Часть II

Ночь

Серо-синее. Сумеречное. Вид от первого лица. Целует полугодовалого ребёнка и передает его молодой женщине. Она прижимает темноглазого младенца к груди. Женщина одета просто, но не по-крестьянски, голова её покрыта. На груди затейливый круглый крест. Лицо женщины напряженное и даже испуганное, в беспокойных синих глазах блестят слёзы.

В чёрном тоннеле мелькают огни и чьи-то фигуры. Люди бегут. При слабом красноватом свете факелов всё же заметно, что люди вооружены луками и мечами.

Бежит по каменной лестнице. Вокруг уже гораздо светлее. Слышны топот ног, лязг оружия и чьи-то громкие испуганные голоса.

Каменные стены сменяются дверными проёмами, и наоборот. Мимо проносятся неясные силуэты. Доносятся дикие крики.

В просторной светлой комнате перед широким ложем, на краю которого сидит женщина в богатом красном одеянии. Её голова с тяжелыми тёмными косами опущена. Внезапно она выпрямляется, и становится видно разрастающееся тёмно-бурое пятно под её руками, прижатыми к груди. Из приоткрытого рта сочится густая чёрная кровь. Молодое лицо женщины искажается, она кричит.

***

Бэла, вздрогнув, просыпается. Она в машине. За окнами непроглядная тьма. Рядом — Паша, он что-то просматривает в телефоне. Даже в слабом белёсом свете телефонного экрана заметно, что лицо Бэлы блестит от пота. Она садится прямо и оборачивается. На задних сиденьях пусто. Бэла смотрит вперед, но там один Даниель. Он постоянно проверяет маршрут по навигатору. За лобовым стеклом виден только свет фар и кружащие в этом свете бесконечные хлопья снега. Автомобиль двигается очень медленно. Бэла растерянно вертит головой и ёрзает на месте.

Паша замечает, что Бэла проснулась:

— О! С добрым утром! Вообще-то, пока ещё ночь.

Заметив её волнение, добавляет:

— Да не дёргайся ты так! Проверяет обстановку.

— В такую метель!?

Паша безразлично пожимает плечами:

— Он местный, не заблудится.

Бэла привстает, чтобы обратиться к Даниелю, но тут машина тормозит, и на переднее сиденье садится Драган.

— Res je, to je prava pot. Samo grad ni razsvetljen, — сообщает он по-словенски и сразу же поясняет для Паши: — Всё правильно, это та дорога. Просто замок не освещен.

Даниель, нажав на газ:

— Čudno! Verjetno zaradi sneženja ni elektrike. (Странно! Наверное, из-за снегопада нет электричества.)

Бэла, придвинувшись к передним сиденьям:

— Мы на месте?

Паша, оторвавшись от телефона:

— Уже минут сорок тут кружим. Я начинаю думать, что в такую погоду мы одни сюда сунулись. Гром, небось, где-нибудь в тепле отсиживается.

Драган, не оборачиваясь:

— Вряд ли.

— То есть без вариантов? — уточняет Паша.

— Гром не поедет сюда в одном случае: если я допустил ошибку.

Вмешивается Даниель:

— Verjemi mi, ni naredil napake. (Поверь, ошибки он не допустил.)

Паша всё равно продолжает:

— Ну, не знаю… У него и в России, наверняка, есть места, где спрятаться.

Драган отвечает, но без полемического запала:

— Теперь нет.

Встревает Бэла с эмоциональной ремаркой:

— Как ты не понимаешь?! Драган убрал всех громовских бугров. И землю его уничтожил. Теперь ему некуда деваться и не на кого положиться, он сам должен ехать за землей!

Паша фыркает:

— За землей? — и возвращается к спору: — То есть ты уже давно охотишься за Громом, но он ничего не подозревал?

Тут снова вмешивается Даниель:

— Ja, ni zavedal. Dragan vama ni povedal. Operacija je bila le genialna — bliskovit in hkraten napad na vse njegove skladišče. Dragan je načrtoval in sledil, jaz sem koordiniral in pobral ljudi. (Да, не подозревал. Драган вам не рассказал. Операция была просто блеск — молниеносный и одновременный удар сразу по всем его схронам. Драган разрабатывал и выслеживал, я координировал, подбирал людей.)

Бэла дает вольное переложение для Паши:

— Они сначала тихо всё разведали, а потом напали сразу по всем фронтам.

Но едва договорив, она задумывается, а потом тревожно замечает:

— Но теперь, после того, как ты его ранил, он, наверняка, уже догадался, что его хотят загнать в ловушку…

— Надеюсь, не обо всём догадался.

