Затихающий голос Лизы:

— Oh, it's not, like, definite. I'm not sure yet. My mom supports the idea, but my dad is against. (Да, это пока так, просто. Не решено окончательно. Мама — за, папа — против.)

— Don't forget my… (Учти и мое…) — конец фразы растворяется в темноте.

Бэла и Драган в молчании продолжают спуск. В сгустившемся мраке всё тревожнее звучит гулкое эхо их шагов. Всё выше и меньше клочок светлого неба над их головами. Беспокойный луч фонаря, скользя по шероховатым стенам, выхватывает из тьмы лишь небольшое световое пятно, зыбкое и слабое, тонущее в плотной непроглядности каменного мешка.

На дне колодца Бэла осматривается. Книзу каменный мешок значительно расширился: проём наверху диаметром не больше трех метров, а здесь уже круг увеличился как минимум метров до пяти. В стене у пола видна небольшая дыра, а рядом валяется несколько выломанных из стены кирпичей. Присев, Бэла заглядывает в отверстие:

— Ты говорил, что всё заделано?

— Проверял, насколько крепко. Это всё, что я смог выдолбить без инструмента.

— Взрослый человек не пролезет, — Бэла всё ещё смотрит в пролом, как вдруг что-то мелькает на границе света и тени.

Бэла, вздрогнув, отступает, но тут же снова приникает к пробоине. Драган, заметив её испуг:

— Что там?

— Показалось. Это подвал?

— Да. Надо попросить парней, чтоб они снова всё заделали.

— Ясно. Это не то. Тут где-то должен быть тайный ход.

Бэла выпрямляется и начинает шарить фонариком дальше, ощупывая стены и топая по полу. Драган некоторое время выжидательно следит за Бэлой, а потом перехватывает у нее фонарик и, поставив его на пол, берет Бэлу за плечо:

— Когда мы покончим с этим, ты можешь всё забыть.

Бэле волей-неволей приходится посмотреть на Драгана. Их лица, освещенные снизу, превращаются в причудливые маски, зрачки призрачно мерцают, переходя из света в тень. Драган снимает рюкзак и, опустившись на пол, начинает в нем что-то искать, выкладывая мешающие ему вещи: большая бутыль в оплетке, пара перевязанных суровой нитью чёрных кольев, связка крупных ключей, книга-ежедневник, круглый, по-видимому, латунный нательный крест на толстой цепочке… Бэла, заинтересовавшись, присаживается рядом и берет крест в руки.

Молодая женщина, одетая просто, но не по-крестьянски, прижимает к себе ребёнка. На её груди затейливый круглый крест.

Бэла переворачивает крест на ладони. Сзади еле видна сильно затёртая надпись: «Morte accepta, regrediar». Бэла с волнением:

— Это твой?

Драган, всё ещё роясь в рюкзаке, бросает мимолётный взгляд на вещицу:

— Нет, это моей матери.

Бэла подносит крест к его глазам, показывая надпись:

— А ты знаешь, что это значит?

Драган безразлично мотает головой:

— Это на Латыни. Но Латыни я не знаю.

— Шутишь? Я думала, в Средневековье все говорили на Латыни.

Бэла продолжает любоваться крестом: проводит пальцем по надписи, снова переворачивает на лицевую сторону — по круглому краю идет замысловатый орнамент, похожий на вьющееся растение, в центре креста острая четырехгранная шишечка. Драган равнодушно отзывается на слова Бэлы:

— Может быть и так. Я не помню, — и протягивает ей маленький кожаный мешочек, затянутый шнурком, — Вот!

Бэла оставляет крест и, открыв мешочек, вытаскивает из него иссиня-красный, почти чёрный, полупрозрачный камень размером с миндаль. Она вопросительно смотрит на Драгана. Тот поясняет:

— Это камень из алого перстня.

Бэла с непониманием пожимает плечами.

Драган добавляет:

— Камень забвения. Когда хочешь, что-то забыть, подумай об этом, сжимая камень в ладони. Отдай ему каплю своей крови, и, впитывая кровь, он заберет и воспоминания.

— Ах, да… Алхимик, — Бэла рассматривает камень на свет, — А ты сам пользовался этим?

— И не раз.

— Почему же он такой чёрный?

Драган не отвечает, и Бэла поднимает на него глаза. На его лице недоуменно-насмешливое выражение. Бэла спохватывается:

— Ах! Ну, да… Я и забыла, — отдавая камень Драгану, — Кажется, он мне не нужен.

Драган возвращает камень в мешочек и молча кладет всё в карман куртки Бэлы. Бэла состраивает недовольную гримаску, но больше не спорит:

— Хорошо. Раз у тебя такой благожелательный настрой, может, всё же объяснишь, что это было сегодня? С зеркалом?

