На губах Джеральда промелькнула мрачная усмешка.

— Но я и вправду занимался китобойным промыслом, миледи. Три года на «Молли Мелоун»...

Рассказывать об этом в подробностях Уорден не собирался, но теперь наморщил лоб.

— Ах, будет вам, Уорден! Вы слишком хорошо разбираетесь в овцах, чтобы я мог поверить в эту историю. Среди китобоев такому не научишься!

— Конечно, — ответил Джеральд, пропустив лесть Силкхэма мимо ушей. — Дело в том, что я родом из Йоркшира. Мой отец был пастухом...

— А вам, наверное, хотелось приключений! — снова раздался звонкий голос Гвинейры. Глаза девушки блестели от возбуждения. — И однажды ночью, когда землю застилал густой туман, вы сбежали из дома, покинули страну и...

Джеральд Уорден снова посмотрел на дочь Силкхэма очарованным взглядом. Эта девушка была именно такой, какую он искал, несмотря на ее избалованность и наивные представления о жизни.

— Видите ли, я был десятым из одиннадцати детей в семье, — продолжил он, не сводя глаз с Гвинейры. — И мне вовсе не хотелось провести всю жизнь, выпасая чужих овец. Отец решил отдать меня в пастухи, как только мне исполнилось тринадцать. Но я вместо этого нанялся юнгой на корабль. Так и увидел полмира. Побережья Африки, Америки, мыс Фарвель... Мы доплыли до самого Норвежского моря, а затем отправились к берегам Новой Зеландии. Там мне понравилось больше всего. Ни змей, ни тигров... — Джеральд подмигнул лорду Ридлуорту. — Почти неосвоенная земля, а климат в точности такой же, как дома. В конце концов, в глубине души мы все стремимся вернуться к своим корням.

— А затем вы начали охотиться на китов и тюленей? — еще раз недоверчиво спросила Гвинейра. — Вместо того чтобы сразу начать разводить овец?

— Овцы не возникают из воздуха. И задаром их тоже не достанешь, юная леди, — с улыбкой ответил Джеральд Уорден и добавил: — О чем мне сегодня в очередной раз пришлось вспомнить. Чтобы иметь возможность купить отару у вашего отца, надо забить не одного кита! А земля хоть и была недорогой, но бесплатно вожди маори ее не отдавали...

— Маори — это аборигены? — с интересом спросила Гвинейра.

Джеральд Уорден кивнул.

— Маори означает «охотник на моа». Моа были огромными птицами, но охотники, по всей видимости, были слишком рьяными... Так или иначе, но моа вымерли. А себя мы, колонисты, обычно называем «киви». Киви — это тоже птица. Очень любопытная, назойливая и подвижная. От киви так просто не отделаешься. Они повсюду, в каждом уголке Новой Зеландии. И даже не спрашивайте меня, кому пришло в голову назвать нас в честь этой птицы!

Собравшиеся за столом рассмеялись, а громче всех лорд Силкхэм и Гвинейра. Леди Силкхэм и Ридлуорты были скорее неприятно удивлены тем, что им приходится сидеть за одним столом с бывшим подпаском и китобоем, пусть даже ему и удалось стать «овечьим бароном».

Леди Силкхэм поспешила закончить трапезу и вместе с дочерьми вернулась в гостиную, хотя Гвинейре совсем не хотелось покидать мужское общество. Наконец-то они заговорили о чем-то интересном, а не об одних и тех же представителях английского общества и неимоверно скучных розах Дианы. Уж лучше бы она вернулась к себе в комнату, где ее ждал недочитанный роман «В руках краснокожего». Индейцы как раз похитили дочь одного из офицеров кавалерии. Но Гвинейре предстояло выпить по меньшей мере две чашки чая в обществе сестры и матери. Вздохнув, она опустилась в кресло.

Тем временем лорд Теренс пригласил мужчин в свой кабинет и предложил им сигары. Джеральд Уорден и в этом деле оказался знатоком. Он выбрал сигару одного из лучших кубинских сортов. А вот лорд Ридлуорт взял свою скорее наугад. Затем все трое еще полчаса обсуждали последнее решение королевы касательно сельского хозяйства. Уордену эти полчаса показались вечностью. Силкхэм и Ридлуорт единодушно сожалели о том, что королева сделала основную ставку на индустриализацию и развитие внешней торговли, вместо того чтобы укреплять позиции традиционных отраслей британской экономики. Джеральд Уорден ограничился лишь парой общих замечаний. Во-первых, он не слишком разбирался в этой теме, а во-вторых, ему было все равно. Новозеландец снова оживился лишь после того, как Ридлуорт с сожалением покосился на шахматную доску, стоявшую на приставном столике.

