- Не везет нам, - сказал я, - то Керенский был, то немцы приходили, то бандиты, а теперь Деникин.

Васька вздохнул:

- Не везет, это верно... Только мы с тобой должны помочь Красной Армии. Обязательно должны помочь.

- Я знаю чем. Гранату отдадим.

- Какую гранату?

- Помнишь, в речке нашли?

- Она не действует: подмокла, заржавела...

Вдруг Васька что-то вспомнил:

- Вот что. Надо отдать патроны, которые насобирали. У тебя сколько?

- У меня четыре обоймы. Три да четыре - семь. Семь обойм по пяти патронов, сколько это будет?

По пальцам мы подсчитали: тридцать пять патронов да еще десять штук.

- Маловато, - разочарованно протянул Васька.

- У Илюхи бы взять, - подсказал я. - Рыжий целое корыто натаскал.

- Откуда?

- Наворовал. Что ты, не знаешь рыжего?

- Надо отнять, - сказал Васька.

- Отнимешь, когда он их в землю зарыл.

- А ты скажи, арестуем.

- Все равно не даст. Жадюга!

- Тогда выиграй. Поди и заставь играть. Мне, сам понимаешь, нельзя, я теперь комсомолец.

- А если проиграю?

- Нельзя, что ты!

- Ну а если не повезет?

- Не везет только лентяям. А ты должен сказать себе: выиграю - и все! Может быть, как раз нашими патронами самого Деникина убьют, понимаешь?

- Понимаю.

- Иди играй! А в случае чего - отнимем.

Я захватил патроны и помчался к Илюхе.

- Сыграем? - предложил я, когда Илюха вышел за калитку и уселся на лавочку.

- С тобой играть - только время терять. Один заржавленный патрон найдет, и тоже - давай сыграем!

Я вынул из-за пазухи новые обоймы. У Илюхи загорелись глаза. Он поглядел на меня весело, как на легкую добычу.

- Ладно, давай, - согласился он, - только не уходи, я сбегаю за патронами.

Я видел в щелку забора, как Илюха, озираясь, не слежу ли я за ним, юркнул незаметно в сарай. Не появлялся он долго.

Я забеспокоился: уж не струсил ли? Но Илюха вернулся и показал мне обойму.

- Одна только? - разочарованно пробурчал я. - А хвастался: целое корыто!

- Выиграй эти, тогда увидишь.

Мне так хотелось выиграть, что я уже представлял себя обладателем всех Илюхиных сокровищ. Подумать только - целое корыто патронов принесу к Ваське.

Мы высыпали из карманов старые пустые гильзы, чтобы ставить на кон. Боевые не ставили, чтобы не помять их, да и опасно было: патроны могли взорваться при ударе.

- По скольку будем играть? - спросил Илюха.

- По пяти.

- Ставь!

- Не бойся, поставлю.

Длинный ряд из десяти патронных гильз выстроился перед нами. Мы отсчитали шесть шагов, провели черту, через которую нельзя переступать, померились на палке, кому начинать. Выпало мне. Руки у меня дрожали: Васька сказал - обязательно выиграть, а вдруг проиграю?

Я размахнулся.

Тяжелая бита просвистела мимо гильз, не задев ни одной. Лишь облачко пыли взметнулось позади кона.

Илюха сделал огромный шаг, прицелился, и звон медных гильз больно отдался у меня в сердце. Илюха выиграл сразу шесть патронов. Стали добивать остальные, и он сбил еще три. Как я ни старался, но и последнюю гильзу сшиб Илюха.

Пришлось отдать целую обойму новеньких боевых патронов. (Правда, я сначала отдавал немецкие с тупыми пулями, а русские приберегал. Васька рассказывал, что у немцев разрывные пули: прямо в груди разрываются. Чего только не придумают буржуи для того, чтобы рабочих убивать!)

- Еще сыграем! - издевался надо мной Илюха, а сам прятал мои патроны, распихивал по карманам, клал в шапку.

- Сыграем, сыграем. Давай по десяти, - предложил я.

- Ставь!

Второй кон Илюха тоже выиграл. Я так волновался, что за пять ударов сбил только две гильзы.

- Еще? - издевался рыжий, пряча мои патроны к себе за пазуху.

С обидой поставил я на кон последние два патрона. Сейчас Илюха собьет их, и все будет кончено. Называется, помог Красной Армии!

Я огляделся, не идет ли Васька. Если крикнуть ему, Илюха испугается и убежит.

