Часть 1.
ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ
Русь, куда несешься ты? Дай ответ…
За ним следили — в этом не было никакого сомнения.
Лука заметил их не сразу, поскольку ничего подобного не ожидал. А в его ситуации этого как раз и следовало ожидать. Он не замечал их еще довольно долго. Наверное, потому, что был взволнован разговором с пакостным типом, которому сбыл монеты. А тип тот, с пристальными, наполненными жадностью глазами, сразу же спросил:
— Откуда они у вас?..
Монеты он держал крепко, из пальцев не выпускал. Две золотые десятки с профилем Николая, сохранившиеся просто замечательно, можно сказать, коллекционно. А что им, собственно, могло сделаться, если они лет сто пролежали в земле без всякого употребления?
— Они откуда у вас?
— А у вас откуда деньги, чтобы их купить? — Лука указал на табличку, приколотую к бордовому пиджаку: «Куплю ваучеры, монеты, золото…»
Они обменялись неприязненными взглядами. А из-за спины Бордового смотрели двое хмы рей — смотрели, давая понять, что в любой момент могут удавить тебя на месте.
Вот эти двое теперь и крались за Лукой. Продавать на улице золотые монеты кому попало — это, понятно, было верхом неосмотрительности. Но что ему было делать? Нести монеты в комиссионный? Там требуют паспорт! Найти какого-нибудь богатея-грузина? Во-первых, где его такого найдешь, а во-вторых, все они завязаны с бандами рэкетиров. Как, впрочем, и комиссионные. Значит, к Луке неминуемо приползла бы какая-нибудь нечистая сила. Поэтому и выходит, что эта уличная, «стремная», как теперь говорят, продажа — наиболее безопасна. Такая вот поставленная с ног на голову ситуация в стране.
— А у вас еще есть?.. — Бордовый интуитивно чуял наживу.
— Вы что, думаете, я кладоискатель? — усмехнулся Лука. — Было вот три штуки и все…
Однако ему не поверили и за ним пошли. А обнаружил это Лука, лишь когда доехал до Шаболовки, то есть буквально около дома.
При его теперешней жизни он подсознательно ждал чего-то подобного. И поэтому не растерялся. Перетрухал — это точно, но не растерялся.
Пока шпики не знают, что я их засек, подумал Лука, преимущество и инициатива на моей стороне. Конечно, это преимущество ловкого мышонка перед громилой-котом, но все же…
Доехав до Шаболовки, он пересел в трамвай, умоляя судьбу, чтобы не встретились знакомые. А их здесь, надо сказать, было немало. Не встретились! Теперь у него было время, не дергаясь, хоть немного отдышаться и подумать о том, как исчезнуть, избавиться от незваных попутчиков.
Его напряженную мысль разорвала очаровательнейшая улыбка Джоконды, сидящей рядом.
— Вы что так на меня смотрите?..
— Неужели я первый, кто на вас так смотрит! — тут же ответил Лука. Но смотрел он на эту миловидную женщину, чем-то отдаленно напомнившую ему Мону Лизу, пожалуй, не как другие. Ему показалось, что ее можно как-то использовать. Он боялся встретить знакомых, а надо идти от противного и сделать все наоборот: разыграть сцену неожиданной встречи.
Типы сидели у него за спиной, в конце вагона. Лука подвинулся ближе к женщине, вынул из кармана вчерашнюю «Правду» и написал несколько слов — каких, он забыл в ту же секунду, слишком не до того ему было. Типы с трамвайного тыла видели его сосредоточенное лицо, видели, как он протянул женщине газету и шепнул что-то на ухо.
А он шепнул ей, имея в виду, понятно, марсиан:
— Они уже пришли…
Женщина испуганно, а больше удивленно взглянула на него и осторожно встала, чтобы не спугнуть сумасшедшего. А тут и остановка подоспела, и Джоконда быстро вышла. Один из шпиков — за ней…
Как видно, это были ребята без особых затей. Челюсть сломать — это с большой сноровкой. А вот кого-то выслеживать было явно не по их части.
