бесповоротно и окончательно и будем вправе уничтожить любого бунтовщика, не признающего наши идеи, идущего наперекор, - он внезапно смягчил тон. - Разумеется, такие суровые меры потребуются лишь на непродолжительный переходный период. Ведь ради нашего Святого Дела, согласитесь, можно пожертвовать любой жизнью. Сотнями жизней, если потребуется...

Его заглушили одобрительные крики.

"Пожертвовать жизнями", - мрачно думал ганфайтер, глядя на бледное лицо миссис Черрингтон во втором ряду. "Знают ли они все, что это значит на самом деле? Знают ли, на что соглашаются..." Женщина подняла голову и настороженно слушала, но ее черты были скованы тревогой.

- Вы готовы отдать свои жизни ради меня и нашей великой Цели? - выкрикнул Уилберн.

- Да! - тысячи глоток в едином порыве выдохнули, как одно существо, пожравшее индивидуальность и свободную волю каждого отдельного человека. Морган содрогнулся, по его спине пробежали мурашки, он и сам не заметил, как, заразившись всеобщем безумием, выкрикнул это слово вместе со всеми... Губы миссис Черрингтон не шелохнулись, лишь потом она склонила голову, что-то беззвучно и быстро шепча.

Дальнейшую речь, периодически заглушаемую овациями, Морган понял плохо, потому что оратор сыпал латынью, к каковой стрелок причислял любое неизвестное ему слово, к тому же от спертого воздуха у него начала болеть голова. Потом были и другие люди, залезающие на кафедру и что-то говорившие, но их почти никто не слушал, все спешили поделиться друг с другом своими соображениями, и гвалт стоял невообразимый. Коротышка Мертон кипятился больше всех. Его ферма стояла в стороне, и на нее пришлась первая атака ковбоев с "Ленивой М". Они налетели на рассвете, и ранчеро не смог один долго защищать свой дом, но он держался до последнего, и, выскочив из окна, когда дом уже был объят огнем, помчался на неоседланной лошади к Сван-вэлли. Мертон успел предупредить Джоунза и погнал животное дальше, поднимая на ноги весь поселок. Собственно, его выступление состояло из красочного описания своего славного подвига и проклятий в адрес наемников с "Ленивой М". Однако было там что-то, что заставило Джуннайта насторожиться.

- Вы должны были защитить нас, раз уж привели сюда! - кричал Мертон.

- Я вас предупреждал, да и Джоунзов тоже, - возразил прилично одетый мужчина с бакенбардами, выступавший первым и показавшийся Моргану довольно симпатичным, в особенности на фоне предыдущего оратора, - не стоило строить дом далеко от остальных.

Яркая краска залила лицо Мертона.

- Мне нужна моя земля! - процедил он сквозь стиснутые зубы. - Моя, понимаешь, Уилберн?! Мерзкая рожа! Ты обещал, что у нас будет своя земля, иначе мы бы давно были в Калифорнии! Даже мормоны, как дошли до Солт-Лейк, раздали участки Дезерета в собственность! Они забыли о том, что в пути все было общим! Так вот, я хочу ее, мою землю, и так просто, как Джоунз, от нее не откажусь. Хочу свой участок и добротный дом, в котором мои правнуки смогут жить, а ни хибару "рядом со всеми"...

Остаток его гневной реплики утонул в растревоженном гуле голосов.

- Опять ты за свое! - выкрикнул человек с маслянистым взглядом, сидевший в первом ряду, бок о бок с дородной дамой, и даже вскочил от захлестнувших его чувств, но потом опустился на место.

Уилберн поднял руку, призывая к соблюдению порядка, и стало немного тише.

- Мертон, друг мой... - глава поселенцев в Сван-вэлли улыбнулся, пытаясь быть дружелюбным, - ты неправильно понял с самого начала. Мы все согласились прийти сюда под моим руководством, чтобы найти Землю Обетованную для всех, чтобы вместе работать на ней и сообща пользоваться ее плодами. Вскоре мы откажемся от денег, они будут не нужны. Мы будем работать сообща, а потом распределять произведенные материальные блага, чтобы каждый мог радоваться труду на благо всей общины, построенной на принципах Справедливости. В конце концов все люди придут к этому, но мы избранны, чтобы указать погрязшим в погоне за деньгами и собственностью несчастным истинный путь. Не так ли, друзья?