— А вот и оставшиеся сто миллилитров. Теперь все в сборе! — довольно подытожил Борис Игнатьевич, хлопнув в ладоши.

— Раз так — прошу ко мне, — произнесла Полина, указывая на кресло.

Меня, как даму, в очереди к игле галантно пропустили вперед. Зайка техничными, отточенными движениями устроила мою руку на подставке и завязала жгут. 'Поработав кулачком' и дождавшись, когда к протертому спиртовой салфеткой сгибу локтя приблизится игла, я отвернулась.

— Ты что, вида крови боишься? — спросила Полина.

Почувствовав укол, я повернула голову обратно.

— Нет. Боюсь дернуться.

Зайка понимающе улыбнулась.

— Дергаться не надо. Ни к чему нам непригодные к делу реки крови, — пробубнила она.

Большой шприц на сто миллилитров заполнился довольно быстро. Окончилась процедура без происшествий. И я с зажатой в локте проспиртованной ваткой, для надежности придавленной указательным пальцем сохранившей цельность руки, поднялась с кресла, уступая место следующему.

Вторым пошел Ар. И, пока я рассматривала разложенные на одном из столов инструменты, ко мне подошел Игорь:

— Нормально?

— Да. У Полины рука легкая, — ответила я, изучая пальцами маленькую железную штуковину, больше всего похожую на наковальню.

Лис кивнул, передвинул какой-то пинцет влево, потом обратно.

— Я рад, что ты поправилась.

— Спасибо. Я сама рада, не представляешь, как. Думала, отлежу себе все, что можно и что нельзя, за эту неделю.

Игорь усмехнулся.

— А что нельзя?

— Да ничего не хотелось бы, — пожала плечами я и улыбнулась.

Игорь переступил с ноги на ногу и подвинул руку к странным ножницам, которые были вовсе не ножницы, а специфический держатель, что лежал рядом с моей наковаленкой. Его хвост задел мой, и я вильнула им в противоположную сторону.

— Без тебя в общине было как-то не так, — произнес он, а его пальцы двинулись к моим.

Я удивленно наблюдала за его маневром, когда над ухом раздалось негромкое и спокойное:

— Твоя очередь, Игорь.

Рука замерла, когда до моих пальцев ей оставалось не больше пяти миллиметров. Парни как-то странно переглянулись, и Игорь, дернув рыжим ухом, направился к креслу. А я почувствовала облегчение. Своим непонятным поведением рыжий меня слегка нервировал.

Последним в кресле побывал Егор. Когда процедура окончилась, Борис Игнатьевич подошел к парнишке и заговорщицким тоном спросил:

— Хочешь посмотреть, как делаются охраны?

Рысенок с энтузиазмом кивнул.

— Тогда пойдем. Я покажу тебе святая святых мастерской. Место, где металл оживает, чтобы принять ту форму, которую пожелает мастер.

— Ой, а можно я тоже пойду? — попросила я.

Процесс изготовления охрана я видела всего однажды, когда рождался на свет мой собственный. И теперь было любопытно посмотреть на действо не глазами десятилетней девочки, а взрослой девушки.

Борис Игнатьевич кивнул, соглашаясь, и мы отправились за дверь, из-за которой веяло теплом. Комната, в которой творилось волшебство, больше всего оказалась похожей на кухню. Там была печь, и миксер, и формовочная машина, и много других узнаваемых предметов, несущих схожую задачу с бытовыми кухонными приборами, но, конечно, отличающихся и видом, и уровнем.

Злотов подошел к машине, излучающей тепло, и обернулся.

— Сейчас в этой печи находится гипсовая форма, которая примет в себя серебро для твоего охрана и придаст ему нужный вид. Но начиналось все вон с того рисунка.

Мастер махнул рукой в сторону стола. Я подошла первой. На листке была нарисована рысья морда, благородная, величественная и удивительно натуральная. Рядом с рисунком стоял пластиковый контейнер с серебряными гранулами-каплями.

— А это… — спросила я, не зная, как правильно назвать то, что вижу.

— Именно. Тамара, это и есть сырье. Серебро в отличие от золота хранят в слитках-пирамидах, но чаще, все же, в виде таких вот гранул. С ними удобней работать. Их выделяют из руды. Расплавленный металл стекает каплями в раствор, и так получаются капельки.

Смотрелись капельки очень притягательно. Гранулы блестели в свете ламп и будто подмигивали и искрились. Красота, да и только!

