Закуток наш оказался на диво удобным. Народу пока было не очень много, танцпол и вовсе пуст — все кучковались у столиков, причем предпочитали именно висячие, в «сотах», так что сразу же приступить к осуществлению плана по обольщению belle ragazze у Луиджи не получилось за отсутствием выбора. Те фемины, что наличествовали в пределах досягаемости, отпугивали потенциальными неприятностями в виде особей мужеска полу, хоть и зеленых, но сильных и наглых. А одиноких красоток пока не наблюдалось.

— Сдается мне, вы в пролете, синьор Монтанари, — поддел я Лу, лениво отхлебнув пива — брать здесь виски поостерегся. — Голяк конкретный. Или ты думаешь, что сможешь отбить, например, вон тех двух кошечек у кодлы отморозков?

— Mia madre! За кого ты меня принимаешь, Дэнни?! — оскорбился тот. — Еще никогда Луиджи Монтанари не ввязывался в разборки из‑за женщин! По пьяни, из гордости, да просто из удали молодецкой — но не из‑за женщин! Запомни это!

— Еще скажи, что они сами тебе на шею вешаются.

— Именно так. Просто надо знать, кого обрабатывать.

— Угу.

— Ах, вот ты значит как?! Все, не буду рассказывать. Мучайся.

— Обязательно. Кстати, пиво дрянь.

— Не действует?

— Еще как действует! Но только побочным эффектом. Где тут сортир?

— Где‑то в той стороне, — махнул рукой Луиджи. — У официанта спроси.

Поиск стратегического объекта затянулся, но цели я в конце концов достиг. Покончив с делами насущными, намеренно дал крюк вокруг танцпола — очень меня здешний дизайн впечатлил. Хорошая, годная стилизация — полное ощущение, что веселишься в центральном посту инопланетного корабля, чему также способствовали очертания сцены и оформление аудиосистемы. Плюс светомузыка, смахивавшая на тревожную сигнализацию — этакое мрачное мерцание в рваном ритме. Классно, короче. Для очистки совести поднялся на ближайшую смотровую площадку и пожалел, что Луиджи предпочел диван у стенки. Правда, ни одной свободной, хм, ложи я не обнаружил, так что пришлось заочно извинить напарника. Но все равно жалко. Особенно кайфово на верхотуре, под потолком, имитирующим спиральную галактику, еле заметно вращающуюся вокруг черной дыры.

С неудобством пришлось смириться. Вспомнилось еще одно изречение тренера дяди Коли: завидуй молча! Вот я и помалкивал, переставляя ноги. И как ни растягивал удовольствие, пришлось вернуться к Луиджи. Тот все также потягивал пиво, только рядом с ним на столе красовались уже три пустых кружки.

— Ты не лопнешь, мой любвеобильный друг?

— Не — а. Это для разгона. А пятая пойдет для удовольствия.

— До сортира‑то добежишь?

— Легко! — не повелся на провокацию Лу. — Не переживай, я норму знаю.

— Это чтобы меньше не выпить?

— Хм. Повеселел, — удовлетворенно кивнул напарник. — А говорил, не пойду. Польза налицо! Официант появится, еще по одной закажи.

— У меня есть.

— Не — а.

Н — да. Зарубка на память: не пить пиво на спор с Луиджи Монтанари. И не оставлять без присмотра кружку.

— Так, Дэнни, не расслабляйся, я быстро.

Расправился‑таки с четвертой и решил освободить емкость для новой порции. В добрый путь, как говорится. А я просто посижу, в потолок потаращусь. За галактику дизайнеру жирный плюс — очень медитативное зрелище. Только пиджак сниму, да галстук расслаблю. Хотя, к черту! Пусть в кармане поживет. Ворот расстегнуть, рукава закатать (блин, куда запонки сунуть?!), скучающее выражение на морду — чем не клубный завсегдатай? Еще бы очки черные, но при здешнем освещении это уже глупость, граничащая с мазохизмом. А все‑таки хорошо. И обстановка расслабляющая, и пиво в тему — прохладное, густое, темное, как тени в углах зала. Жизнь, похоже, налаживается. Не хочу говорить «хоп!», но… если все срастется удачно, еще и кэпа с Грегом подвину, и тогда оторвемся. Мак меня однозначно поддержит, Свену и ученым все равно, Мисс Лед — наш биолог и по совместительству медичка Сьюзан Старкова — само воплощение субординации, а Асти с меня клятву взяла, что я ее не брошу, когда за сокровищами отправлюсь. Стр — р–рашная тайна, ага. Как дети малые. Блин! Асти!.. Ну что за нафиг!.. Наплевать и забыть, наплевать и забыть. Пусть повзрослеет и в собственных чувствах разберется, а потом поговорим.

