- Понимаешь, мне просто невыносимо сидеть здесь целый день. С каждым днем я нахожу всё меньше приятного в будничных заботах. Я превратился в слабоумного старика. Каждый день, ложась спать, я говорю себе: завтра. Завтра настанет тот самый день. Потом я просыпаюсь, и решимость исчезает, как исчезли мои зубы.

- Давайте лучше начнем, - сказал помощник, уже слышавший десяток вариаций этой речи.

- Так ли уж это необходимо?

- Вы сами попросили. Способ контролировать слабые места.

- Я мог бы ограничиться чтением доклада.

- Речь не только об этом. Мы уже на четвертой стадии. Если вы хотите стать частью экспедиции, то должны начать встречаться с незнакомыми людьми. Доктор Хочер очень ясно выразился по этому поводу.

Старик нажал на пульте несколько кнопок. Шторы в зале опустились, свет погас. Он вернулся в свое кресло.

- И нет другого средства?

Помощник покачал головой.

- Тогда согласен.

Помощник направился к двери, через которую теперь проникал единственный луч света.

- Джекоб!

- Да, сэр?

- Прежде, чем ты уйдешь... Не мог бы ты минутку подержать меня за руку? Мне страшно.

Помощник подчинился.

Рука шефа дрожала.

Орвилл Уотсон нетерпеливо похлопывал по толстой кожаной папке, покоящейся на его коленях. Он уже больше двух часов отсиживал свой пухлый сад в этой приемной на тридцать восьмом этаже башни Кайн. За три тысячи долларов в час, которые ему платили за консультации, любой другой прождал бы и до Страшного Суда. Но только не Орвилл. Молодой выходец из Калифорнии скучал. В конце концов, борьба со скукой и была двигателем его карьеры.

Он скучал в университете, и по этой причине бросил учебу на втором курсе, несмотря на возражения семьи. Получив работу с хорошей зарплатой в CNET, одной из первых компаний, развивающих новые технологии, он снова заскучал. Орвилл постоянно искал новые и волнующие задачи. Отвечать на вопросы было его настоящей страстью. У него в достатке имелась предпринимательская жилка, и с приходом нового века он оставил работу, чтобы основать собственный стартап.

Орвилла не остановили все возражения матери, которая ежедневно читала в газетах о крахе доткомов. Он засунул свои сто четыре килограмма, светлую гриву и чемодан с вещами в потрепанный фургон и пересек страну ради полуподвала на Манхэттене. Там родилась компания "Глобалинфо". Ее слоганом было "Вы спрашиваете, мы отвечаем". Он мог бы так и остаться погруженным в безумные грезы мальчишкой с расстройством пищеварения, тревожностью и огромными способностями, позволившими ему разобраться в киберпространстве и понять, как функционирует сеть.

А потом случилось 11 сентября, и Орвилл одновременно с бюрократами в Вашингтоне понял три вещи, хотя тем для этого понадобилось несколько лет расследований.

Первое, что их способы управления информационными потоками устарели лет на тридцать. Второе, что в новом политическом климате, сложившемся после восьми лет правления Клинтона, искать информацию стало еще сложней, так что приходилось рассчитывать лишь на "достоверные источники", что в отношении террористов было настоящим абсурдом. И третье, что арабы - это как когда-то были русские в вопросах международного шпионажа.

Мать Орвилла, Ясмина, родилась и много лет прожила в Бейруте, прежде чем выйти замуж за привлекательного инженера из Саусалито, который по окончании своего ливанского проекта переехал обратно в Штаты. Тоскующая по родине Ясмина обучила плод этого союза и английскому, и арабскому.

Сделав себе в сети множество фальшивых личностей, Орвилл обнаружил, что интернет - настоящий рай для всякого рода экстремистов. Неважно, на каком расстоянии находились десять радикально настроенных человек, в сети дистанции составляли какие-то миллисекунды, при полной анонимности. Неважно, насколько сектантскими были их идеи, там они находили тех, кто думает так же. Через несколько недель Орвилл собственными средствами добился того, чего не сумел ни один оперативник из западных разведок: проник в самые радикальные организации исламских террористов.