Ехать дальше не имело смысла, и Лука вышел на следующей остановке. Это был конец Серпуховского вала, длинный сквер с начинающими зеленеть липами, уставленный скамейками. Сквер когда-то очень милый, а теперь загаженный донельзя.
Лука выбрал более-менее не истоптанную скамью, сел, сделал вид, что напряженно ожидает кого-то. Метрах в тридцати от него устроился шпик, потягивая что-то из жестяной заграничной банки. Тридцать метров… Может, убежать? Увы, Лука не был спортсменом, да и возраст брал свое. Ему не хотелось стареть, но и оттянуть грядущее сорокалетие он был не в силах.
Сейчас ему надо было посмотреть налево, направо, бросить взгляд на часы, как и подобает в таких случаях — ведь он ждет!
Однако на часы он не взглянул и направо не посмотрел. Потому что когда он повернул голову налево, то увидел… милицию.
Сколько себя помнит, Лука испытывал робость перед подобными учреждениями. Не потому, что был какой-нибудь там сорокой-воровкой. Скорее — интуитивно, в силу рефлексов. Правда, последние три недели у него были веские основания опасаться милиции. Но сейчас он был рад, увидев ее… Идея его посетила поистине светлая.
Лука решительно встал, метнулся к подходившему трамваю и вскоре проделал весь обратный путь на метро до Щербаковской, где два часа назад встретился с Бордовым пиджаком. Шпик по-прежнему крался за ним и, как видно, уже входил во вкус.
Неожиданно для преследователя Лука шагнул в телефонную будку и, заслонив собой диск, набрал 02.
— Здравствуйте, я звоню от метро Щербаковская…
— Алексеевская, — поправил его бесстрастный голос.
— Пусть будет так… скажите мне, пожалуйста, где ближайшее отделение милиции? Адрес…
— А в чем дело?
— Очень надо зайти в паспортный стол…
Слава Богу, он знал, где этот переулок.
Перед милицией очень кстати стояли два мента, явно зацепившись друг за друга языками. Лука бросился к ним, как к своим в доску. Именно такое впечатление они должны были производить на шпика. Таким образом выходило, что Лука — сексот или вообще сотрудник этих органов.
Он взял милиционеров под руки:
— Вы меня, пожалуйста, извините… паспортный стол сегодня работает?.. — при этом он улыбался, будто рассказывал им новость про тещину болезнь.
— Паспортный стол? — переспросил один из ментов прибалдело. — Работает… на втором этаже.
Другой в это время бдительно принюхивался.
— А мне сказали, что не работает! — Лука, продолжая улыбаться, развел руками.
Милиционеры смотрели на него, как на чукчу.
— У вас все или еще чего-нибудь? Лука дружелюбно закивал:
— Все, все… не беспокойтесь… Энергично, как в родной дом, Лука шагнул за порог отделения милиции. И, выждав минуту, выглянул в мутноватое, засаленное никотином окно. Шпик поспешно шагал в сторону метро, где его ждал возле перехода Бордовый пиджак. «Чеши-чеши, голубь!..» — Лука был почти уверен, что ваучермен исчезнет со своего поста в ближайшие десять минут.
— Вам что здесь, гражданин?
— Да я хотел в паспортный стол, а документ дома оставил! — Лука глуповато улыбнулся.
— Понятно… — выдавил сквозь зубы дежурный.
Через несколько минут Лука остановил такси и благополучно добрался до дома.
— Хочешь заработать, Лукавый?
Вопрос этот был задан юному Луке Лучкову не в наше волчье время. А в начале семидесятых, когда по России начинал уже бродить призрак капитализма. И Лука автоматически спросил:
— А что надо делать?
— Да ничего. Народ завлекать…
Его одноклассник Толян Турукин в физкультурном строю терялся где-то на левом фланге, иначе говоря, был форменным шибздиком. Но взгляд при этом имел уверенный и насмешливый, точно знал про тебя какой-то неприличный секрет. Лука недолюбливал Турукина, но сейчас что-то заставило его согласиться — скорее всего, полное отсутствие денег.
А занялись они вот чем. Лука прятал в одном из кулаков металлический шарик и протягивал оба кулака Турукину. Тот принюхивался, вздыхал. Потом ударял по одному из кулаков: