Нечто тяжёлое ударило меня по затылку, сбив на землю. Моя голова закружилась, перед глазами все размылось, но я оттолкнулась от пола.

Я опоздала.

Джейс стоял перед загадкой. И он только что поставил два последних элемента на место. Раздался тихий щелчок, за которым последовал оглушительный рёв. Гора раскололась надвое, чтобы показать золотой театральный бинокль с расписной ручкой. Джейс схватил его.

Воюющие стихии перестали схлёстываться, как и воюющие люди на башне. Солдаты Алериса направились по лестнице обратно в замок, а полковник Файрсвифт подошёл ко мне. Он отнюдь не выглядел счастливым.

— Театральный Бинокль Видящего, — сказала Лейла, глядя на бинокль в руках Джейса. — Это древняя реликвия. Бессмертный артефакт.

— Что он делает? — спросил Джейс.

— Не знаю, но в данный момент он принес нам победу в этом испытании, — сказала Лейла, подмигивая полковнику Файрсвифту.

Он помрачнел ещё сильнее. Ого, ему действительно не нравилось проигрывать. Он выглядел ещё более расстроенным, чем полковник Сильвертонг и Андрин, а они-то потеряли предмет, который должны были охранять для Алериса.

— Мои поздравления, — я похлопала Джейса по спине. — Вы одержали над нами верх.

— Да, так и есть, — ответил он, переводя взгляд на полковника Файрсвифта. Никогда не видела, чтобы он смотрел на своего отца с таким восторгом.

Магическое зеркало вновь появилось на платформе башни. Мы вшестером прошли через него. Мгновение спустя мы вновь очутились в палате аудиенций богов. Четыре другие команды все ещё ждали очереди пройти.

— Жаль, что ты пропустил вечеринку, — поддразнила Лейла Харкера.

Все это произошло так быстро. Другие команды даже не появились на башне.

— Ваш сын выглядит весьма ликующим, — сказала я полковнику Файрсвифту, заметив, что не одна Лейла сейчас щеголяет самодовольным видом.

— Ты не воспринимаешь это всерьёз, — рявкнул он.

— Посмотрите на них, — я показала на мрачные лица других проигравших. — Они все воспринимают это всерьёз.

— Может, тебе стоит поучиться на их примере.

— Они несчастны, полковник. Потому что они воспринимают эту игру всерьёз. И сегодня они потерпели поражение.

— Мы тоже потерпели поражение, — проскрежетал он.

Я выгнула брови.

— Разве?

— Что ты сделала? — медленно произнёс он, и из каждого слова сочилось подозрение.

Я улыбнулась.

— Ничего.

— Ты скажешь мне немедленно.

— Попозже. В апартаментах, — которые по счастливой случайности совершенно звуконепроницаемые и недоступны для суперслуха даже богов и ангелов.

Он сверлил его взглядом. Я чувствовала, что его магия испытывает меня, стараясь содрать мои ментальные защиты.

— Это не сработает, — сказала я ему. — У меня богатый опыт в блокировании ангелов.

— Я не Уиндстрайкер.

— Нет, вы — не он, — согласилась я. — Он архангел. Вы нет.

Неро на другом конце комнаты фыркнул.

Полковник Файрсвифт сверлил меня таким гневным взглядом, словно подумывал поджечь меня. Хорошо, что я огнеупорная.

Боги отпустили нас из зала. Когда мы вернулись в отведённые нам апартаменты, а дверь надёжно закрылась, полковник Файрсвифт вновь обратил на меня свой взгляд Дознавателя.

— Объяснись. Что ты сделала? — потребовал он.

Я вытащила из кармана куртки театральный бинокль Алериса.

В глазах полковника Файрсвифта мелькнуло удивление.

— Как они оказались в твоих руках?

— Не знаю. Это случилось примерно в то же время, когда они покинули руки Джейса.

— Ты обчистила его карманы.

Я пожала плечами.

— Ты сжульничала.

— Разве? Где это правила утверждают, что я не могу забрать предмет от другой команды? — спросила я.

Некоторое время он бурлил молча.

— Это подразумевается.

— Нет, не подразумевается. Это лишь ваша интерпретация правил. Что даёт вам право интерпретировать волю богов?

Его лицо сделалось ярко-красным. Он выглядел так, будто у него вот-вот лопнут кровеносные сосуды.

Я лишь улыбнулась.

Он сделал шаг вперёд, но застыл, услышав божественный стук в дверь.

— Спрячь бинокль, — его слова прозвучали рычащим, хриплым шёпотом. — Мы ещё можем вернуть их, пока никто не заметил твоего недостойного поведения.

