— Совсем обнаглела! — разозлилась Соколова. — Сейчас ещё и моим полотенцем вытрется!

Гостья Санька вышла из ванной и отправилась в кухню. Немного погодя Оксана почувствовала в своей комнате запах табачного дыма, который она плохо переносила.

— Ну, уж это слишком! Не хватало ещё, чтобы вся квартира провонялась табаком!

Она встала, надела халат и потопала в кухню. Там на табуретке спиной к двери, в совершенно голом виде, сидела девушка и курила. Она смотрела в окно. Оксана остановилась в дверном проёме, сложила руки на груди и стала рассматривать подружку Санька со спины.

— Где он нашёл такую жирнюгу? Вечно его тянет на что-нибудь нестандартное!

Та, почувствовав чей-то взгляд, резко повернулась и на мгновение замерла.

— Оксанка, ты?! — выкрикнула гостья, повернувшись к Соколовой лицом.

При этом она совершенно не стеснялась своей наготы.

— Я, — растерялась Соколова, ещё не понимая, с кем общается.

— Ты что не узнаёшь меня?

— Нет. А кто ты?

— Я же Селезнёва Татьяна! Мы учились с тобой вместе в школе!

— Точно! Голос твой помню, а внешне, Тань, ты сильно изменилась.

— А ты, что здесь делаешь? — вдруг изменилась в лице Селезнёва.

— Я? — задумалась на мгновенье Соколова, не зная, что соврать, — я живу в этой коммуналке.

— Так это коммуналка? — стала она осматривать кухню. — А по виду не скажешь. Чистенькая, уютная квартирка. Одна здесь живёшь?

— Нет, с маленькой дочкой.

— А мужа куда дела?

— Расстались мы с ним. Оказались слишком разными людьми. Можно даже сказать — несовместимыми.

— Я тоже со своим Вовкой развелась. А ты что теряешься? — вдруг встрепенулась она. — У тебя сосед есть холостой. Окрутила бы его.

— Какой сосед? — не сразу поняла Оксана, позабыв о том, как сказала Татьяне, что живёт в коммуналке.

— Сашка, у которого я сейчас нахожусь в гостях.

— А-а-а! Этот? Нет! Он совсем не в моём вкусе. Я не смогу его полюбить.

— Честно говоря, я тоже не смогла бы его полюбить, — брезгливо передёрнула она плечами. — Груда мышц, тупые глаза, поговорить с ним не о чем. Сейчас сижу, как измазанная грязью, и не знаю, что делать дальше?

— Ты о чём? — Оксане очень хотелось узнать, как другие женщины воспринимают близость с ним. Так же, как она или по-другому.

— Этому Шурику вообще нельзя жениться, — иронично выдала Татьяна. — При всей его хорошей потенции и внешнем виде он в постели отвратителен.

— Да? — ехидненько спросила Соколова. — Тогда, почему ты так старательно завывала, пока он стонал.

— А то ты, Оксаночка, не знаешь, почему мы, женщины, стонем в постели?! Мужикам подыгрываем!

— Честно говоря, не знала. Тань ты бы не курила здесь. И ещё, мне сегодня в ночное дежурство заступать, а вы с Сашкой шумите и не даёте мне выспаться.

— Всё. всё, Оксаночка, я поняла и ухожу, — торопливо погасила она сигарету. — Подожди минуточку, я сейчас оденусь, а ты закрой за мной дверь. Хорошо?

— Ну, давай, только быстро, пока твой любимый мужчинка не проснулся, — съязвила она.

Татьяна оделась, попрощалась и ушла. Шурик продолжал храпеть. Соколова тоже легла в постель и заснула.