И работает всегда быстро. Закажешь, а уже наутро все готово. А ведь работает без помощниц, день-деньской на приемке, без выходных и сменщиц, все ждет кого-то, ждет в углу. А ткет и шьет видимо по ночам. Немыслимо, но других объяснений не нахожу.

Кстати ещё – когда я хотел было навязаться на их вечернее чаепитие, «у камелька», где эта женщина давала желающим уроки кройки и шитья, получил мягкий, но жесткий отказ. Мужчинам нельзя, дело женское. Пришлось уйти ни с чем».

«P.S. Да, фамилию её совсем вылетело из головы спросить! Зовут вроде Арина».

3.

«3 июня, среда. Эфирные капли помогли! Таня поправилась за ночь, повеселела. Но нездоровое возбуждение. Пытался не пустить её на кружок, на их бабские посиделки. Ушла. Пришла за полночь, возбужденно смеялась, шутила. Спросил, что там было. Говорит, учила плести кружева, настоящий батист. Все в восторге. Спросил, обсуждали ли смерть Г. Раздраженно посмотрела на меня, как на надоедливую муху. Пытался давить на гниль, взбесилась, сказала, не надо мне этого негатива, несла ересь про позитивное мышление. Чувство, что это какая-то секта. Такое видел у адептов сайентологии, сетевого маркетинга. Сказал про сетевой. Она – «мы – сетевики, но другие, наша сеть – прочнее». И хихикнула. Думаю, зря настоял на том, чтобы вернуться туда. Играю её здоровьем, но что делать? Как иначе узнать, черт возьми!

Результат – отказалась от секса со мной, хотя желание во мне было дикое. Сказала, устала, голова болит. Врет. Явно врет!»

«6 июня, суббота. Все было по-прежнему, пока не повис в ванной новый кандидат на бессмертие. На этот раз, бывший гэбэшник Орлов. Черт возьми, у него же был наградной «макаров»! Зачем вешаться так извращенно, да ещё и в голом виде?! Пуля в рот – и порядок! Ведь офицер уходит только от пули. Неужели это странное и страшное удовольствие так сильно, что перекрывает боль и страх, и, главное, позор?

Кира говорил, помню, что повешение в средние века – позорная казнь для воров, гос. пр. [государственных преступников?], бомжей. Заменила распятие, которое после принятия хр-ва стало не комильфо. Благородных казнили мечом или топором, так пошло с др. Рима. Позже – расстрел. Кончали самоубийством также – сначала кинжал и яд, потом – пуля. Петля – последнее дело, для подонков.

Блин, как мне не хватает беседы с ним! Он бы точно здесь разобрался, но пока рано, чувствую, рано. Вот будет что-то существенное, отзвонюсь, из-под земли достану.

Орлов конечно алкаш ещё тот, бутылку коньяка выжирал за день, но – теперь уже не верю в это. Общался с ним за день – пьян, весел, доволен жизнью. Хохмил про старые времена. Никогда бы не подумал, что закончит так.

Жена-старуха жрет из холодильника сырое мясо, шипит, прыгает на всех, царапается. Один путь – в дурку.

А Таня так и не дает. Дура. Желание просто сатанинское, по ночам не могу спать. Пойду снимать».

4.

«7 июня, воскресенье. Блаженствую! До съема дело не дошло, в кафе в центре встретил ЕЁ! Боже, что за женщина! Впрочем, к теме дневника вроде это никак не относится, но – удивительное дело – не могу не писать, т.к. рассказать некому.

К интиму – нормально. Чудесное кружевное белье! Неужели и она – клиентка г-жи А.? Поразительная притягательность! Чтобы я с другой прям всю ночь не спал! Да не в жизнь! Раз-два и готов. А тут… Желание не то что не проходит, а нарастает с каждым разом. И долго с ней так – всю ночь подряд и ещё нет. Тело болит, словно катком прокатили, он – тоже, а туда же. Но и – блаженство. Она знает и умеет такое, что нигде и ни у кого. Дьявол, а не женщина. Таня на (непечатное слово) не нужна. Пусть подавится своей обидой! Попросит – уйду без разговоров. К НЕЙ! Она не против, но просит не доводить до крайности, подумать. А что тут думать? Да и нечем – мозг высох от двух бессонных ночей».

«13 июня, суббота. Вся неделя – один сладостный ад. Не могу без НЕЁ. Работа валится к чертям, кое-как взял отпуск. Странно, что не уволили. Сказал шефу, готовлю сенсацию. Выписал служебный отпуск. Дни и ночи – у НЕЙ, в ЕЁ сетях. Умираю, но не сдаюсь. Жалко каждой минуты, прошедшей без НЕЁ, пропали, потрачены впустую. По телу, по жилам словно яд какой, желание все возрастает. Иногда думаю, лучше умереть, чем мучиться дальше. Говорил с НЕЙ об этом, ОНА – «влюбился, дурак». Может, и в самом деле так?