— Скучаешь, чувак?! — плюхнулся на диван Лу. — Где мое пиво?

— Не принесли еще, — обломал я напарника. — Удачно сходил?

— Стал легче на два литра, если ты об этом.

— Литр — мера объема, а не массы, темнота. Но я не об этом, ты прав.

— Пофиг. По основному вопросу тоже профит.

— Где? Кто?

— Отсюда не видно, к бару выйди. Третий столик в первой очереди.

— Это у сцены, что ли?

— Не совсем, чуть сбоку. В том направлении смотри, не ошибешься. Блондинка с косичками слишком для меня худая. А с ней богиня! Венера! Mia madre! Когда эти олухи программу начнут?!

— А просто за столик подсесть? Или к себе позвать?

— Как можно! — всплеснул руками Лу. — Я же не жиголо какой‑нибудь. И не мажор с папенькой — толстосумом! Только приглашение на танец! Как бы случайно. Назойливые девчонкам не нравятся.

— Да ты прямо дон Жуан!

— Смейся, смейся. Вот увидишь, я отсюда уйду с симпатичной крошкой. А ты будешь коротать время в одиночестве. Подробности опущу. Ты пойдешь кандидаток смотреть, или как?!

— Да схожу, схожу.

— На глаза им не попадайся. Ты еще не в форме, рожа почему‑то не кислая. Весь план мне порушишь.

А ловелас‑то волнуется. Что же там за красотка сидит, что Лу на нее так повелся? Теперь уже точно гляну, из принципа. А для маскировки в бар наведаюсь, оценить ассортимент. План показался годным, и я направился к стойке, стараясь держаться в тени — фамильная паранойя взыграла. И, едва разглядев искомый столик, возблагодарил судьбу за собственную мнительность — только благодаря ей вовремя отступил к стене, укрывшись в полумраке.

Не знаю, как насчет Венеры, но примеченная Луиджи деваха и на меня произвела приятное впечатление — молодая, лет двадцати, высокая и стройная, с короткими смоляными волосами. Подробностей не разглядел, далеко, да и сидит боком. Спросите, как догадался насчет высокой? Да элементарно, сравнил с подружкой, над которой та возвышалась на полголовы. А за эталон я ее принял, потому что прекрасно знал вот уже год как — это оказалась Асти. В коротком облегающем платье из чего‑то блестящего и изящных туфельках вместо обычных шортов и ботинок а — ля Лара Крофт, да и на голове изобразила что‑то объемное, нарочито небрежное, как будто косы неплотно заплела, но, вне всяких сомнений, именно она.

А с чего бы мне еще шифроваться? Перед незнакомыми девицами робеть не привык, уже взрослый мальчик, ага. Зато с мисс Свенссон пересекаться отчаянно не хотелось. Особенно с учетом того обстоятельства, что рядом со столиком торчал какой‑то хлыщ, по виду — типичнейший клаббер, из той социальной прослойки, что традиционно именуется «золотой молодежью». То бишь априори хамоватый, наглый и высокомерный. Кстати, вот и разгадка, где я название слышал — утром Астрид упоминала ди — джея на астероиде. И что вроде бы ее сюда приятели звали. Получается, хлыщ — приятель? Не, судя по позам и реакции девушек, свободный охотник вроде Луиджи. А с приятелями, скорее всего, не срослось. С другой стороны, мне какая разница? Как отмазка прокатит. Пойду, дружка обрадую.

Обратный путь много времени не занял, и вскоре я плюхнулся на диван напротив умиротворенно потягивавшего пиво Луиджи.

— Обломайся, Лу, их уже какой‑то щегол обхаживает.

— Досадно, — чуть не подавился портером тот. — Когда успел?!

— Вот как раз сейчас, — пожал я плечами. — Пока один ленивый итальяшка пивасом накачиваться изволит.

— Я бы попросил!

— А я бы отказал. Все, братуха, расслабься. Ушел поезд.

— Блин, придется новых искать, — окончательно расстроился Луиджи. — А ты уверен, что он их… того?

— Уверен. Прямо по твоему совету, как не надо делать — подвалил к столику и осыпал непристойными предложениями.