Молитва

— Здравствуй, свет! Пускай не солнце, а всего лишь звёзды! Я готова танцевать, вознося хвалу этим звёздам, и пускай вокруг не видно ни зги, но все мои чувства говорят: «Свобода!!!» — нет тех затхлых туннелей с ощущением постоянной опасности, где свет исходит только от моих клинков. Я здесь — я свободна!

Когда спала эйфория от обретённой свободы, я присела и, любуясь звёздным небом, вспоминала, вспоминала… Я вспоминала, как мы с Алу незаметно попытались на кухне набрать еды и как нам это не удалось, потому что вошла Эннар — моя служанка. О мать моя Тьма, как же она завизжала, увидев, что Алу призрак. А эти туннели — только благодаря памяти Алу мы их нашли, но эти туннели его и забрали. Я помню тот бой, когда я потеряла Алу…

— Нет, не потеряла… — тихий шёпот.

— Алу?

— Я с тобой, пока клинки у тебя…

— Алу! Вернись…

— Я отдохну и приду… когда-нибудь приду, наверное…

И всё. Теперь я одна. Я потеряла Алу, потому что там, в пещере, появилась Ллолт. Тот бой я буду помнить и уже не забуду. Как символ ирреальности происходящего. Я помню каждый удар… Я шла, рядом плыл Алу, рассказывая, как мы отсюда выберемся — вроде просто — иди себе прямо по туннелю… Он ведёт на поверхность — видимо, дом Дьен всегда не особенно любили, или у кого-то из предков Алу была паранойя. Мы шли и смеялись — я немного грустно после предыдущих событий, а Алу пытался меня развеселить. А потом мы услышали звуки погони и побежали… Как я бежала! Сначала это был туннель, потом он внезапно расширился, и я оказалась в пещере. Я почти добежала до её середины, и вдруг перед о мной появилась Ллолт. Я с изумлением смотрю на неё и вижу, как она смотрит на что-то за моей спиной, и повернула туда тоже голову. Боковым зрением увидела, как выбегают из туннеля дроу во главе с Ситарелем и он, увидев Ллолт, обрадовался как хорошей знакомой. Зря, конечно, он это, моя сестра кто угодно, но не хорошая знакомая, но они действительно встречались?

Пропустит меня моя сестра без боя или нет? А я с диким сожалением понимаю, что в этой ипостаси я сейчас не могу ей сделать ничего. И разворачиваюсь, чтобы побежать навстречу погоне — там хоть смертные. Выхватываю клинки на бегу…

— Сзади! — крик Алу. Оборачиваюсь и понимаю, что не успеваю развернуться и парировать чёрный хлыст в виде змей. Навстречу ему устремляется Алу, и я вижу, как в замедленной съёмке, что его груди касается одна из змей, и вот они скопом вгрызаются в его призрачную плоть, но вязнут в ней. И он превращается в дымку, забирая с собой змей. Перевожу взгляд на Ллолт, а она, издеваясь, мне говорит:

— О-у, я, по-моему, опять убила твоего друга, надеюсь, ему сейчас не было больно, он же призрак. И тут она что-то такое замечает на моём лице, что отступает сначала на один шаг. Ещё раз размахивается хлыстом, но я уже готова, и один из моих клинков уже тянется к ней. Его обхватывают змеи хлыста и тут же падают, как перезрелые сливы, их головы на землю, срезанные им. А за ним устремляется второй клинок к беззащитной плоти. В испуге безоружная Ллолт делает ещё один шаг назад и растворяется в рамке портала ещё до того, как клинок достигает цели.

Я разворачиваюсь к погоне и, горя жаждой отмщения, устремляюсь к дроу. Их ждут не самые весёлые минуты жизни — скорее всего, последние. Передо мной было где-то десять дроу, а возглавлял их Ситарель — он, думая, что меня это остановит, размахивал над своей головою кулоном и что-то нараспев говорил. Я почувствовала лёгкое жжение под браслетом на предплечье и атаковала впереди находящихся дроу.

Это была резня — мои клинки то сходились, то расходились, идя вперёд сквозь их тела и неся им смерть. Я вся была покрыта их кровью. А Ситарель, видя, что кулон и его слова не действуют, куда-то его кинул в сторону, отвлекая меня, чтоб сбежать. Не найдя кулон, я покинула злосчастную пещеру, решив закончить начатое с Алу, а именно выбраться на поверхность подальше от дроу. А потом была бесконечность туннелей — что там происходило, я помню урывками.

Вот я сижу, обхватив колени, под льющейся водой и смотрю, как появляются струйки в ней около моих ног, сначала бледно-кровавые, но с каждым мгновением их цвет насыщался, пока не стало казаться, что это не вода в них, а кровь. И она поглощала всё вокруг с каждым мигом. Это было страшно, так как я вспомнила, как убивала. И одновременно пришло осознание:

— Алу нет, Алу нет, — я качаюсь из стороны в сторону, — почему нет, где ты, Алу?! И понимание: он мёртв, и умер он за меня. Будь проклята Ллолт за то, что она убила Алу.

Вокруг ног вода чиста, а со мной осталось только желание отомстить любой ценой. Я чиста телом, но душой… И я нашла виноватую во всём происходящем со мной и в смерти Алу — Ллолт. А значит, мне нужно вернуть мои крылья — моё бессмертие — и тогда уже на равных с ней я смогу отомстить.

Туннели, туннели… я замечаю, что уже не видно на стене следов кирки или других инструментов, она вся такая гладкая, словно кто-то проткнул камень как масло горячим железным прутом и остались оплавленные дырки-туннели. Я понимаю, что потерялась. Я незаметно для себя покинула рукотворные туннели дома Дьен. Паника была готова захлестнуть меня с головой, мне уже начало казаться, что стены и потолок туннеля сближаются, чтоб раздавить меня, и воздух в лёгких заканчивается. В глазах начало темнеть. Я очнулась от ощущения, что моей ноги коснулось что-то влажное и склизкое. Открыв глаза, я увидела в туннеле перед собой большого червяка, занимающего собой всё его пространство. Он своим языком облизывает стены, потолок и тянется им ко мне… а дальше лишь картинки. Свист вылетающего из ножен клинка и удлинившийся язык червяка, пытающийся меня обвить и подтащить к своему хозяину. И тут же он извивающийся на полу туннеля, отпихнутый моей ногой в сторону. Резко приблизившаяся мерзкая морда полуслепого чудовища.

— Пускай он ослепнет полностью, зачем ему глаза?! — и мой клинок ударил по тому, что можно назвать у червяка глазами. Вместо крови выступает из раны светящаяся слизь. Она выглядит ядовитой. Он воет от боли — мне кажется, что у меня лопнет голова — я вою с ним вместе, а затем он затихает — он погибает, а я умираю вместе с ним. Меня накрывает спасительное одеяло темноты. Что было дальше, я не помню, да и, наверное, не захочу вспоминать.

Теперь уже скоро рассвет, небо сереет, теряя свою торжественность, которая последней нотой похоронного марша прозвучала в честь Алу. А всё-таки хорошо, что меня встретила звёздная ночь… и маленьким чудом — едва светящейся полосой на стыке неба и земли — загорается заря. Сначала робко — тоненькой полоской, а затем, светясь всё сильнее и сильнее, она расширялась, прокладывая дорогу солнцу. Солнце — оно похоже на феникса, что возрождается в огне зари, а есть ли здесь фениксы — не помню. Так пусть и Алу возродится! Я что, много прошу, Мать Тьма?

Малэ.