Драган, собирая вещи в рюкзак:

— Просто случайность.

— То есть, хочешь сказать, что в этом нет ничего особенного? Вампиры сплошь и рядом могут отражаться в зеркалах?

Драган терпеливо, но без особого желания объясняет:

— На самом деле, вампиры в зеркалах отражаются, просто обычно человеческий глаз этого не видит так же, как не видит призраков, например.

Бэла с некоторым раздражением:

— Спасибо за призраков, но я не о том, спрашиваю. Почему все видели твое отражение? Это что, знаменитый вампирский гипноз?

Драган снисходительно:

— Ты переоцениваешь мои возможности.

— Ну, бывает же массовая истерия.

— Тогда сначала надо было вас пару часов накачивать душеспасительными беседами с песнями, танцами и бубнами.

Бэла с досадой поднимается на ноги и берет фонарь:

— Ясно! Не хочешь объяснять, не надо.

Драган, надев рюкзак, примирительно:

— Я же сказал, просто удачное стечение обстоятельств.

Бэла саркастически:

— Видимо, Луна в Овне или Венера в Скорпионе…

Драган пытается покончить с этой темой:

— Что-то типа этого. Не зацикливайся. Даниель сглупил, но я думаю, он сам тебе уже всё рассказал.

Бэла, обследующая стены колодца, внезапно поворачивается к Драгану:

— Кстати, Даниель сказал, что на фото и видео ты тоже…

Драган с чувством, но без злобы:

— Болтун!

— Но если это правда, то как же в аэропорту: проверка паспорта, сканеры и всё такое?

Драган, очевидно, уставший от того, какой оборот принял их разговор:

— Да, паспортный контроль — одна из насущных проблем, где-то наравне с проблемой пропитания.

Бэла, вспылив:

— Как мило, что ты напомнил мне! Я ведь всего лишь чей-то позавчерашний бутерброд, у которого вот-вот истечет срок годности.

Драган невозмутимо:

— По крайней мере, люди умирают по-настоящему.

Бэла, не сдерживая эмоций:

— Что же ты за сволочь такая! А знаешь, я рада, что вампиры хотя бы боль чувствуют!

— И не только физическую…

Бэлу понесло:

— Ух ты! Какие мы нежные! Да вампиры недаром славятся своей тонкой душевной организацией. Вурдалак, упырь, кровосос — это же синонимы всего самого деликатного, затрагивающего самые чувствительные струны души! Ты, наверное, думаешь, я сейчас расплачусь и начну просить прощения? А вообще, по фиг! Мели, что хочешь. Ненавидеть тебя сильнее ты меня уже не заставишь. Сильнее просто некуда!

— Плохо ты меня знаешь… — в тоне Драгана заметна ирония.

— Ах! Ну, да! Я же не дочитала. Что там ещё было? Расчлененка, убийство беременных?

Драган молчит, что, видимо, раздражает Бэлу ещё сильнее:

— Да! Точно! Если этот твой камень работает, я буду просто счастлива тебя забыть!

В течение всей перепалки Бэла продолжает машинально обшаривать стены и пол лучом фонаря. Вдруг Драган перехватывает её руку с фонарем и направляет свет куда-то в пол:

— Стоп! Смотри!

Бэла напряженно смотрит туда, куда указывает Драган, но по её лицу понятно, что ничего особенного она не замечает. Драган опускается и проводит пальцем по едва заметным выщербинкам в полу.

— Просто дырочки какие-то, — недоумевает Бэла

— Тут раньше было металлическое кольцо, я думаю. Чем бы поддеть?

Драган отстёгивает от рюкзака шёлковый ремешок и, примерившись, рвет его на три тонких ленты. Бэла забирает одну и при помощи стилуса (указки для телефона) заправляет её в отверстие в каменной плите.

Спустя пару минут операция заканчивается успехом. Драган сжимает в кулаке концы ленты, пропущенной через камень в полу, и без видимых усилий приподнимает всю конструкцию. Из пола выдвигается внушительных размеров каменный блок. Драган подхватывает его другой рукой снизу, перемещает в сторону и ставит на пол.

В полу открывается обширный проём. Бэла светит фонарем в темноту обнаруженного ими тайного хода. Под светом фонаря поблёскивает вода. Драган тоже склоняется над лазом:

— Наверное, это вода из озера сюда доходит. Надо проверить, куда он ведет.

С этими словами он садится на пол и начинает снимать с себя обувь. Сидящая рядом Бэла взирает на него с явным неудовольствием: