Майкл напряг память.
– Нет. Было еще одно сообщение. Диана прислала его через…
– Что было во втором сообщении? – Мэтью не дал договорить Майклу. Нетерпение сквозило в его голосе.
– Не знаю.
– Как это “не знаю”? Ты вообще открывал то, второе, сообщение?
– Нет. Мне было не до этого. Я разозлился на Диану и выключил телефон, а потом просто забыл про него.
На этот раз Мэтью молчал значительно дольше. Майкл даже зачем-то потряс мобильник возле уха.
– Старик, немедленно открой эту вторую смску. Это игра. Диана просто играла с тобой. Если хочешь, шутила… Прямо сейчас… Открой смску… Не клади трубку… Я жду… Слышишь? Быстрее…
Волна сопения ударила в ухо Майклу. Именно это сопение подсказало Майклу, что Мэтью разволновался не на шутку. С чего бы это? Из-за какого-то сообщения? Из-за сообщения, где, как подумал в эту минуту Майкл, Диана расшифровывает свой посыл?
– Как хочешь, – Майкл пожал плечами. – Хотя я мог его и удалить.
– Старик, – голос Мэтью напрягся, – если ты его удалил, клянусь, я убью тебя своими же руками.
Волнение друга, должно быть, передалось Майклу, так как руки его затряслись, когда он принялся рыться в телефоне в поисках второго сообщения от Дианы. Наконец Майкл нашел его, открыл, глаза пробежали по содержимому.
Приглушенный стон вырвался из груди. Майкл закрыл глаза, открыл и снова прочитал содержимое смски. Нет, первый раз он прочитал правильно. Буквы не изменились. И многоточие было, только не после слов, а перед ними. В тот же час тело прошиб пот, на глаза навернулись слезы. Взгляды некоторых посетителей пиццерии устремились к Майклу. Но Майкл был не в том состоянии, чтобы обращать на них внимание. Его взгляд будто приклеился к экрану мобильника. Разразись в эти минуты третья мировая война, и она не смогла бы отвлечь Майкла от тех пяти слов, что раз за разом терзали его глаза.
– Идиот, – Майкл закрыл рот ладонью и устремил взгляд полный печали и сожаления в окно. – Какой же я идиот.
Солнечный свет бескрайним океаном разлился по улице. Легкий ветерок играл в кронах тополей и березок, выстроившихся по обеим сторонам дороги.
Из динамика донесся встревоженный голос Мэтью.
– Слышу тебя, Мэтью, слышу, – упавшим голосом сказал Майкл, поднеся мобильник к уху.
– Так ЧТО там написано?! Перестань тянуть кота за яйца!
Майкл отнял мобильник от уха, чтобы еще раз взглянуть на экран, а затем медленно и даже как-то отстраненно произнес в трубку:
– Но я очень, о-о-очень соскучилась, – Майкл вонзил зубы в спинку указательного пальца и впился взглядом в бордюр за окном, чтобы никто не заметил предательские слезы, появившиеся в уголках глаз. – Многоточие и слова “но я очень, о-о-очень соскучилась”, – повторил Майкл, сглотнув подступивший к горлу комок.
По дороге проносились машины с красными, белыми, голубыми лентами, флажками и воздушными шарами. Улыбки не сходили с лиц прохожих. На некоторых лицах помимо улыбок красовались нарисованные флаги. А кто-то из подростков сделал водяные бомбочки и давай ими “бомбить” прохожих. На улице было жарко, поэтому такой душ многие даже приветствовали, правда, этого нельзя было сказать о девушках, которые принимались визжать даже тогда, когда бомбочки “взрывались” в метре, а то и дальше. Город отмечал праздник, и только Майклу, у которого на душе разразилась настоящая гроза, было не до праздника. Он идиот. Он поспешил с выводами. Он стал причиной расставания. Майкл вспомнил, как Диана, несмотря на то, что он проигнорировал ее сообщения, на следующий день попыталась пойти на сближение. Она наступила на свою гордость, он же – пошел на поводу у своей и потерял девушку, которая на самом деле его любила. Каким же дураком он себя чувствовал!
Майкл настолько глубоко погрузился в самобичевание, что Мэтью пришлось кричать в трубку, чтобы обратить на себя внимание Майкла.
– Я здесь, Мэтью, – пробормотал Майкл.
