Взгляд его тоже не изменился. Карие глаза, вроде бы, должны быть теплыми, улыбчивыми. Но не в случае с Вячеславом Ледяновым, всегда смотрящим на всех хладнокровно, или свысока, или пристально, с каким-то опасным вниманием. Правда, тогда, будучи в возрасте двадцати одного года, наивной и романтически настроенной студенткой магистратуры, в этом взгляде Станислава почему-то видела другое: исключительность мужчины, его силу, непоколебимость. А еще ту уверенность, цельность, которой ей самой до сих пор не хватает.

Черты лица Вячеслава тоже как будто еще больше заледенели, стали более жесткими, выдавая в нем человека тяжелого, упрямого, несгибаемого. Человека, не признающего слабости окружающих потому, что своих никогда не имел.

— Вот эта мне нравится. — Перебрав макеты, Слава остановился на одной фотографии, пока не обработанной Стасей, решившей, что, возможно, она послужит неплохим фоном или же дополнительной картинкой к основной. — Какие будут предложения к ней? Стася.

Ледянов намеренно выделил имя девушки, мягко улыбнувшись, внимательно вглядываясь в опущенное лицо Станиславы, ожидая какой-то реакции. Но Осеева была занята только фотографией и, кажется, погружена в собственные мысли. Полуулыбка, чуть смягчившая лицо Вячеслава, исчезла, рот недовольно сжался. Пятигорский отметил все это, подумав: «Точно, дрянь дело. Все-таки придется выбирать: или Станиславу с проекта снимать, или Ледяновых за двери гнать. Хрен редьки не слаще».

— М-м, — сосредоточенная Стася не сводила глаз с фото. — Можно вот сюда добавить лагерь. Будто вдалеке. Яркие пятна палаток. На переднем плане может быть человек. Например, парень. В руке фотоаппарат…

— Хорошая мысль, — одобрил Ледянов ровным голосом, также всматриваясь в фото. Хотя нет, не в фото, а в палец Осеевой, ткнувшийся в передний план. Стася руку тут же убрала, как только поняла, что он ее разглядывает, отодвинулась от стола. Да, она до сих пор не делает маникюр, предпочитая округлые, чуть отросшие ногти и бесцветный лак. Если он попробует сейчас насмехаться над этим…

— И, Вячеслав Михайлович, — ледяным тоном заговорила девушка. — Просьба обращаться ко мне по имени-отчеству: Станислава Андреевна. И на вы.

— Как пожелаешь. Стасенька. — Слава хищно улыбнулся, явно наслаждаясь провокацией, и тут же, подхватив фото со стола, жестко произнес:

— Твоя мысль хороша, но я предлагаю иное. Начнем с того, что возьмем фото заката в горах. Кстати, ты хоть побывала там? Разумеется, нет…

***

Через час с небольшим Игорь Пятигорский, проводив хмурого и молчаливого Ледянова, устало опустился в свое кресло, вполголоса выругался. Встреча была окончена. На сегодня первая, а впечатление и осадок такой, будто десятая и с далеко не покладистыми клиентами.

Что произошло между этими двумя уникумами? И когда это успело произойти? На какой почве они вообще сошлись? Они же абсолютно разные: Стася — мягкий, ласковый, невесомый воздух, а Вячеслав — твердое, неизменное, прогибающее под себя всё вокруг железо. Может, потому у них ничего и не получилось, потому и поссорились, что подходят друг другу так же, как подошли бы друг к другу кактус и воздушный шарик?

И ведь даже не ругались, а Пятигорский готов был поклясться, что вот сейчас в его кабинете прогремит взрыв. Искры едва не летели! Ледянов, Игорь это видел по жестам и мимике мужчины, — кто б мог подумать, что она у него все-таки есть, эта мимика! — внутренне кипел и готов был сорваться, но почему-то держался, ограничился лишь парой колкостей да проскальзывающей язвительностью. Станислава же едва глядела на Ледянова, занималась только проектом, не реагируя ни на попытки переключить ее внимание на что-либо иное, ни на провокационные замечания. Впервые Игорь Валентинович увидел ее такой: максимально собранной, ощетинившейся. Не холодной даже, ледяной! Узнал, что девушка может цедить слова сквозь зубы, именно так она вежливо напоминала, что ее следует называть по имени и отчеству, когда Михаилов сынок насмешливо звал ее Стасенькой.

Холодная ненависть и страсть. С таким Пятигорскому сталкиваться не приходилось, но наслышан был, что это не всегда хорошо. Требовалось принять какое-то решение, однако для начала следовало заполнить пробелы в информации. Сама Станислава, разумеется, будет нема как могила. Очень скрытная девочка. Остается единственный вариант.

Дотянувшись до сотового, Игорь прокрутил список контактов, нашел нужный. Через несколько гудков ему ответили.

— Тонька, привет, — заулыбался Пятигорский.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: