Бал

Малэ с Ситарелем прошли в зал, где собралось много дроу. Они, собравшись небольшими группами, все чего-то обсуждали, но когда появились Ситарель с Малэ, их разговоры смолкли, чтоб с новой силой возобновиться за их спиной.

— Танцующая… — слышалось отовсюду.

Вечер прошёл скучно. Малэ с Ситарелем принимали поздравления с будущей свадьбой. Кто-то говорил, что она — это благословение Тьмы, которое не отобрать ничем. Знак этого — дети, что родятся после её появления, и все будут очень им рады. А кто-то говорил, что впервые Тьма показала свою любовь к ним так — тем, что послала свою любимую дочь к ним — и это величайшее благословение для них. Но это в принципе было одно и то же и правдой не являлось.

«Правда состоит в том, что меня выкрал обезумевший дроу и быть мне его игрушкой, — грустно подумала она, — а женитьба для него лишь официальное прикрытие». От скуки Малэ стала разглядывать зал: стены из тёмного мрамора, в которых было много неглубоких ниш, обрамлённых колоннами, продолжавшимися и на куполе, как будто стремясь в высоту в одну точку. Единственно, что развеяло тоску этого вечера, это танцы.

Когда Малэ протанцевала только один танец, ей в ухо прошипели.

— У тебя есть выбор, — сказал разозлённый Ситарель, — ты танцуешь или со мной, или ни с кем.

— Хорошо, — в ответ она сказала так же шёпотом, — я буду танцевать только с тобой. Если ты будешь сам танцевать.

«А он неплохо танцует, только, видимо, практики не хватает, — подумала Малэ, вальсируя с Ситарелем, и разозлилась, — но её он с успехом заменяет повышенной активностью рук и желанием более плотного контакта тел во время танца». Это было очень хорошо заметно и не только Малэ, так как он любое движение в танце сводил к именно этому, а окружающие смущённо улыбались, глядя на них — и это при достаточно свободных нравах у дроу!

Решив передохнуть после нескольких танцев, Малэ с неотступно следующим за ней Ситарелем вышла из танцевальной залы, и там её с ним окружили дроу, желавшие озвучить очередные поздравления. Ей сжали локоть, чтоб она остановилась. Малэ обернулась — это оказался Ситарель.

— Твои танцы окончены, а то все уже глаза стёрли, смотря на тебя, — сказал злым шёпотом в ухо тот, — а мне это очень не нравится. И он вывел её из залы, где проходил бал, крепко держа за локоть. Она остановилась, вырывая свою руку из его руки, и сказала:

— Ты сам платье выбирал! — крикнула Малэ шагающему спереди Ситарелю. Его поведение на балу лишь обозлило её — ей так и хотелось высказать ему всё, что она об этом думает.

— Я выбирал, чтоб мне приятно было смотреть… — начал оправдываться он, развернувшись к ней.

— И лапать, — закончила за него она и обвинила, — во время танца ты везде, где мог достать, лапал меня и наслаждался. Именно поэтому окружающие смотрели в нашу сторону, а не из-за меня. И гордо подняв голову, пошла одна в сторону своих комнат, уже успокоившись. Когда негодование прошло, остались лишь усталость и тоска.