– Ты слышишь, что я тебе говорю? Поднимай задницу и тащи к Диане. Скажи, каким дураком был. Не разобрался, поспешил. Если любит, поймет, а нет, то и убиваться нечего. Ты меня понял? Вечером созвонимся. Давай. Еще не все потеряно.
– Да, не все потеряно, – Майкл засунул мобильник в карман, расплатился и выбежал на улицу.
– Не все потеряно, – бормотал он, прыгая в салон машины, – не все потеряно.
Майкл стоял перед входной дверью дома, где жили Диана с братом. Сердце колотилось как ненормальное. Капли пота сверкали в лучах полуденного солнца, но вот спину жгло самым настоящим холодом. За спиной стрекотал двигатель машины. Майкл не стал глушить его, не хотел терять драгоценные минуты. Будто от них что-то зависело.
Майкл вдавил кнопку дверного звонка, да с таким напором, что едва не сломал ее.
– Еще не все потеряно… не все потеряно, – словно мантру, мысленно повторял Майкл.
Вдавил еще раз. Но никто не спешил открывать ему дверь.
– Может, звонок сломался? – подумал Майкл.
Тогда что же это за трель раздается по ту сторону двери, когда он нажимает кнопку звонка?
Майкл упер палец в кнопку звонка, да так и стоял, слушая заливистую трель за дверью.
– Сегодня же праздник! – вспомнил Майкл. – Конечно же Дианы нет дома. Гуляет где-то.
– Молодой человек, перестаньте насиловать кнопку звонка. Вам это все равно не поможет, – услышал Майкл.
Повернулся на голос. Рядом стояла старушка и улыбалась.
– Вы разве не видите, что там написано? – старушка кивнула в сторону.
Майкл проследил за ее взглядом и увидел табличку на тонком металлическом стержне, одиноко ютившуюся посреди зеленого газона. На табличке было написано одно лишь слово – “Сдается”.
– Почему сдается? – не понял Майкл. Растерянный взгляд устремился на старушку.
– Потому что хозяева решили сдать дом, когда прежние арендаторы съехали.
– Съехали? – Майкл вконец растерялся. – Куда съехали? Зачем съехали?
– Молодой человек, слишком много вопросов. Позвольте узнать, а вы кто будете? Какое вам дело до этого дома? Может, хотите арендовать?
Майкл оставил вопросы старушки без внимания. Он чувствовал, как ожившая было надежда умирает, так и не успев расцвести.
– Здесь жила девушка, Диана, – уточнил Майкл, взглянув на старушку. – Вместе с братом, Матиасом. Вы знаете что-нибудь о них?
Внешний вид Майкла, должно быть, растрогал старушку. В ее взгляде поселилась тревога, вперемешку с любопытством.
– Я живу в соседнем доме, поэтому Диану хорошо знала, и Матиаса, ее братца, знала, но Диану – лучше. Часто с ней разговаривала… А знаете, молодой человек, вот я к вам получше пригляделась и вы мне кажетесь знакомым. Мы с вами раньше нигде не встречались?
– Я Майкл. Мы встречались с Дианой.
– Ах вот оно что. А я-то думаю, кто такой. И машина мне ваша знакомой показалась, и…
– Вы знаете, где Диана? – перебил словоизлияния старушки Майкл.
– Что же вы за парень такой, если не знаете, где ваша девушка? – старушка захихикала.
– Мы расстались с Дианой… Так вы знаете, где она?
– Расстались, говорите… Так может, мне не стоит говорить, где она? Мало ли что вы задумали…
– Пожалуйста, если вы знаете, где Диана, скажите мне.
– Хорошо, хорошо, скажу, только не смотрите на меня так жалостливо… Уехала Диана, вернулась в Грецию.
– Как в Грецию? – Майкл сжал ладони в кулаки, чтобы старушка не заметила, как задрожали пальцы.
– Ну да. В Грецию… Когда я разговаривала с Дианой последний раз, она выглядела очень расстроенной. Вот тогда она мне и сказала, что возвращается домой в Грецию. Но как я поняла, одна поехала. Брат ее, Матиас, остался в Америке, но где он, я не знаю. Один не смог платить арендную плату, вот и съехал, как только Диана уехала.
Ноги Майкла стали ватными. В горле пересохло. Диана уехала, и виной тому он. Боль Дианы была настолько сильной, что для того, чтобы его забыть, она решила вернуться в Грецию. Если боль была такой сильной, то какой же силой обладала ее любовь?