Даниель добавляет:

— Še en as imamo v rokavu. (У нас есть ещё туз в рукаве.)

Бэла успевает перехватить укоризненный взгляд, который Драган мимолётно бросает на Даниеля. Она набирает воздуха, чтобы что-то сказать, но тут у Паши звонит телефон.

— Алло! Алло!

Паша поднимает взгляд на окружающих, которые невольно повернулись, услышав звонок.

— Связь плохая, прервалось, — поясняет он.

Бэла в своей излюбленной манере картинно закатывает глаза.

Драган:

— Отключи звук.

Паша ерошит волосы и одновременно что-то проделывает с телефоном.

А Даниель торжественно объявляет:

— Prišli smo! (Приехали!)

***

Паша и Бэла топчутся снаружи машины в свете фар. Перед ними закрытые ворота. Снег валит всё сильнее. Паша, нетерпеливо смахивая с себя налипшие хлопья:

— Может, просто разогнаться и протаранить?

Бэла отзывается полунасмешливо-полувозмущенно:

— Лобовая атака — твой конек! Это музей, на минуточку, культурное наследие. Имей уважение!

— Да, надоело уже ждать!

— Тогда почему не пошел с Драганом?

Паша мнется, стряхивает снег с волос:

— Даниель, а далеко этот тайный ход?

Даниель, высунув голову из машины:

— Dragan je šel sam, ker tam mogoče je nekakšna past. Bolje je, da počakamo tukaj. (Драган пошел один, потому что там может быть западня. Нам лучше подождать здесь.)

Паша выжидательно смотрит на Бэлу. Та с серьёзным видом поясняет:

— Он сказал: «Зачехли героя. Драган уже скоро».

— Смешно. Я идиот, по-твоему? К тому же здесь тоже может быть опасно.

В этот момент в воротах открывается дверца, и появляется Драган. Его одежда испачкана землей, но лицо и руки на удивление чистые, впрочем, он демонстративно вытирает руки платком:

— Там кто-то недавно побывал. Но нас не ждали — никаких ловушек и подвохов.

Даниель комментирует из машины:

— Dobra novica! (Хорошая новость!) — и заводит мотор.

Все месте: Драган, Паша и Бэла, — вращая рычаги, поднимают ворота, чтобы проехал Даниель.

Группа идет по двору замка. В руках мощные фонари и сумки (самая большая у Драгана). Во главе группы Драган, за ним Даниель. Бэла и Паша идут парой.

Паша бесхитростно интересуется:

— У тебя что, отец — серб? Почему ты так хорошо его понимаешь? — кивает в сторону Даниеля.

Бэла хмыкает:

— Теперь тебе интересно?

Паша делает виноватое лицо.

— Не знаю. Может, был сербом, а может, эскимосом. Какое это имеет значение, когда мы в Словении?

Паша ни чуть не смущен её ответом:

— Иногда я тебя совсем не понимаю.

— Взаимно. Но ты мне напомнил, какой ты всё же забавный.

Они останавливаются под стенами замка, скользя по нему фонарями. Над ними мрачно возвышается шершавая каменная кладка, теряясь в вихре снегопада. Замок совершенно темен. Кроме света их фонарей, нигде не проскальзывает ни искорки. Редкие мелкостекольчатые окна зловеще поблёскивают.

Паша:

— Даже сторожа нет?

Даниель:

— Razglejmo se naokrog. (Посмотрим.)

Группа подходит к невзрачному прямоугольному зданию, которое, очевидно, является современной постройкой и служит административным корпусом музея. Тут темно, как и в самом замке. Все нерешительно осматриваются. Драган привлекает внимание остальных, указывая куда-то в роящуюся снегом темноту.

Двинувшись в указанном направлении, компания натыкается на небольшое неогороженное кладбище в пять-шесть могил. Древние каменные кресты печально кренятся к земле, словно не выдерживая порывов снежной бури. В одном месте земля разрыта. Снег уже успел припорошить чернеющую свежим грунтом яму.

— Это его могила, — комментирует Драган.

Даниель глубокомысленно изрекает:

— Ni vrnil se v svoj grob. Torej, imeli smo prav — ve, da ga iščemo. (В свою могилу не вернулся. Значит, мы были правы: он понимает, что мы его ищем.)

Паша, бросив на Бэлу вопросительный взгляд, подталкивает её локтем, и она, вздохнув, кратко передает сказанное:

— Гром знает о нас.

Паша энергично констатирует:

— То есть мы опоздали. Он ушел.

Драган:

— Нет, у него где-то в замке есть укрытие.

И тут на Пашу находит внезапное озарение:

— Слушайте, если у вас так много людей, почему вы не послали кого-то сюда заранее?