Начинать игру опять выпало мне. Дрожали руки и ноги. Чтобы успокоиться, я отложил биту и стал подтягивать штаны, хотя в этом не было надобности.

- Бей, чего тянешь?

- Подожди, штаны спадают.

- Потом поправишь, бей!

- Хитрый. Может, мне неудобно. Что, я не имею права штаны подвязать?

- Бей, а то брошу играть!

Напрасно я оглядывался: Васьки не было видно.

- Не спеши на тот свет, там кабаков нет, - говорил я, чтобы как-нибудь оттянуть время.

Ничего не помогло: я проиграл. С радостью запустил бы я свинчаткой в Илюху, но ничего не поделаешь: игра есть игра.

- Я сейчас еще принесу, ладно? - сказал я, боясь расплакаться от обиды.

- Неси, да побольше, - смеялся Илюха. - Мне патроны пригодятся.

- Сейчас принесу, только ты жди.

- Ладно. Побыстрее!

Ваську я нашел в сарае. Он только что залил свинцом охотничий патрон. Свинчатка была еще горячая.

- Вась...

Больше я не мог выговорить ни слова. Васька взглянул на меня и все понял.

- Не везло, Вась, ну что я мог поделать, - пытался я оправдаться.

Васька сердито напялил картуз, взял четыре свои обоймы и сказал мне с досадой:

- А я хотел подарить тебе новую свинчатку.

С унылым видом я поплелся за Васькой, а он, решительный и злой, широко шагал по двору к уличной калитке. Илюха сидел на лавочке и грыз семечки, далеко отплевывая шелуху. Он даже не глянул в нашу сторону. Васька подошел и взял его за рубаху.

- Не хватай за грудки, чего ты хватаешь, отойди!

- Ты Леньку обыграл?

- Его и курица обыграет.

- Играй со мной.

- Не желаю. С Ленькой буду.

- А я тебе говорю: играй!

- Не имеешь права заставлять.

- Ленька, сними с него шапку!

Я только того и ждал, сорвал с Илюхиной головы картуз и спрятал за спину.

- Отдай шапку!

- Будешь играть - вернем, - сказал Васька.

- Ладно, задаешься чересчур. Ставь гильзы на кон.

Игра возобновилась. У Васьки был такой сердитый вид, и он так ловко сбивал медные гильзы, что Илюха забеспокоился. Но он надеялся выиграть.

Жадности в нем не было предела. Проигрывая, Илюха приносил из дому все новые и новые обоймы, желая отыграться.

Илюха нахально спорил, требовал права переступать за черту, потому что у Васьки ноги длиннее. Васька на все соглашался.

А тот требовал все новых уступок. Он настоял, чтобы Васька ставил на кон два патрона против одного Илюхиного. Васька и здесь не спорил.

Я догадывался: Васька боялся, как бы Илюха не убежал, ведь нужно было выиграть у рыжего все патроны.

Васька играл со злостью, он бил почти не целясь, и гильзы со звоном разлетались по сторонам. Я едва успевал собирать их. Васька сердился и на Илюху, и на меня: мы вынудили его заниматься такими пустяками, как игра в патроны.

Илюха разозлился. Он готов был затеять драку, обвинял Ваську в мошенничестве. Васька не спорил, заново ставил гильзы на кон и вторично сбивал их.

Я уже отнес домой три раза по десяти обойм, а игра только разгоралась.

Сначала Илюха проиграл все немецкие патроны, с тупыми пульками, потом стал приносить русские, с острыми, как жало, свинцовыми пулями, те, что были нам нужны. Васька забирал патроны у Илюхи и отдавал мне, подмигивая: неси, мол, домой.

Илюха проигрался вчистую, семнадцать немецких обойм и двадцать три русских, не считая одиночных патронов, которых набралось несколько пригоршней. Я ссыпал их в подол и отнес домой.

Илюхе уже не на что было играть, но он не отпускал Ваську:

- Давай на шапку.

- Своя имеется, - ответил Васька.

- Ну на деньги! Продай десять патронов!

- У других покупай. Я не Цыбуля, чтобы торговать.

- Тогда на конфеты, Вась. По три штуки на патрон дам, хочешь?

- Сладкого не люблю, - отвечал Васька, надевая шапку, которую снял во время игры.

Илюха не знал уже, что сказать. Он схватил Ваську за рукав:

- Что же ты, обыграл и уходишь? Так, значит? За бомбу сколько патронов дашь?