— Жаль, что нам не удастся закончить партию сегодня, но я бы не хотел заставлять нашего гостя скучать, — заметил лорд.

Джеральд Уорден прекрасно понимал, к чему он клонит. Любой джентльмен на его месте оказал бы Ридлуорту любезность и под вымышленным поводом удалился в свою комнату. Но Джеральд не был джентльменом. Он уже достаточно долго играл эту роль, к тому же надо было потихоньку переходить к делу.

— Почему бы нам вместо этого не поиграть немного в карты? — с невинной улыбкой предложил он. — В гостиных офицеров из колоний наверняка тоже играют в блек-джек, не правда ли, Ридлуорт? Или вы предпочитаете какую-нибудь другую игру? Может быть, покер?

Ридлуорт с ужасом посмотрел на «овечьего барона».

— Прошу вас! Блек-джек... покер... в такое играют в портовых кабаках, но никак не в компании джентльменов.

— А я бы с удовольствием разыграл партейку, — неожиданно сказал Силкхэм. При этом было видно, что лорд согласился на предложение Джеральда не из вежливости, — он и вправду с тоской покосился на карточный столик. — В армии я часто играл, но сейчас у меня редко собирается компания, в которой можно было бы не только поговорить о тонкостях разведения лошадей и овец, но и немного поразвлечься. Эй, Джефри! Хочешь сдавать первым? Ну, не будь таким скупым. Я знаю, у тебя неплохое жалованье. Посмотрим, удастся ли мне сегодня отыграть у тебя часть приданого Дианы!

Лорд перешел на слегка фамильярный тон. Во время ужина он выпил немало вина и уже успел расправиться с первой порцией скотча. Теперь он жестами поторапливал мужчин занять места за карточным столом. Джеральд Уорден с радостью опустился в кресло. Ридлуорт все еще никак не мог прийти в себя и смириться с таким поворотом событий. Против воли он взял карты в руки и начал неуклюже их перемешивать.

Джеральд отставил свой стакан в сторону. Сейчас нужно было сохранять предельную ясность ума. Уорден с удовольствием отметил, что порядком захмелевший лорд Теренс сразу же начал с высоких ставок. Джеральд охотно позволял ему выигрывать партию за партией. Через полчаса перед лордом Силкхэмом и Джефри Ридлуортом высились внушительные кучки купюр и монет. Последнего это обстоятельство заставило немного оттаять, хотя он по-прежнему не выглядел особо радостным. Силкхэм продолжал с довольным видом подливать в стаканы виски.

— Смотрите не проиграйте деньги на покупку моих овец! — крикнул он Джеральду. — Только что вы, по-моему, лишились пары прекрасных щенков!

Джеральд Уорден улыбнулся.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского, — ответил он и в очередной раз повысил ставку. — Ну что, Ридлуорт, вы продолжаете игру?

Полковник тоже был нетрезв, но природная осторожность мешала ему расслабиться. Джеральд Уорден знал, что рано или поздно выведет его из игры и, может быть, даже обойдется малыми потерями. Когда Ридлуорт еще раз решился поставить свой выигрыш на кон, Джеральд понял, что пора действовать.

— Блек-джек, друг мой! — почти извиняющимся тоном промолвил он, выкладывая на стол второго туза. — Должна же когда-то и моя полоса неудачи подойти к концу! Еще партию? Давайте, Ридлуорт, вы еще можете отыграть свои деньги и даже удвоить сумму!

Ридлуорт с недовольной миной на лице поднялся с кресла.

— Нет, я выхожу из игры. Нужно было сделать это три минуты назад. Ну да ладно, как нажито, так и прожито. Но больше вам от меня ничего не достанется. Да и тебе, дорогой тесть, пора выходить из игры. Так ты, по крайней мере, останешься в небольшом выигрыше. Как говорится, лучше синица в руках...

— Ты брюзжишь, точно моя жена, — заплетающимся языком ответил Силкхэм. — И что значит «в небольшом выигрыше»? Я, в отличие от тебя, последний раз спасовал. Так что все, что я выиграл, пока при мне. И моя счастливая полоса еще не кончилась! Сегодня вообще мой день! Вам так не кажется, Уорден? Мне чертовски везет!