— Недостойного поведения? Думаю, вы хотели сказать «моей победной стратегии».

— Ты собираешься красть предмет от каждой команды в каждом испытании? — прорычал он сквозь зубы.

— Нет, конечно. Я полагаюсь на ваше мастерство ведения битвы, чтобы мы хотя бы один предмет выиграли старым-добрым способом, — произнесла я приторно-сладким тоном.

— Ты ведёшь себя абсурдно.

— Я тронута, полковник. Пожалуй, это самое приятное, что вы мне говорили.

Дверь сотряс очередной стук, в этот раз более нетерпеливый. Более божественный.

— Прекрати валять дурака и спрячь эту чёртову штуку, — зашипел на меня полковник Файрсвифт.

— Где мне её прятать? Под подушку? По вашей милости у меня и подушки-то нет.

Его рука потянулась к мечу.

— Ладно, — я вздохнула, запихивая бинокль в свой ящик с нижним бельём.

Полковник Файрсвифт уже очутился у двери. Он низко поклонился Фарису.

— Что заняло у вас столько времени? — потребовал Бог Божественной Армии. Коридор за ним пустовал. В этот раз его не сопровождали его воины.

— Полковник всего лишь пытался сжечь меня дотла, — беззаботно ответила я. — Но это может подождать.

Нос Фариса дёрнулся, вероятно, от отвращения. Ему я нравилась ещё меньше, чем полковнику Файрсвифту, если такое вообще возможно.

— Театральный бинокль Алериса был украден, — заявил Фарис, входя в наши апартаменты так, будто они принадлежали ему.

— Да, мы знаем. Мы были на башне Алериса, когда Джейс и Лейла украли их, — я улыбнулась ему. — Попробуйте поговорить с ними.

Если бы взглядом можно было убивать, то полковник Файрсвифт уже убил бы меня двадцатью разными способами.

Выражение Фариса не дрогнуло; оно оставалось неизменно холодным с момента его прибытия.

— Их украли ещё раз.

— Какое несчастье, — отозвалась я.

— Я знаю, что это сделала ты, — слова Фариса звучали гладко как шёлк, но его глаза оставались жёстче гранита. — Покажи мне бинокль.

Я подошла к своему ящику и вытащила бинокль. Я без единого слова протянула его Фарису.

Его нос снова дёрнулся.

— Он пахнет лавандой.

— Это моё саше, — услужливо подсказала я.

— Твоё что?

— Саше, — я просто продолжала улыбаться. — Маленькие ароматизированные мешочки, которые девушки хранят в ящиках, чтобы их нижнее белье пахло приятно.

— Я знаю, что такое саше.

— Правда? Не знала, что боги пользуются саше.

Его глаза превратились в узкие щёлочки.

— Ты всегда такая дерзкая?

— Да, — заявил полковник Файрсвифт, сверля меня суровым взглядом. Затем он поклонился Фарису. — Я скромно прошу о новом напарнике.

Я удивилась, что слово «скромно» вообще существовало в лексиконе полковника Файрсвифта. Однако я вовсе не удивилась, что он захотел себе нового напарника.

— Зачем ты хочешь нового напарника, когда твоя команда лидирует благодаря твоей нынешней напарнице? — спросил у него Фарис.

— Что?

— У вас артефакт Алериса. Вы выигрываете, — сказал ему Фарис.

— Но она сжульничала.

— Правила этого испытания в том виде, в котором я их описал, не запрещают забирать предмет у другой команды, — ответил Фарис.

Ха! Выражение лица полковника Файрсвифта было просто бесценным. Я испытывала ужасное искушение вытащить телефон и щёлкнуть фоточку.

— Более того, до финала тренировок это случится ещё не раз, — продолжал Фарис. — Все команды должны держать заполученные предметы при себе, постоянно.

— Чтобы другие команды имели шанс украсть их? — спросила я.

— Или вернуть себе. Это должно держать вас настороже.

А для богов будет интересное зрелище.

— А теперь поспите, — приказал нам Фарис. — Завтра в пять утра вас телепортируют в палату аудиенций для следующего испытания, — затем он вышел из наших апартаментов.

— Видите? — я просияла, посмотрев на полковника Файрсвифта. — Я же говорила, что мы выигрываем.

— Эти тренировки такие… неблагородные. Такие хаотичные.

— Тогда хорошо, что вы очутились в одной команде с Хаотичной Негодницей, — я рассмеялась, крепко хлопнув его по плечу. — А теперь как насчёт ужина? Я умираю с голода. Как думаете, тут доставляют пиццу в номер?