— Сперва нужно было сделать каучуковую форму для восковой модели. В этом мне помог один хитрый аппарат и компьютерная программа. А когда восковая модель была готова, я прикрепил ее к стержню и поместил в специальный сосуд. Вот такой.

Борис Игнатьевич показал на металлический перфорированный цилиндр.

— После этого опоку нужно было обмотать тряпкой и залить в нее гипс, чтобы после поместить в печь, где воск модели растаял и вытек по отверстиям. И сейчас в уже подготовленную форму можно заливать предварительно расплавленное серебро.

Благородный металл был огненно-красного цвета. Егор смотрел, не отрываясь, на процесс заливки, да я и сама была заворожена даже не столько процессом, сколько голосом мастера, действительно любящего свое дело.

После того как металл обрел новое вместилище, а сосуд был герметично закрыт, Золотов попросил нас немного отодвинуться. Орудуя ухватом, он извлек опоку из печи и положил в специальную раковину, после чего включил воду. Сопровождаясь громким шипением и шкворчанием, повалил пар.

Мы наблюдали, как мастер извлекает из гипсовой формы стержень и прикрепленный к нему кулон, моет всю конструкцию и отделяет изделие от стержня, чтобы поместить кулон в какую-то жидкость.

— Это — раствор лимонной кислоты, — пояснил Борис Игнатьевич, — лучшее средство для очищения серебра от инородных элементов. Этот чуткий металл не взаимодействует с лимонной кислотой, поэтому они такой хороший тандем.

Златов любовно оглядел прозрачный пластмассовый тазик, на дне которого устроилась серебряная бляшка.

— А теперь, пока мы ждем, когда она остынет, прошу всех пить чай, — довольно улыбаясь, снова хлопнул в ладоши хозяин мастерской.

— Ну, как впечатления, Егор? — первым делом поинтересовался Геннадий Захарович.

— Здорово! — выпалил парнишка.

— Вот и хорошо!

На столе уже стояли кружки с горячим сладким чаем и вазочками с конфетами и сухофруктами.

— Всем обязательно подкрепиться, — непререкаемым тоном заявила Полина. — Не то после забора крови вас будет шатать.

Я приняла кружку из ее рук, взяла кружок кураги и только хотела отправить его в рот, как рядом оказался Игорь.

— Как тебе магия литья?

Лис усмехнулся и тоже потянулся за курагой.

— Магическая, — ответила я. — Очень интересно.

— У отца есть знакомый. Владелец ювелирной мастерской, которая делает только эксклюзивные вещицы. Если интересно, могу договориться насчет экскурсии.

— Отличная идея, — раздалось за моим другим плечом. — Девчонки из общины обрадуются. Я и Лию возьму, она любит такие штуковины.

— Не думаю, что это будет уместно. Столько народу, — засомневался Игорь.

— Да ладно, мы же взрослые дуалы, а за Лию я поручусь. Будем вести себя прилично, — парировал Ар.

— А ты как думаешь, Тома? — обратился ко мне лис.

Я посмотрела на него, потом на змея, сверлящего взглядом Красноярцева, сунула в рот курагу и неопределенно промычала что-то в высшей степени обтекаемое.

После сладкого чая с сухофруктами и приятной беседы с хозяином мастерской, снова оставив мужскую часть гостей скучать, мы вернулись в ту самую комнату.

Борис Игнатьевич вновь преобразился в сосредоточенного мастера, извлек кулон из раствора, обсушил и поместил в очередной аппарат.

— Это муфельная печь, — пояснил он. — В ней наше изделие проходит закалку. Всего десять минут, но металл станет мягче. Станет готовым к тому, чтобы с ним работали.

Когда требуемые десять минут прошли, Полина, держа в руках какую-то емкость, устроилась рядом с раковиной. Золотов извлек кулон из печи, устроил в раковине, а зайка аккуратным движением наклонила сосуд, выливая на раскаленный предмет собранную кровь дуалов. Кровь сворачивалась хлопьями, облепляя серебро. Егор побледнел, как будто ему стало нехорошо.

Полина, оценив изменение цвета лица парнишки, произнесла:

— Это нормально. Белок в крови сворачивается от действия температуры. Как яичный при варке.

Рысенок кивнул и бледнеть как будто перестал.

— А нужна именно… свежая? — поинтересовался он.

— Да. Иначе мы бы не искали доноров, да и тебя сюда тащить не было бы смысла. Взяли бы в банке крови нужный литраж, сделали бы забор крови у тебя в клинике, и ты бы увидел только готовое изделие. Но для того, чтобы кровь не сворачивалась, в банке крови в нее добавляют цитрат натрия.