В молчании мы продолжили свой путь. Очень скоро мы подошли ко рву, мост был опущен, а ворота открыты. Во многих окнах горел свет. Я обернулся, чтобы поблагодарить своего провожатого, но его не было рядом. Пока я задумчиво брел по болоту, а потом рассматривал мост, я упустил тот момент, когда он исчез. Не удивительно, я ведь думал о таких странных для нашего времени чувствах: о совести и благородстве. Есть ли на самом деле такие качества у Темных магов? Я могу с уверенностью сказать про себя, что совесть у меня все же есть. Не в том количестве, на которое рассчитывали бы родители — мать с Аресом, Казимир вряд ли на что-то там во мне рассчитывал, но все же. Хотя у многих людей и других магов та же совесть не представлена даже в качестве атавизма. А так ли плохи были Темные? Или все зависит от воспитания? Возможно, но, скорее всего, не последнюю роль имеет точка зрения, с которой рассматриваются те или иные события. Вот возьмем, например, Хмыря. Что сделал для него тот странный Фолт? Для Хмыря принц Дэрик — спаситель. А вот для тех магов, у которых наследный принц отжал болото, он, скорее всего, козлина, воспользовавшийся своим положением. А для папы-Императора? Скорее всего — раздолбай, выкинувший деньги на ветер. Вот так, одно и то же событие, а сколько вариантов его трактовки.

Во дворе замка меня ждал крестный. Оглядев меня с ног до головы, он хмыкнул и кивнул головой на дверь.

— Поздравляю. Ты умудрился сотворить свой первый портал. Иди, отмывайся и ложись спать. Завтра я тебе книгу принесу, как нужно строить портал, чтобы очутиться в том месте, куда тебе нужно попасть, а не окунуться с размаху в грязь, куда ты собственно, судя по всему, попал.

— Я упал в грязь уже после того, как очутился в том месте, — я устало махнул рукой и отправился в гостиную своего факультета. Так сильно я еще ни разу в жизни не уставал. Собственно, я ни разу в жизни так долго и не бродил неизвестно где.

Открыв дверь в комнату, я понял, что меня ждали. То же количество студентов повернули головы в мою сторону, что и при первом моем появлении в помещениях Первого факультета. Я думал, что хоть половина спать разбредется.

— Смотрите, кто к нам вернулся, — вскочил с дивана Лео и захлопал в ладоши. — Давайте поаплодируем человеку, единственному за все время существования этой школы, который завалил собеседование, споткнувшись на первом же вопросе. Браво.

— А какой был вопрос? — спросила какая-то девушка, подойдя к моему префекту.

— Как его зовут, — хмыкнул белобрысый. — Можете себя поздравить, дамы и господа — судя по всему, нас всех ждет просто незабываемый учебный год.

К все больше заводящемуся префекту подошел Регган и, брезгливо рассматривая меня, протянул:

— Знаешь, это просто ни в какие ворота не входит. Деймос, ты вообще представляешь, сколько стоят эти вещи, и где мы возьмем для тебя другие?

— Откуда вытащили эти, там и возьмете. Ни за что не поверю, что вы приехали в школу в одной рубашке. К тому же, это вам нужно, а не мне. Я могу и в своей одежде походить, — пробубнил я, прекрасно понимая Реггана и его претензии, обращенные ко мне.

— Да, Лео. Видимо, его мать очень плохо разбиралась в животноводстве, — совершенно серьезно проговорил друг префекта.

— Почему?

— Потому что его отец явно был не козлом, а свиньей. Слишком сын на папу похож, — сказав это, он развернулся и отправился вверх по лестнице, ведущей в спальни.

— Только не говори мне, что это была твоя любимая рубашка, — прокричал я в спину, уходящего парня. Мне никто не ответил. Тогда я резко повернулся к Лео. — И где мое место? Вы мне его так и не показали.

— О, молодой человек. Это второй рекорд за все существования этой школы. Ты своим поведением настолько расстроил своих сокурсников, что с тобой абсолютно никто не хочет жить.

— И что, мне спать в гостиной? — я осмотрелся. А что, тут, в общем-то, ничего, могу и на диване устроиться. Вон на том, который в дальнем углу стоит.

— Нет, мы решили, что ты будешь жить один. Остальные даже согласились селиться по пятеро, лишь бы не с тобой. Как у тебя получилось настроить против себя всех своих сокурсников за несколько минут, я не имею ни малейшего понятия.

— И что, вы думаете, что меня это расстроило? — я прищурился. Никто не хочет со мной жить? Да ради Прекраснейшей! Нужны мне эти мажоры, как собаке второй хвост!

— Глядя на тебя, думаю, что ты будешь только рад. Значит так, сейчас мы подберем тебе одежду, и прошу тебя, не испорть ее за день. Нам, конечно, не жалко, но такими темпами одежды просто не хватит. Это первое. Второе. Вот твое расписание. На собеседовании ты очень удивил всех профессоров своими многочисленными талантами, а также отсутствием оных, поэтому у тебя будет самое загруженное расписание из всех учеников, когда-либо учившихся в Вольфнесте. Держи и ознакомься.

Я взял листок и прочитал расписание, написанное просто идеальным каллиграфическим почерком. Да, мои каракули не идут ни в какое сравнение с этим произведением искусства. Таким почерком только государственные договора подписывать. Так, завтра у нас понедельник. Сколько уроков? Пять? Да они совсем с ума сошли?

— Ознакомился? Первую неделю, я, как ваш префект, буду водить вас на занятия, которые начинаются в половине восьмого. Не учебными днями считаются суббота и воскресенье. Это то, что касается занятий. Я так думаю, что никаких учебных принадлежностей ты с собой в школу не взял? Ну, это не проблема — мы это обсудили, и каждый студент посчитал своим долгом выделить тебе по тетрадке и карандашу. Это все небольшой кучкой лежит в твоей комнате. Есть еще вопросы, которые интересуют тебя именно сейчас во втором часу ночи?

— Только один. Где мне можно помыться? И во что переодеться? — глядя в пол, спросил я. Во мне боролись два чувства. Злость на них всех, ведь я мог погибнуть, а они даже не поинтересовались, где я был, обсуждали, кто сколько мне карандашей выделит и одновременно с этим обида.

— В каждой спальне есть своя ванная комната. Ладно, пошли я тебя провожу. Вещи принесу завтра утром, — Лео развернулся и направился по той же лестнице, по которой раньше поднялся Регган. Я потопал за ним. На середине пути префекта остановила какая-та девушка:

— А что с Реггом? Почему он такой взвинченный?

— Не знаю. Письмо пришло от отца. После этого он кидается на всех без повода, пора бы уже привыкнуть, — пожал плечами Дефоссе и пошел дальше. И тут мне слегка полегчало. Друг называется. Видно же, что с Регом не все нормально. Так что их отношение ко мне в рамках допустимого.

— Стой, — прокричал я, догоняя его. — Мне сказали, что все посылки запрещены из дома.

— Так посылки и запрещены. А письма писать можно.

Мы поднялись на третий этаж и вошли в комнату номер восемь. Я, особо не рассматривая интерьер, сразу потопал в душ отмываться. На этом собственно и закончился мой первый день в ненавистной мною школе.