Однажды утром в начале 2002 года Орвилл направился на юг, в сторону Вашингтона, с четырьмя полными коробками бумаг в багажнике. Он позвонил в дверь штаб-квартиры ЦРУ и попросил встречи с человеком, занимающимся исламским терроризмом, заявив, что обладает ценной информацией. Он передал из рук в руки десять листов, где кратко было изложено то, что он обнаружил. Принявший его смуглый аналитик заставил прождать два часа, прежде чем сделать одолжение и прочесть его доклад. После чего он встревоженно позвонил начальству. Внезапно перед Орвиллом появились четверо мужчин, повалили его на пол, раздели и приволокли в зал для допросов. Орвилл мысленно улыбался во время всей этой унизительной процедуры. Он попал в самую точку.

Когда в ЦРУ поняли, каким талантом он обладает, ему предложили работу в организации. Орвил ограничился ответом, что содержимое этих четырех коробок (которое привело к двадцати трем арестам в США и Европе) - всего лишь бесплатный образец. Если им нужно больше, то придется заключить контракт с его компанией "Глобалинфо".

- И должен добавить, цена обсуждению не подлежит. Не могли бы вы вернуть мне трусы?

Четыре с половиной года спустя Орвилл набрал еще пять килограммов, несмотря на то (или благодаря тому), что упрямо придерживался диеты Аткинса. Прибавил в весе и его банковский счет. "Глобалинфо" наняла восемнадцать человек, занимающихся тщательным анализом и поиском информации для основных правительств западного мира, почти всегда касающейся вопросов безопасности. Орвилл Уотсон стал миллионером и снова начал скучать.

Пока не появилось это задание.

В "Глобалинфо" имелось одно правило. Все поступающие заказы должны быть сделаны в виде вопроса. И этот конкретный вопрос, вместе с припиской "бюджет неограничен", исходящий от частной компании, а не от правительства какой-либо страны, разбудил его любопытство.

Кто такой отец Энтони Фаулер?

Орвилл осторожно поднялся с дивана, на котором ожидал встречи, чтобы немного размять мышцы. Он соединил ладони и вытянул вперед руки, насколько мог. Заказ на информацию от частной компании, даже такой, как "Кайн индастриз", находящейся в числе первых ста в списке Fortune-500, был весьма необычным явлением. Особенно этот - очень странный, о каком-то обычном священнике из Бостона.

О человеке, который казался обычным священником из Бостона, мысленно поправил себя Орвилл.

Вошедший в приемную жилистый и смуглый молодой человек, одетый в элегантный костюм от Каролины Эрреры, застал Орвилла врасплох в процессе потягивания. Служащий, которому едва ли исполнилось тридцать, посмотрел на него со всей серьезностью через очки, состоящие из одних стекол. Золотистый тон кожи выдавал посещение солярия. Разговаривал он с британским акцентом, почти как диктор Би-Би-Си.

- Мистер Уотсон? Я Джекоб Расселл, первый помощник Раймонда Кайна. Мы с вами говорили по телефону.

Орвилл попытался встать нормально, но без особого успеха, и протянул руку.

- Мистер Расселл, очень приятно. Мне жаль...

- Это не имеет значения. Следуйте за мной. Я провожу вас к месту встречи.

Оба покинули затянутую ковром приемную через двери цвета красного дерева в глубине помещения.

- Встречи? Я думал, что передам вам результаты моих изысканий.

- Что ж, всё будет не так, мистер Уотсон. Сегодня вас выслушает Раймонд Кайн.

Орвилл молчал.

- У вас точно нет никаких проблем, мистер Уотсон? Вы плохо себя чувствуете?

- Да. То есть нет. Я хочу сказать, у меня нет никаких проблем, мистер Расселл. Я просто очень удивился. Мистер Кайн...