Ах, да, преставился новенький, Лужницкий, крупный чинуша из свиты мэра М. «Органы» в бешенстве, особенно когда увидели, как его благоверная лазает по деревьям и играет в «тарзана». В дурку.

Меня вызвал Н. – тот ещё тип. Я ему сказал кое-что, он настаивал продолжать. Сулил охрану, оружие. Решил провести обыск своими средствами».

«15 июня, понедельник. Два дня без НЕЁ – просто адская мука. Высыхаю на глазах. Смс-ки – «говорил, люблю, а теперь избегаешь». Сердце разрывается, снится по ночам, зовет. Луна-девушка, руки – лучи. А Тане пофиг, есть я или нет. Жру все равно в ресторане – зачем она мне?

Но дело есть дело. В субботу ночью залез в лавку А. Никого нет, но не покидало ощущение, что видят. Может, камеры наблюдения? Н. обещал, попадешься на взломе - отмажем. Странный скрип, будто колесо какое вертится, мягко, ловко. Стук – машинки? Ничего и никого. Лишь лунный свет и тишина. С фонариком обшарил все, вроде ничего п. [подозрительного?]. Да, нашел журнал посетителей.

ВОТ ЭТО НАХОДКА!!!!!! Все посетители, в хрон. порядке. Первая – Лаврова, потом – Осинского баба, третья – итак все ясно. Значит, следующий по списку будет Карц. Я сфоткал «список Шиндлера» - и ноги. Можем захватить убийцу с поличным на следующей жертве. Маньяки они такие, от накатанного не отступают. Западня готова.

Да, ещё. На стене заметил знак – что-то вроде нагромождения линий, а в центре жирная точка и восемь линий. Надо поговорить с Кирой – явно оккультная символика. Говорил же – СЕКТА! Блин, забыл её сфоткать».

«16 июня, вторник. Наш инспектор Сосиськин (пальцы у него как сосиски, а энкать надоело, пусть будет Сосиськиным) доволен. А мне хочется плюнуть ему в р. Но выхода нет – надо спасать Карца. Его не жаль, надо остановить маньяков. Мало ли, сегодня Карц, а завтра - полезный для общества человек или – Я? А что – ведь и моя Танюха её клиентка! Пропади пропадом это кружевное белье, эти чертовы чулки и трусы!

Сосиськин решил устроить западню. Потихоньку, ненавязчиво обрабатывают Карца. Мол, не оставаться одному. Установили в его доме тревожку. Взяли под наблюдение. По уговору, я приду в пятницу и буду на стреме».

«20 июня, суббота. Мне стыдно. В четверг сломался и улетел к своей бестии. Она мне устроила настоящий трэш. Черт, а не мажет ли она себе … (непечатное слово) каким-то наркотиком? Я был с ней весь четверг и всю пятницу. Насилу вырвался в субботу. Карц сдох.

Сосиськин в гневе. Я соврал про дела, но он не поверил. «Бл…н», говорит. Я в защитную стойку – а ваши тревожки, наблюдатели в кустах? Тот аж побелел. Удалось все-таки вызнать – естес-нно, тревожку Карц не нажимал, наблюдатели, черт их дери, заснули – ОБА! Продрали зенки, а тот уже болтается голышом.

Да, забыл сказать, при всех трупах – пауки. Сначала не обратил внимания, а потом – откуда в таких доминах, в которых пылинку сдувают, пауки? А С. не глуп – пауки, грит, важно, это почерк убийцы. Говорит, был такой маньяк, который тараканов пихал в рот жертвам. Звали Таракан. Ну а тут, судя по всему, Паук. Причем везде разные. На первом был – обыкновенный паучок, погуглил – так и зовется – домашний. На втором – крестовик и т.д. Вещдоки – в ментуру, бабу – в дурдом».

«22 июня, понедельник. Надо что-то делать. Взглянул в этот проклятый список, моя очередь – через одного. Страхово. Не по-детски. Таня тоже затужила, опять депрессняк. Опять хочет выйти из игры, опять не даю. Слишком поздно. Либо мы схватим Паука с поличным, либо сдохнем все. Другого не дано. Решил дать себе слово всерьез заняться делом, в пятницу быть на посту. Следующий – Кардашьян. Сосиська пробует его уговорить смотаться в М. Под надзор. Тот – как-то странно упирается, грит, в пятницу важная встреча. С кем? Со шлюхой? Кардашьян – профессиональный сутенер, организует нужным людям элитный отдых. Придется постоять со свечкой, как в анекдоте».